Барбара поудобнее устроилась в его руках и нежно прикусила ему мочку уха. По его телу пробежала дрожь, и она улыбнулась.
— Нравится? — спросила она охрипшим от желания голосом. Есть ли на свете еще один такой мужчина, как Алекс Мэлоун? Он навсегда привязал ее к себе. Она хотела его так, как не хотела никого и никогда. Сексуальный опыт Барбары был минимальным и отнюдь не блестящим, поэтому она не испытывала особого влечения к противоположному полу. С Алексом же все было по-другому. Он околдовал ее, и Барбаре хотелось, чтобы эти чары никогда не рассеялись.
— И ты еще спрашиваешь, плутовка, — отозвался Алекс осипшим голосом. — Можно я сделаю тебе то же?
— Да. — Она едва могла дышать.
Барбара знала, что ей следует бежать отсюда, и в то же время ничто никогда не доставляло ей такого удовольствия, как находиться в его объятиях. Даже если завтра ей предстоит умереть, то ей не будет страшно: она будет знать, что была с мужчиной, которого любит.
Любит? Но когда же это случилось? Неужели она могла так быстро влюбиться? Ведь любовь не врывается в твою жизнь подобно урагану, она постепенно вырастает из многолетней нежности, заботы, привязанности. Любовь не может расцвести за несколько дней… Или может?
— О чем задумалась? — прервал ее мысли Алекс.
— Я пытаюсь найти вескую причину, чтобы быть с тобой.
Алекс нежно поцеловал ее.
— Ну и как, нашла?
— Нет, а ты?
— Мне не нужно никаких причин. Для меня достаточно того, что я хочу тебя так, как никогда до тебя не хотел ни одну женщину.
— Но ведь у нас много тайн друг от друга.
— Ну и что?
— Могут ли отношения быть построены на обмане?
— Конечно нет. Но ведь мы не обманываем друг друга. Мы не скрываем, что у каждого есть свои секреты.
— Которые, быть может, всего лишь пустая трата времени, и ничего больше.
Алекс посмотрел на Барбару долгим взглядом.
— Нам лучше вылезти из бассейна, пока мы не посинели.
Они подплыли к лесенке и поднялись наверх. Взгляд Алекса был горячим и напряженным.
— Я собираюсь принять душ, — сказал он. — Почему бы тебе не сделать то же самое? — Он направился к мужской раздевалке. — Я буду через минуту.
Барбара закусила губу, наблюдая, как он уходит. Алекс сказал, что для него вполне достаточно того, что он ее хочет. Но для нее этого было мало.
4
Стоя в душевой, Барбара размышляла о том, как Алекс мог так легко воспринимать их отношения. Впрочем, как известно, мужчины проще смотрят на такие вещи, для нее же…
— Найдется тут место для еще одного?
Барбара вздрогнула и застыла, услышав позади себя его голос.
— Я думала, это женская душевая.
— Так оно и есть. Но раз уж нас в доме только двое, я подумал, будет достаточно и одной. Кроме того, нам надо поговорить.
— Здесь?
— А почему бы и нет? Полагаю, это будет даже забавно.
Что-то в его тоне заставило Барбару повернуться к Алексу. Сделала она это гордо, без смущения.
— Да?
— Ты чертовски соблазнительна, Барбара Лайонз, — пробормотал Алекс, откровенно любуясь ею. Коралловые соски ее груди напряглись под его жадным взглядом. — Ты слишком прекрасна, моя радость. — Взгляд Алекса скользнул вдоль ее длинных ног, и он на миг прикрыл глаза. — Пьяняще прекрасна.
Барбара тоже жадно уставилась на него. Смотреть на него было неизмеримым наслаждением для нее. Тело Алекса было крепким и мускулистым, грудь, живот и ноги покрыты жесткими черными волосками. Он был красив, как греческий бог.
Алекс медленно подошел к ней, и у нее перехватило дыхание при виде его тигриной грации и силы. Он взял мочалку из ее ослабевших рук и начал растирать ее тело чувственными, эротичными движениями.
— Я уже понял, что игра в казино отнюдь не является твоим основным заработком. Кем ты работаешь, Барбара Лайонз? Чем зарабатываешь на жизнь? — поинтересовался Алекс севшим голосом.
Она была настолько захвачена восхитительными ощущениями, которые вызывали прикосновения его рук, что не сразу поняла вопрос.
— Работа? Ах да… Как я уже упоминала, я преподаватель. Я преподаю английский и испанский языки в Лингвистическом центре. Работы очень много, поэтому у меня бывает мало свободного времени. А почему тебя это интересует?
— У меня тоже мало свободного времени, хотя со стороны моя жизнь может показаться чистейшей воды гедонизмом.
— Я не понимаю, к чему весь этот разговор.
Его руки вытворяли что-то немыслимое с ее телом, лаская грудь и мягкую поверхность бедер. Возбуждение поднималось в ней, словно лава в кратере вулкана, готовая вот-вот вырваться наружу.
— Я говорю это к тому, — Алекс легонько пощипывал ее шею, — что у нас обоих мало времени. Поэтому я предлагаю не обращать внимания на окружающий мир.
— При всем желании я не могу этого сделать. — У нее закружилась голова, и она с трудом держалась на ногах. — У меня есть обязанности, которые…
— Я же не прошу тебя забыть о них… — Алекс повернул ее спиной к себе и стал водить мочалкой вдоль ее тела, между грудями, по животу, ниже… — Просто, — добавил он, — мне хочется, чтобы мы ненадолго забыли обо всем.
Барбара едва сдержала стон наслаждения.
— Я… не знаю, насколько это возможно, но… постараюсь.
— Конечно, это будет нелегко, но давай попробуем. — Алекс скользнул языком по ее мокрому плечу, его голос стал волнующе-соблазнительным. — На пустынной земле, словно Адам и Ева, никаких преград, только наша любовь…
— Но это же невозможно.
Его руки обвились вокруг ее талии, и он слегка погладил ее бедро.
— На свете нет ничего невозможного.
Барбара прерывисто вздохнула.
— Что за странная идея ничего не делать, а только наслаждаться моментом?
— А по-моему, замечательная идея. Мне хочется попробовать.
— Гедонист.
— Возможно.
— И как долго?
— Столько, сколько сможем.
— О-о.
Мочалка упала на кафельный пол, и рука Алекса обхватила ее бедро.
— Твоя кожа нежна словно бархат, Барбара.
— Да? — Закрыв глаза, она позволила страсти полностью завладеть ею.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Я бы тоже хотела попробовать. — Когда его рот приблизился к ее губам, она застонала. — Но…
— Никаких «но», дорогая.
Все слова застряли у нее в горле, когда Алекс накрыл ее губы, нежно и настойчиво раздвигая их языком. Он послал планету в штопор, забросил луну и звезды на другие орбиты… и взял ее туда с собой. Их тела подхватил стремительный поток страсти. Боже, как сильно она хотела его!
— Дорогая, — пробормотал Алекс, с усилием отрываясь от ее пленительных губ, — может быть, пойдем в спальню?
Барбара кивнула. Ее тело, охваченное порывом страсти, казалось, стало легче воздуха.
— Алекс?
— Да, дорогая?
— Мы потом пожалеем об этом, я знаю, пожалеем.
— Не думай об этом, не сейчас. — Алекс выключил воду, и они стали медленно вытирать друг друга, изучая каждую черточку, восхищаясь, смакуя каждое мгновение.
— Ты прекрасна.
— А ты просто великолепен.
— Ты так считаешь?
— Да.
— Сядь на этот стул, моя дорогая леди.
Он взял расческу и начал осторожно и бережно расчесывать ее влажные пряди.
— У тебя очень красивые волосы. Я с первого дня мечтал зарыться в них лицом.
— Все это похоже на сон. — И этот сон был восхитительным. В ее глазах отражались радость и глубокая печаль, застенчивая нежность и пылкая страсть. Она наклонила его голову к своему лицу и нежно прошептала: — Алекс…
— Что?
— Ничего. Просто Алекс…
Его смех был ласковым, но руки, ласкающие тело Барбары, твердыми и настойчивыми.
— Я хочу тебя, — прошептала она.
— Я тоже, — хрипло отозвался Алекс и поцеловал ее.
Затем его язык отправился в путешествие по ее телу, зажигая огонь во всех местах, к которым прикасался.
— Алекс?..
Это бархатистое ощущение его губ и языка на обнаженной коже было сладостно невыносимым. Оно увлекало Барбару в мир доселе неизведанных, удивительных ощущений. Но вместе с невыразимой радостью Барбара испытала щемящую боль, потому что была уверена: больше никому, кроме Алекса, не удастся вызвать в ней такой восторг чувств.
— Да, дорогая… — Алекс отстранился от нее, задыхаясь от безумного желания. Барбара стала в этом мире для него всем, а ведь этого не должно было случиться. Он не может, не имеет права любить ее. Алекс поднялся на ноги. — По-моему, мы собирались в спальню? — Он страстно хотел Барбару, но для него было важнее сделать их первую ночь незабываемой для нее. Подхватив ее на руки, он вышел в холл. — Мы прекрасно смотримся вместе, моя прекрасная золотая сильфида.
— А вдруг Диего вернется раньше?
— Я ему повыбиваю гляделки, — мягко пообещал Алекс. — Прекрати хихикать. Тебя когда-нибудь носил на руках обнаженный мужчина?
— Нет, никогда. — Барбара рассмеялась и крепче обвила его шею руками.
Алекс был захвачен врасплох той радостью, которую испытал от ее слов. Никогда прежде ее не носил на руках обнаженный мужчина! По крайней мере, он хоть что-то узнал о ее прошлом. Неведомое доселе чувство собственника овладело им. В Барбаре была какая-то особая утонченность, которая привлекала Алекса, но в то же время она была простодушна и ранима, и это притягивало его еще больше. Почему ему так хочется оберегать и лелеять ее? Эта женщина пробила брешь в его защите. Проникла в сердце, разрушила планы, спутала мысли и чувства.
— О чем ты думаешь? — спросила она, заметив, что он как-то странно притих.
Алекс взглянул на нее и остановился у дверей своей комнаты.
— Ангел мой, если бы ты просто поработила меня, с этим еще я мог бы справиться. Но как тебе удалось сделать так, чтобы мне это нравилось и хотелось, чтобы это рабство никогда не кончалось?
— Я знаю причину. Это, должно быть, мои новые духи. Продавщица сказала, что против них нельзя устоять.
— Ты покупаешь дорогие духи? — проговорил Алекс в ее полураскрытые губы.