— Но тебе хотелось. Ведь хотелось?
Она усмехнулась:
— Ты же видел его тогда в ресторане, вместе с Джил, у которой на пальце сияло новенькое колечко? А ведь она могла взять трубку, когда я ему позвонила. Вот поделом бы мне! И вообще, очень удачно получилось для меня увидеть вас обоих в одном месте! Один — лживое ничтожество, изменник и притворщик, с которым я давным-давно покончила, другой — любящий, преданный муж. Эта встреча как будто пролила свет на мою жизнь, показала отчетливо, что у меня есть и чем я рискую… — Она коротко рассмеялась. — Мне вообще не стоило подходить к нему, но я не смогла удержаться. Очень захотелось, чтобы она узнала, какой он по-прежнему бессовестный эгоист и лгун, раз сказал старой подруге, что расстался со своей невестой.
— Когда ты в последний раз спала с ним? Скажи мне правду… чтобы мы могли начать все сначала.
Она быстро поцеловала его в губы.
— Больше восьми лет назад. Он, может, и разбудил старые воспоминания… в тот момент, когда я очень себя жалела, но больше он ничего не разбудил, Джо. Мне сейчас очень стыдно, что я думала о нем хотя бы пять минут.
— И ты думаешь, что сейчас точно знаешь, чего хочешь? — спросил он.
— Да. Очень хочу, чтобы мы говорили обо всем откровенно, как бывало раньше, внимательно относились к желаниям друг друга, находили компромисс и совершенствовали наш брак из года в год, вместо того чтобы злиться, обижаться, копить претензии. И очень хотелось бы, чтобы перед тем, как лечь в постель, ты мылся и брился. Так ты гораздо более увлекательный любовник.
— Я думал, женщинам нравится больше естественный, натуральный вид.
— Нет, лучше, как сейчас. Так ты, по крайней мере, не царапаешь мне кожу…
Он провел пальцами по ее щеке.
— Она у тебя такая мягкая… — прошептал он, быстро целуя ее. — Я могу доверять тебе, Марта?
— Да, Джо. И всегда мог. Я не собиралась обманывать тебя по двум причинам. Я очень хорошо знаю, что это такое, когда тебя предают. И потому что тогда ты не смог бы никогда меня простить. Для тебя это означало бы конец, а я осталась бы одна в полной растерянности, потому что не готова была разорвать…
— Я ни за что не хочу повторения прошлого, — хрипло проговорил он, — я уже решил, что потерял тебя. Ты для меня все. Но я могу продолжать нашу совместную жизнь, только если тоже что-то для тебя значу. Я очень люблю тебя.
— Ах, Джо! Как радостно это слышать. Поверь, ты для меня все на свете.
— Докажи мне, — сказал он с озорной улыбкой.
Она тоже улыбнулась в ответ:
— Нет, лучше ты докажи, Джо.
— Тогда держись…
Джулия умывалась, когда Билли подкрался сзади, обнял ее за талию и поцеловал в шею.
— Ты сегодня приготовила потрясающий ужин, — сказал он.
— Ничего особенного, — возразила она. — Всего лишь купила мясо, испекла торты и сварила кофе.
Он продолжал целовать ее в спину.
— Но для меня самое лакомое блюдо — это ты.
— Билли, — засмеялась она, — не слишком ли ты много выпил?
— Нет. Просто последнее время я изголодался по тебе…
— Вытереться-то мне дай, — засмеялась она.
— Все равно. Делай что надо, только побыстрее.
Она схватила полотенце, промокнула лицо и повернулась к нему, навстречу его требовательным поцелуям, ладоням, жадно скользящим вверх-вниз по ее спине. Когда их губы разъединились, она прошептала:
— Кажется, от тебя пахнет сигарами.
Он склонился к ее шее.
— Это мой природный, мужской, первобытный запах. Подожди — сейчас и ты превратишься в дикарку…
— Только, может быть, сперва выйдем из ванны?
— Если хочешь…
— Хочу!
Она погасила свет и потянула его за собой в спальню. И не успела опомниться, как уже лежала на кровати, а муж склонился над ней.
— Ну и ну! — пробормотала Джулия. — Можно подумать, у тебя был целый год воздержания.
— Я именно так себя и чувствую. В последнее время я хорошо высыпался, так что наверняка покажу сейчас себя с самой лучшей стороны. Испытай меня.
— Меня ты и прежний устраиваешь. Разве что постарайся не спешить так…
— Хорошо. — Он потянул за ее ночную рубашку. — Вот только раздену тебя — и сразу перестану спешить, честное слово.
Она дала ему стянуть ночную рубашку через голову и отбросить ее прочь. И начались ласки и поцелуи, сладостное и пылкое сближение, как в годы их юности. «Я и в девяносто буду так же его желать», — думала Джулия, пока прикосновения его рук вызывали в ней знакомые захватывающие ощущения, ведущие к острому блаженству, за которым следовало глубокое насыщение и покой в объятиях друг друга. Потом он еще долго будет обнимать ее и нашептывать, восхищаться ее красотой и страстностью, говорить, как сильно обожает ее.
— Подожди немного, девочка… дай я только возьму презерватив…
— Я все их выбросила, — прошептала она.
Билли так и подскочил, уронив с тумбочки ночник.
— Ты — что?
— Хочу сделать последнюю попытку зачать нашего последнего малыша…
— Господи! — Он отпрянул от нее. — О чем ты говоришь?
Джулия перекатилась на свою половину кровати и посмотрела ему в глаза.
— Прежде чем мы окончательно потеряем шансы иметь еще детей, я хочу проверить, нет ли еще последней возможности…
Какое-то время он молча смотрел на нее, только что сокрушительный, как паровой каток, а теперь скованный оцепенением.
— Ты, наверное, совсем рехнулась?
— Нет. Я как раз чувствую себя абсолютно в здравом уме. Мы впервые не сидим без гроша. Я бы подождала еще чуть-чуть, но времени нет…
— Джу, ты снова будешь дергаться…
Она затрясла головой:
— Я так мучаюсь из-за того потерянного ребенка. Так невыразимо жалею и знаю, что тебе это разбило сердце. Конечно, прошлого не вернешь, и я тоже знаю, что может ничего не получиться. У тебя всего пять-шесть попыток осталось, прежде чем вазэктомия прекратит спермообразование полностью. — Она пожала плечами. — Если вдруг получится малыш, я так буду рада. А если нет… мы все равно не станем любить друг друга меньше, да?
— Джулия, ты сумасшедшая. А если что-то пойдет не так с нашими финансами и мы снова сядем в яму?
— Я все продумала. Я даже позвонила Джону и проконсультировалась с ним.
— Ты спросила у Джона, можем ли мы позволить себе еще одного ребенка?
— Ну, не совсем так откровенно. Но я сказала ему, что мы недавно потеряли ребенка, что ты сделал вазэктомию, но есть пока время зачать еще одного малыша, если поторопиться, и что я очень хочу попробовать. Он ответил то, что я и предполагала, — что он меня понимает. У них с женой четверо, и они хотели бы еще, если бы могли. И мы совсем чуть-чуть поговорили о деньгах. И выяснили, что ситуацию оцениваем одинаково. Мы с тобой здоровы, а на ближайшие несколько лет новорожденный не потребует больших расходов. Будь это наш первенец, вот тогда он действительно перевернул бы наш бюджет. Но в том-то и плюс многодетной семьи — почти все, что требуется, уже имеется. Я даже подгузники сама делаю, а одноразовые использую только для прогулок. Наши детки, оторвавшись от груди, сразу садятся за стол, мы не покупаем детское питание. Я и сама умею варить морковь и мять картошку.
— И все-таки ты сошла с ума.
— Неужели ты против? Разве не хочешь увидеть, как я буду радоваться, ожидая его?
— Я уже видел, — сказал Билли. — Ты всегда радовалась в конце концов, даже если сначала считала это безумием.
— Как я страшно жалею, что не приложила все силы, чтобы сохранить того ребенка, вместо того чтобы положиться на случай… Билли, я была в панике. Я так виновата…
Он погладил ее по волосам:
— Девочка моя, я совсем не виню тебя. Ты сделала, что считала правильным в той ситуации… Никто лучше тебя не заботится о наших детях, даже в трудные времена. Уверяю тебя, что не держу никаких обид.
— Вот и хорошо. Значит, мы все-таки предпримем последнюю попытку, да?
— Нет, — сказал он. — Я должен обдумать это спокойно при свете дня. Но сейчас ты испортила мне всю игру, милая. Я был, как никогда, в ударе!
— Ну хорошо, — проговорила она печально. — А я в самом деле думаю, что это отличная мысль. Если бы я так не волновалась, то могла бы забеременеть прямо сейчас. Ты ведь любишь, когда я хожу с животом. — И она поцеловала его.
— Только не люблю, когда ты злишься или сходишь с ума.
— Я просто подумала, что попытка не пытка…
— Почему ты не начала этот разговор, когда была одета? — спросил он с некоторой досадой.
— Я хотела. Но мы как-то сразу увлеклись…
— Для меня это неожиданно. Я должен подумать. Не уверен, что это удачная идея.
— Но ведь если бы мы не потеряли того ребенка, ты был бы счастлив?
— Это слабость, — пожал он плечами. — Что-то есть в нас такое, отчего наши дети родятся даже в самые трудные времена. То, что происходит между нами, оживает. — Он погладил ей затылок. — Джу, не думаю, что еще у кого-то на свете есть то, что у нас. Я никогда не задумывался о том, насколько сильно мы любим друг друга. Но каждый день отдал бы за это миллион. Когда Джо рассказал мне, что Марта ушла спать в другую комнату, я почувствовал, как у меня все внутри сжалось. Если бы это случилось с нами, я бы, наверное, умер.
— Мы не допустим, чтобы такое случилось с нами! Я и сама не понимаю, почему нам так повезло, ведь мы были тогда совсем еще дети, чтобы что-то понимать…
— И все-таки нам повезло. Наверное, поэтому не стоит нам искушать судьбу. Вдруг родится у нас второй такой же неуемный сумасброд, как Клинт…
— Или это будет неуемная сумасбродная девочка…
— Джулия, Джулия, что с тобой? Я сейчас хочу только любить тебя и ни о чем не думать, а ты заговорила о детях… Почему ты такая сумасшедшая?
Она пожала плечами:
— Просто раньше у нас ни разу не было возможности зачать ребенка осознанно. Я безнадежна в этом смысле — я их люблю, люблю вынашивать их, рожать, нянчить, играть с ними, убирать за ними. Я сначала думала, что мне это скоро надоест и я захочу окончить колледж, и всякое такое. По мне, пусть у нас лучше будет еще один малыш, чем бильярд или даже яхта. Одно время я с ужасом думала, что банк отберет у нас дом или нам вырубят электричество, но я ничего не имела против, чтобы экономить. Я даже горжусь тем, как умею это делать.