Тут дамочка всхлипнула и прижала кружевной платочек к уголку глаза, вытирая несуществующую слезинку.
Эстер заметила вошедших Райвена и Лотту первой, и на её лице отразилась такая гамма чувств, что дамочка умолкла на полуслове, не понимая, что означает это выражение радостного облегчения на лице экономки. Потом вздрогнула от спокойного мужского голоса, раздавшегося за её спиной:
- Добрый вечер, тера. Позвольте узнать, что привело вас в мой дом в столь поздний час?
Гостья подскочила, как ужаленная, развернулась на сто восемьдесят градусов и вперилась взглядом в лицо Райвена. В один миг оценила его одежду, натружённые руки, загорелое обветренное лицо. На Лотту она даже внимания не обратила, верно, приняв её за прислугу, которой только так и надлежит одеваться. Сама же дамочка была разодета в пух и прах. Столичная штучка – вертелось у Лотты на языке определение для этой фифы. По крайней мере, в Сангроссо она не встречала женщин, одетых так изысканно и без сомнения дорого. Одни украшения стоили целое состояние. Да и карета была не из простых. Сразу видно, что сделана на заказ.
- А ты кто такой? – визг незваной гостьи начинал действовать всем на нервы.
Однако Райвен продолжал сохранять спокойствие.
- Я хозяин этого поместья, - ответил он довольно вежливо, но потом добавил: - Не помню, чтобы приглашал вас в гости. Так что, будьте добры, покиньте мой дом немедленно.
Выражение надменного презрения на холёном лице сменилось растерянностью, но лишь на короткий миг. Гостья тут же овладела собой и уже зло прошипела:
- Ты лжёшь, негодяй, Давид не мог продать поместье. Он уже стоит одной ногой в могиле. Любой суд признает его недееспособным, а ты угодишь в тюрьму за мошенничество. Знай, я этого так не оставлю, ты сгниёшь на рудниках, а твоя девка отправится в дом удовольствий, где ей самое место.
Райвен обнял жену за талию и вместе с ней отступил в сторону, освобождая выход. Потом, не повышая голоса, сказал:
- Пошла вон.
- До чего неприятная особа, - передёрнула Лотта плечами, когда гостья с криками и руганью усевшись в карету, отбыла восвояси.
- Боюсь, нам ещё не раз придётся с ней встретиться. Такие, как она, ни перед чем не остановятся, лишь бы добиться своего, - Райвен говорил так уверенно, словно ему уже приходилось сталкиваться с подобными людьми.
- В этом вы правы, - Эстер наконец-то обрела дар речи. – Тиана всегда была такой – избалованной до крайности. Старый хозяин в ней душе не чаял, а девчонка вила из него верёвки. Давиду не перепадало и десятой доли того внимания, которое получала она от отца.
Послышался звон колокольчика, настолько тихий, что если бы не Эстер, то ни Лотта, ни Райвен не обратили бы внимания на этот звук.
- Это Давид, - пояснила экономка, направляясь вверх по лестнице. - Наверное услышал шум и хочет узнать, что тут у нас случилось.
В то же время в дом со двора вошли Каролина и Вирена. Девушки выглядели растерянными. И было от чего растеряться. Сестра Давида покидала поместье, осыпая его обитателей проклятьями и не скупясь на угрозы.
За ужином только и разговоров было, что о скандальной гостье. Давиду было неловко за свою сестру, но все, как могли, его успокаивали и уверяли, что во всём случившемся нет его вины.
Выяснилось, что Тиана уже не в первый раз наносит визит брату. Но о переезде заговорила только сейчас. До этого она трижды предлагала ему прислать в поместье своего управляющего, но Давид отвечал решительным отказом на все её предложения.
Слишком хорошо он помнил, как повела себя сестра во время оглашения завещания, которое оставил их отец. Справедливо полагая, что дочь, получив в приданое значительную сумму золотом и столичный особняк, уже приняла свою долю наследства, отец решил, что поместье должно полностью отойти к Давиду. Решение было тем более верным, что Тиана никогда не проявляла интереса к сельской жизни. Ей нравилось блистать на светских балах и столичных мероприятиях.
После того, как ей так и не удалось уговорить Давида передать поместье под управление верного ей человека, сестра надолго исчезла из его жизни. Последний визит Тианы состоялся около полугода назад. Честно говоря, всё это время Давид даже не вспоминал о ней. И не удивительно, брат с сестрой не были близки. Разница в десять лет, отсутствие общих интересов, редкие встречи – всё это не способствовало развитию родственных чувств.
Давид уехал в столицу получать образование, когда сестре было восемь, а вернувшись, застал её уже невестой одного из землевладельцев. Семь лет брака не пошли на пользу ни Тиане, ни её мужу. Вскоре они стали жить каждый своей жизнью. Он – в загородном поместье, она – в столичном особняке. Единственное, что связывало супругов – это сын, появившийся на свет в первый же год супружеской жизни. Мальчик жил с отцом и виделся с матерью лишь изредка, но, как это часто бывает, очень её любил.
Тиана же так и не прониклась к сыну материнскими чувствами. Она слишком любила себя, и для других привязанностей в её сердце просто не осталось места. Всё, что её заботило - это наряды и развлечения. Муж, получив наследника, не противился её желанию переехать в столицу. Такое положение дел устраивало обоих, по крайней мере, до недавних пор.
В столице Тиана привыкла жить на широкую ногу, но после смерти отца, который и после свадьбы продолжал обеспечивать любимую дочь необходимыми средствами, она стала испытывать острую нужду в деньгах. А муж отказывался выделять ей значительные суммы на наряды и украшения.
После очередной семейной ссоры Тиана вспомнила о поместье, которым так неразумно, по её мнению, распорядился отец. Тут ей и пришла в голову мысль о восстановлении справедливости.
- Боюсь, она постарается выполнить свою угрозу и потребовать отмены сделки, - сказал Райвен.
Выглядел он при этом довольно озабоченным. И Лотта его понимала. Судебная тяжба могла затянуться надолго, а у них и без того забот хватало.
- На каком основании? – спросил Давид. – Всё было оформлено по закону. Тут и волноваться не о чем.
- Она обвиняла нас в мошенничестве и сказала, что добьётся признания вас недееспособным, - не глядя на Давида, тихо произнесла Лотта.
Ей было неприятно это говорить, но кто-то же должен известить Давида о планах его сестры.
- Вот как? – произнёс мужчина задумчиво. – Не думал, что она опустится до такой низости.
А Лотта подумала, что это не самое отвратительное, на что могла пойти Тиана. Почему-то в душе всё больше крепла уверенность, что во всех бедах Давида виновата его сестра.
На следующее утро в дверь дома громко постучали. В это время все, кроме Давида, находились на кухне, завтракали и обсуждали планы на день.
Оказалось, это Тиана вернулась в поместье в сопровождении двух стражей порядка. Она стояла за их широкими спинами и победно поблёскивала глазами. Потом подалась вперёд и приказала:
- Арестуйте их всех. Они обманом завладели поместьем, а затем погубили моего брата. Вчера мне так и не позволили встретиться с бедным Давидом. Уверена, его уже нет в живых.
Один из стражников, тот, что постарше, нахмурился и сказал:
- Уважаемая тера, прошу вас, не мешать нам делать нашу работу. Мы сами во всём разберёмся.
Райвен вышел вперёд и представился, а после попросил Лотту принести все бумаги на поместье.
Стражи порядка долго изучали документы, но, удостоверившись в их подлинности, спросили у Райвена о судьбе Давида. На самом деле, их волновало только это. Ведь тера, прибежавшая с утра пораньше в участок, написала заявление об убийстве брата, а с такими обвинениями не шутят.
- Прошу вас, пройти в его комнату и убедиться, что с братом этой теры не случилось ничего плохого, по крайней мере, за то время, что мы тут находимся. Вы сами можете расспросить его обо всём, не полагаясь только на наши слова.
Райвен вёл себя очень учтиво, он даже позволил Тиане пойти вместе со стражами наверх, чтобы подтвердить личность брата.
В комнате Давида Тиана разыграла очередной спектакль. Она бросилась перед кроватью брата на колени и разрыдалась, заламывая руки и причитая, как над покойником. Потом подняла заплаканные глаза на стражей и умоляющим голосом попросила:
- Помогите мне увезти его отсюда. Я не могу оставить родного человека с чужими людьми. Я должна о нём позаботиться.
Давид не сразу понял, что происходит, когда в его комнату ввалилась целая толпа, во главе с Тианой. Но, услышав её слова, отложил в сторону книгу, которую читал и, скрестив руки на груди, спросил:
- С чего вдруг такое похвальное рвение, сестрёнка? Не навещала меня полгода и вдруг решила вспомнить о родственных чувствах?
Выглядел Давид сегодня на редкость хорошо. Немного исхудавший, но посвежевший и довольно бодрый. Усиленное питание явно пошло ему на пользу.
Стражи переглянулись и решили, что больше им тут делать нечего. За свою долгую службу они успели насмотреться на семейные дрязги. Вот и притворная игра Тианы не обманула их, а лишь позабавила.
- Куда же вы? - бросилась за ними Тиана. – Неужели вы оставите безнаказанными этих мошенников, обманом завладевших чужим имуществом?
- Уважаемая, ваши обвинения не подтвердились. Ваш брат жив, хоть и не совсем здоров. Документы на поместье в полном порядке. А если вы продолжите упорствовать, мы арестуем вас, за ложные обвинения.
Эти слова, произнесённые строгим голосом, возымели действие, и сестра Давида отступила. Второй раз за прошедшие сутки она покидала поместье ни с чем.
Глава 16
Несколько дней прошло в относительном затишье. Тиана не давала о себе знать, и все надеялись, что она смирилась со своим проигрышем и отбыла восвояси. Однако, расслабляться было рано. Лотта никак не могла забыть о намерении Тианы признать Давида недееспособным, и потому настояла на том, чтобы пригласить лекаря из Сангроссо для освидетельствования, а лучше двух, но обязательно именитых, пользующихся всеобщим уважением. Таких, чьё слово будет иметь немалый вес в суде.