— Я буду платить вам полторы тысячи баксов в месяц, покупать белье, одежду и драгоценности.
— А что должна делать я? — не выдержала Муся.
— Изображать мою любовницу.
— Что случится, если я откажусь?
— Вы не откажетесь. Уверен, вам сейчас больше всего хочется покоя.
— Но у меня контракт со Старопанцевым. Я не имею права его нарушить.
— Не делайте этого ни в коем случае. Меня вполне устраивает то, чем вы занимаетесь. Более того, я восхищен вашим даром перевоплощения. Если вы не против, можем посмотреть ваш новый дом.
Левон относился к ней с уважением, и Муся это ценила. Через два месяца их вполне мирной и даже в чем-то приятной совместной жизни, заполненной фуршетами, премьерами, презентациями и так далее, появился Аркаша.
Однажды поздно вечером Левон привез его домой и попросил Мусю посидеть с гостем, а сам удалился в свой кабинет позвонить. Через несколько минут выяснилось, что у них с Аркашей много общего — оба выросли в провинции, чтоб заработать деньги, шли, что называется, на все. Аркаша тоже был обманут в своей первой любви.
— Твой муж нормальный мужик? — поинтересовался он, когда они распили бутылку «Чинзано».
— В смысле?
— Мне показалось, в нем есть голубоватость. Если он надеется, что я ради сытого местечка в его епархии подставлю свою задницу, то он фатально заблуждается.
— Он мне не муж, — сказала Муся и испуганно огляделась по сторонам. — То есть я хочу сказать…
— Понял. Так я и думал. Ты самая обыкновенная кукла. Благопристойный фасад борделя. Знаешь, а ты мне очень нравишься. Может, у нас с тобой получится любовь?
— У меня нет связей на телевидении.
— Очень жаль. Слушай, я сейчас сделаю по-тихому ноги. В вашем медвежьем углу можно словить машину?
— Направо и еще раз направо. Там шоссе.
— Спасибо. Ты была великолепна, но я решил не приближать свой звездный час.
Через пять минут появился Левон — в шелковом пиджаке и бархатных штанах в обтяжку.
— Где он? — с порога спросил он.
— Куда-то заспешил.
— Вы успели выпить целую бутылку? — Твоего приятеля мучила жажда.
— Что ты ему обо мне сказала?
Муся пожала плечами.
— Ничего особенного. Он все знал без меня.
— Зачем ты это сделала? Я целую неделю обхаживаю этого парня.
— Я ничего такого не сделала. Он сам понял, что ты гомик. Аркаша принадлежит к числу чистых натуралов.
— В таком случае изволь сама его ублажать. Я хочу, чтобы этот человек стал частым гостем в нашем доме.
— Я не хочу быть его любовницей. Это не оговорено нашим контрактом.
— Я прибавлю тебе еще тысячу долларов в месяц.
— А ты не боишься, что начнутся сплетни?
— Я хочу, чтобы они начались. Мы производим впечатление подозрительно идеальной пары.
— Нет, я не смогу. — Она закрыла глаза и затрясла головой. — Я дала себе слово встать на праведный путь.
Левон вышел и вернулся через пять минут с пачкой долларов, которую положил Мусе на колени. — Здесь ровно десять тысяч. Потом получишь премиальные. Я, как ты знаешь, умею быть благодарным.
— Я должна делать это у тебя на глазах? — спросила Муся.
— Все должно выглядеть красиво и очень пристойно. Мне кажется, я буду великолепен в роли рогоносца при такой красивой и одаренной женщине. Я буду гордо нести свой терновый венец и стану героем в глазах сослуживцев. Последнее время в моей жизни не хватает героического.
Она позвонила Аркаше и сказала, что будет ждать его возле «Пекина». Он с радостью согласился.
— Пообедаем где-нибудь на природе? — предложила Муся, уверенно крутя руль новенькой «девятки».
— У меня нет денег. — Он порылся в кармане джинсов и извлек три мятых бумажки по десять тысяч. — Хватит на пару бутербродов и по бутылке пива.
— Я хочу дайкири и сухого мартини. Едем в Коломенское — я знаю уютненький гриль-бар…
— Но ты же за рулем.
— Это не моя машина.
— В том доме есть что-нибудь твое?
Она улыбнулась ему одними глазами.
— У меня есть свой дом. Но там опасно жить одной.
Они бросили машину возле входа в парк и вышли на крутой берег реки. Оба были достаточно пьяны, чтобы позабыть обо всем и жить лишь настоящим. Муся сказала, прижавшись к плечу Аркадия:
— Делай вид, что мы с тобой любовники. У Левона повсюду соглядатаи. Если спектакль пройдет гладко, получишь три тысячи баксов. Усек?
— Что он от меня хочет?
— Похоже, Левон от тебя тащится. Если ты не дурак, есть возможность сделать крутую карьеру.
— С детства презираю гомиков.
— Такие же люди, как и мы с тобой.
— Их развелось как крыс. Скоро наступит конец света.
Муся снисходительно похлопала его по плечу.
— Это не наше дело. На то есть Господь Бог.
— Ты это серьезно? — Он окинул ее недоверчивым взглядом. — Или это дань нынешней моде?
— Сама не знаю. — Она вздохнула. — Я окончательно запуталась. И некому мне помочь.
— Ладно, собери в кулак нюни и давай прикинем, как нам ловчее облапошить этого старого гомика. Меня достала беспросветная нищета. Кстати, а почему ты не хочешь, чтобы мы на самом деле стали любовниками?
— Надоела продажная любовь.
— Смотри какая праведная. Ну ладно, дело твое. Что, едем к твоему хану?
Они поужинали втроем на большом балконе с видом на покрытый предвечерней дымкой сосновый бор. В половине десятого Муся пошла к себе переодеться — она была занята в ту ночь в клубе. Когда она вышла на балкон, чтобы попрощаться, мужчины о чем-то мирно и, как ей показалось, слишком интимно беседовали. Но она тут же об этом забыла — в каждое выступление Муся привыкла вкладывать душу, а потому погружалась в свой мир задолго до появления на сцене.
— У тебя все в порядке? — спросил Топорков, зайдя после спектакля в гримуборную.
— А в чем дело? — спросила она, не отрываясь от зеркала.
— Да так. Уж больно ты невезучая. Про таких говорят: проклята еще в материнской утробе. Звонил Старопанцев. Скоро приедет. Спрашивал, как у тебя дела. Я сказал, что ты нашла богатого спонсора. Похоже, его это раззадорило.
— Левон меня не обижает.
— Он опасный человек. Точнее будет сказать, он живет среди хищников, которые рвут на части большие куски живого мяса. Ты меня поняла?
— И как мне быть дальше?
— Смотри, чтоб тебя не подставили.
— Я не умею быть осторожной.
— Почаще советуйся со мной.
Муся устало кивнула и с облегчением сняла белокурый парик Мэрилин.
Теперь Аркаша ужинал у них почти каждый вечер. Обычно они встречались где-нибудь в центре, ехали в бар, пили довольно много спиртного, гуляли в обнимку в Коломенском парке — Муся обожала эти места, — изображая из себя влюбленных. Потом был ужин дома, в конце которого Муся обычно покидала стол и уезжала в свой клуб.
— Левон замечательно образованный и тонкий человек, — сказал ей как-то Аркаша. — Мне доставляет удовольствие с ним общаться. Я был такой кретин, когда считал всех гомиков чокнутыми. Ты сегодня выходная?
— Да. А что? — без особого энтузиазма спросила Муся.
— Мне будет очень приятно провести вечер втроем. Я серьезно.
— У меня есть мечта выспаться. Ужасно устала за неделю.
— Очень жаль. Вы с Левоном спите в одной кровати?
— С чего ты взял? Я сплю одна.
— Чудесно. Тогда жди меня сегодня ночью. Твоя комната на третьем этаже направо от лифта?
— Надо же, какая осведомленность.
Аркаша смутился.
— Просто ты мне небезразлична. Это произошло помимо моей воли.
— Глупости. Я больше не играю в эти игры.
— Это не игра. Я бываю у Левона только из-за тебя.
— Я тебе заплатила.
Он достал из кармана пиджака пачку долларов и попытался засунуть их в Мусину сумку.
— Возьми назад свои деньги.
— И не подумаю.
— Я положу их на твое имя в банк.
— Послушай, мне это надоело. Пока я твой работодатель, а не наоборот. Ясно?
Он посмотрел на нее как-то странно.
— Я уже не хочу работать на телевидении. Я вернусь к себе в Ростов и буду ждать, когда ты мне позвонишь или напишешь. У нас с мамой свой дом и сад на самом берегу Дона.
— И когда ты собираешься? — поинтересовалась Муся.
— Завтра. Передай Левону от меня привет и тысячу извинений.
— Ты нарушаешь условия нашего контракта.
— Я же хотел заплатить тебе неустойку.
Аркаша снова протянул Мусе пачку долларов.
— Не надо. — Она инстинктивно отстранилась от него. — Валяй на все четыре стороны. Мне осточертела эта мерзость.
Она легла спать в девять, но никак не могла заснуть от какого-то внутреннего беспокойства, хоть у нее и слипались глаза. Наконец выпила три таблетки фенобарбитала, запив их бокалом «Чинзано», и провалилась в глухой, глубокий сон.
— Вы были любовницей убитого. В ночь, когда это случилось, вы, по вашему утверждению, спали в своей комнате и ничего не слышали. Почему в ту ночь вы спали одна, а не с гражданином Левоном? Вы что, с ним поссорились?
Следователь относился к Мусе с явным недоброжелательством, и она чувствовала это.
— Мы никогда не спали вместе. Отношения у нас всегда были прекрасные. До самого последнего дня.
— Вы хотите сказать, что у вас с гражданином Левоном не было сексуальных контактов?
— Нет. Он был… гомосексуалистом.
— Понятно. — Следователь смерил Мусю недоверчивым взглядом. — А вам известно, что у убитого есть жена и трое взрослых детей?
— Нет. Он мне ничего о себе не рассказывал.
— Предположим. Но как вы объясните тот факт, что в вашей тумбочке было обнаружено десять тысяч долларов?
— Никак не объясню. Я приняла три таблетки фенобарбитала и запила их стаканом «Чинзано». Я очень крепко спала.
— Вы употребляете наркотики?
— Нет.
— Но три таблетки — это очень большая доза. Нормальные люди не пьют в таком количестве снотворное.
— Я давно страдаю бессонницей. С тех пор, как…
Она прикусила язык.
— Я вас слушаю, Мария Васильевна.
— Это личное. К вашему делу это никак не относится.