— Иди за мной, — повторил Дьян, чуть-чуть повернув голову, но не подумав замедлить шаг.
Другие тут же обступили их со всех сторон. Ардай не стал больше никого ни о чем спрашивать. Что-то случилось, это ясно. И для пленника Кая что-то изменилось — это тоже было ясно. Наверное, он еще пожалеет о том, что разоткровенничался тогда с Лиолиной.
Дом, его привели, был большой, с остроконечной черепичной крышей. Каменные ступени вели вниз, к подвалу. Дьян распахнул перед Ардаем дверь из тяжелых досок, прокованную железными полосами.
— Заходи, — и посторонился, пропуская.
Ардай зашел, Дьян следом, остальные опять остались снаружи.
Здесь был коридор и несколько дверей, Дьян толкнул крайнюю.
— Заходи…
В небольшой комнате, сухой и полутемной, окно напротив двери закрывала частая решетка.
— Подойди к окну, и не оборачивайся, — велел князь.
Ардай медленно сделал несколько шагов, гадая, что задумал князь. Но то, что вряд ли это доставит удовольствие Ардаю Эстерелу — факт. Мрачная каморка с зарешеченным оконцем не обещала ничего хорошего.
— А теперь лови! — гаркнул князь.
Ардай не услышал, он, скорее, почувствовал, что именно надо ловить. Успел молниеносно обернутся и схватить рукоять, которая летела, казалось, прямо в руку.
Меч. Пальцы привычно обхватили рукоять, Ардай почувствовал, как дрогнула в руке стальная полоса, отдавая дрожь в плечо. Невозможно так ощутить в руке топор, а тем паче кузнечный молот — нет, только меч. Вот так, раз — и он стал продолжением руки…
Этому учил отец, когда-то очень давно, вот этому самому: обернуться и поймать брошенный меч. Это вовсе непросто. Дьян подловил его. Никто не станет учит подобным вещам бродягу-дровосека. Не нужно было ловить меч, пусть бы падал, и все, он ведь летел рукоятью вперед! Но тело среагировало само, на что Дьян и рассчитывал.
Князь уже держал в руке другой меч.
— Не отобьешься, я тебя зарублю.
И даже не дал времени собраться, сразу сделал выпад. Они обменялись десятком ударов, не более, как вдруг меч Ардая отвалился от рукояти и рассыпался на много мелких шариков, которые раскатились по всему полу. Ардай только глаза вытаращил — он и представить не мог ничего подобного. Впрочем, читать приходилось, и в сказках слышать, но видеть, своими глазами…
Дьян тут же опустил свой меч и отступил.
— Все с тобой ясно, — сказал он. — Впервые тебе дали меч лет в пять, сначала деревянный, в десять — железный, и все свои осмысленные годы ты учился с ним управляться. Ты такой же дровосек, как я пастух. Где ты рос, среди наемников? Будешь возражать?
— Нет, князь, — Ардай посмотрел прямо в блестящие глаза Дьяна. — Я не все помню, знаешь ли. И это не я сказал тебе, что я дровосек, а твоя племянница Лиолина Дьянна, ты забыл?
— Вот как?
— Мне вовсе нередко приходилось рубить дрова.
Он, кстати, не соврал. Рубил, да, и нередко. Дома. И отец рубил, что такого? Тяжелая работа укрепляет тело.
— Ты ведь и с драконом дрался так, будто делал это не первый раз, — проговорил медленно Дьян. — Тебя и этому учили, точно говорю. В тебе соддийская кровь, ты говорящий и повелевающий. Силы, правда, в тебе нет, так что ты лакомая игрушка для любого мало-мальски умелого мага. Кто ты, парень?
— Меня зовут Кай, князь, — ответил Ардай спокойно. — Я теперь не только дровосек, но и умею лупить по наковальне, спасибо дядюшке Раю.
— Когда вспомнишь, кто и где учил тебя пользоваться этими игрушками, — князь слегка тряхнул мечом в руке, — я с интересом послушаю. А если вспомнишь еще что-нибудь про магов, мне будет еще интереснее. Не скучай, дровосек.
Он вышел. Лишь когда дверь за князем закрылась, Ардай разглядел, что она была двойная, состояла из двух дверей, одна — просто деревянная, другая — кованая решетка, и на каждой замок. Князь не спеша запер оба.
Ардай хотел подойти к двери, но… Да ничего ж себе! Невидимая "веревка" на его ошейнике стала теперь много короче, она даже не позволяла приблизиться к двери. Руками дотронуться — можно, но ошейник при этом уже впивается в шею. Походив по комнате туда-сюда, Ардай выяснил, что "веревка" как-бы привязана к центру комнаты. В углу — тюк сена, на который брошены несколько одеял. Больше — ничего.
Значит, прощай "вольная" жизнь в кузнецовом дворе. Теперь будет тюрьма с решетками. Знать бы еще, за что именно такая милость?
Он узнал это довольно скоро. Спустя некоторое время — может, час, может, два, не очень-то тут уследишь за временем — внешняя, деревянная дверь открылась. За решеткой стояла Лиолина, осунувшаяся, заплаканная, бледная — даже при отвратительном свете, которое давало жалкое окошко, это было заметно. Ардай, присевший было на одеяло, вскочил и подошел, остановился в некотором расстоянии от решетки — чтобы "веревка" не натягивалась.
— Доброго утра тебе, княжна. Вижу, что-то тебя огорчило.
— Все так плохо, Кай. Если бы я знала!
— Они не нашли Аолу и Бину, да?
Лиолина затрясла головой, и расплакалась, прижавшись лицом к решетке.
Он протянул руку, осторожно коснулся ее щеки.
— Не плачь, княжна. На теряй надежды. Вы только что здорово напугали императора. Может быть, он уже отправил всех, кого только можно, на поиски твоей Аолы, и она скоро будет здесь.
— Не надо звать меня княжной, — Лиолина всхлипнула.
Он улыбнулся.
— Лиолина. У тебя потрясающее имя. Очень красивое. Оно звучит, как самая лучшая музыка. Лиолина.
— Не говори так.
— Это правда, Лиолина.
Несколько дней назад он искренне верил, что другое имя звучит куда лучше. Эйда.
Эйда, Эйда, Эйда, Эйда… Он готов был несчетное количество раз его произносить, и столько же — слышать. А теперь вдруг с удивлением понял, что это уже не так.
Эйда…
Куда-то подевалось волшебство, куда-то подевалась сладость. Как будто часть души Ардая Эстерела онемела, та самая часть, которая готова была петь, слыша это, только это имя.
Теперь есть Эйда Дарритта, мельничиха. Вот так вот.
— Знаешь, там была ловушка, огромная, — сказала Лиолина. — Там, на Холодном море. Нигде никаких следов Аолы, и очень хитрая ловушка. Такую может сделать только самый умелый маг. В этой ловушке чуть не погиб Алвур, брат Мены. Он очень плох.
— Но выживет?
— Да, выживет. Только нужно время.
— Я, правда, очень рад, что обошлось. Брат Мены мне понравился. Но в чем, кстати, тут моя вина? За что князь Дьян на меня взъелся? Он забыл мне объяснить, и я уже весь извелся от любопытства.
Он улыбался, он как будто шутил. А что ему — плакать?
Лиолина покачала головой.
— Дядя считает, что маг мог зачаровать тебя, и ты для нас опасен, даже вопреки своей воле. Неизвестно, чего от тебя ждать. Вот, Алвур чуть не погиб…
Вот как. Молодец, князь Дьян, нашел виноватого.
— И что, это моя вина? — Ардай старался говорить спокойно, даже продолжал улыбаться. — Это я погнал его в ловушку?
— Если бы полетели все, кто захотел, наверное, погибли бы многие. Хорошо, что Дед остановил. Полетели несколько самых сильных. Дядя, Инчер, Асмер — им ловушки вообще не опасны. А Алвур — тот тоже очень сильный.
— Но не как Дьян, да? — заинтересовался Ардай. — А почему?
— Как — почему? Мы все разные. Люди, которые живут в Итсване, тоже разные, так ведь?
— Так. Но, Лиолина, я не виноват, ты веришь?
— Конечно, верю, Кай. Но, понимаешь, маг действительно мог зачаровать тебя, тогда ты просто орудие в его руках, а мы не знаем всей силы мага. Может, ты просто считаешь, что видел Аолу… — княжна смотрела на него с жалостью, как на больного ребенка.
— Я ее видел, Лиолина, — рассердился Ардай. — Послушай, ты тоже побывала не так давно в гостях у мага, твой дядя не считает, что маг и тебя зачаровал?
— Кай, ваша магия на нас вообще не действует.
"На меня тоже не действует!" — чуть не выпалил Ардай, но промолчал.
Вместо этого предположил осторожно:
— А может, и на меня не действует? Я же тоже немного соддиец.
— Нет, Кай. Соддиец не способен сражаться гибельным мечом, и вернее этого признака быть не может. Так что у тебя нет надежной защиты от вашей магии.
Вот оно что. Истинные хозяева драконов не могут дотрагиваться до драконьего камня. Только полукровки, вроде него, могут?
— Верно, — Ардай кивнул. — Ваш шад не превращает меня в идиота. По-моему, это отлично, а ты как считаешь?
Лиолина смутилась, наверное, обиделась. Пробормотав, что торопится, она убежала.
Вскоре появился детина размерами примерно с Талбота, на которого, видимо, взвалили обязанности надсмотрщика. Он принес немного помятое жестяное ведро с крышкой, поставил у двери, буркнул:
— Вот, это тебе.
Ардай не сдвинулся с места, только покосился на несчастную посудину, а на душе его стало еще тоскливей. Это ведь значит, что ему теперь не дадут возможности выйти на воздух хоть ненадолго. Да он же здесь с ума сойдет! Он наездник руха, он привык к небу и простору, теснота подвала уже мешала ему дышать.
Немного позже надсмотрщик принес ему поесть, лепешки и ягодник с травами. Вполне съедобно, хотя Мена, конечно, лучше стряпает, а уж про Литу, их кухарку в Варге, и вовсе лучше не вспоминать. Ардай попросил простой воды, детина тут же притащил полную фляжку. А вот как его зовут, не сказал, как будто не расслышал вопроса. Ну и демоны с ним…
Еще пару раз приходила Лиолина. Каждый раз на минутку, первый — сунула сверток с теплым еще печеньем, второй — спросила, не нужно ли чего.
— Только уйти отсюда, — ответил Ардай. — Выпустишь?
Лиолина помотала головой и ушла. Как будто он серьезно спрашивал…
Одна, если можно так сказать, радость — ведро, что ему милостиво предоставили, оказалось не просто посудиной. То, что в него попадало, тут же исчезало без следа. Увидев такое, Ардай поначалу оторопел, стало даже малость жутко, и он поспешно отошел в сторону. Но хоть вони не будет, а это хорошо, конечно.
Тихо было в подвале, и тоскливо. Сначала Ардай просто сидел и думал. Дьян вот спросил, кто он такой. А правда, кто он? С точки зрения колдунов — кто? Действительно, Каюб мог его зачаровать и навязать свою волю? Но тогда, в ратуше, магия Каюба не подействовала, и дядя Ильмар объяснил это нечувствительностью к магии, как у прабабки. Сам дядя, и отец, и вроде бы все члены семьи в их поколении имеют обычную чувствительность. С чего бы Ардай получился такой особенный? Эти соддийские свойства, что наследуются с кровью, с каждым поколением, надо полагать, все больше убывают. А для Ардая тот случай в ратуше стал единственной проверкой. Что, если маг устроил это специально? Специально затем, чтобы убедить в том, будто он нечувствителен, чтобы Ардай навоображал о себе невесть чего, а потом навязать ему свою волю… вот в этом, например. Чтобы устроить с его помощью ловушку для колдунов и драконов. Могло быть так? Конечно, почему нет.