— А как мне помешает князь Дьян?
Бормоча что-то сквозь зубы, Сайд ушел, забыв, кстати, запереть вторую, деревянную дверь. Впрочем, без разницы, что одна дверь, что ни одной — Ардая ошейник держал, а не эти двери.
— Он прекрасно знает, что Дьяна нет, и неизвестно когда будет, — хихикнула Шала. — А хоть бы и был — мне-то что с того. Ну, как, дровосек, в кости сыграем?
— А ну тебя, ведьма, — усмехнулся Ардай. — С тобой играть — без штанов остаться, как я догадываюсь.
Шала захохотала так, что ее звонкий смех отдался эхом в дальнем углу подвала.
— Это ты верно подметил. Я вот тебе ягод принесла, хочешь? — она протянула свернутый из тонкого куска коры кулек, доверху наполненный крупной, овальной, ярко-красной мунеллой.
Ардай поблагодарил и с удовольствием бросил в рот пару штук — мунелла была очень спелой и сочной, кажется, сто лет уже такую не ел.
Шала тем временем сложила одеяло Ардая и уселась на него, удобно опираясь спиной о стену. Как будто устраивалась надолго.
— Скажи мне, дровосек, а куда ты, собственно, бежать собрался? — невинно поинтересовалась она. — Если к своему любезному магу, то, конечно, он обрадуется. Спрячет тебя от соддийцев. Будет тебя изучать так и сяк, надеясь побольше узнать про горных колдунов. Одно дело пойманные колдуны, покоренные с помощью драконьего камня, а другое дело — свой, ручной колдун, который, впрочем, не догадывается, что он ручной. Или ты уже догадываешься, дровосек?
— Да никакой я не ручной! — Ардай вспыхнул. — Я хочу домой.
Он скрутил второе одеяло и устроился на нем рядом с Шалой. И не забывал бросать в рот сочные ягоды — вкусно.
— Дома тебя сразу найдут люди мага, — сказала Шала. — И, может, не совсем сразу — соддийцы. Но это если маг решит, что ты ему не нужен, а я такое с трудом себе представляю.
— У меня есть вызов в Ит, в гвардию. Или… что там теперь будет вместо Ита?.. Он правда разрушен совершенно?
— Большей частью да. То, что осталось, уже не столица империи. Хочешь в столицу, ко двору? Так вот, ни император, ни мой родич Дантан не защитят тебя от мага, если только маг сам не оставит тебя в покое. И еще вот что: в Ите всегда можно найти немало соддийцев, и Дьян тоже бывает там, не очень часто, но бывает. И поскольку я смогла сказать тебе об этом, значит, это не секрет. И при императорском дворе, наверное, есть соддийцы. Просто они не сообщили императору и прочим, кто они такие.
— И при дворе? Но почему тогда они допустили все это?
— Что, гибель столицы? Это не они допустили. Это император, и его ближайшие сановники, и придворные маги. А насчет того, куда бежать, может, ты мог бы укрыться в каком-нибудь дальнем гарнизоне на Севере, там много крепостей, которые постоянно воюют. Так можно спрятаться и от соддийцев, и от магов, хотя бы на какое-то время.
— Я не хочу бежать и скрываться, — с тоской признался Ардай.
— Или ты мог бы вообще покинуть империю, — добавила Шала. — Это если маги и соддийцы не поймают тебя раньше.
Ардай покачал головой.
— Не стану я всю жизнь прятаться. Знаешь, я очень хочу найти Бину, того маленького дракончика. Я найду ее, и пусть только Дьян попробует сказать мне, что я и дальше должен сидеть тут в его ошейнике. А маг… С ним по ходу дела все решится, я так думаю. Все хотел спросить, почему Бина без крыльев? С ней все в порядке?
— В порядке, — кивнула Шала, — крылья вырастают позже. Дровосек, то ли ты самый потрясающий придурок из мне известных, то ли герой, которого не знал мир. О почти невозможных делах ты рассуждаешь так, как будто это — выковать пару подков в кузне у Рая. Отнять драконенка у имперского мага и убедить соддийского князя нарушить древнее правило — каково? Да слушая тебя, со смеху помрешь, дровосек.
Однако она и не подумала смеяться, что характерно.
— А что мне остается? Не собираюсь всю жизнь прожить в плену, — объяснил Ардай с досадой, потому как чего здесь может быть непонятного…
— Значит, надо убедить князя дать мне свободу, а для этого — спасти дракониц, хотя Бину я хочу спасти просто так, безо всякой награды от князя, просто спасти.
— Ты спас бы ее, если бы тебе пришлось потом сидеть в какой-нибудь тюрьме, много-много лет?
— Спас бы, — сразу согласился Ардай, — а насчет того, чтобы сидеть в тюрьме — это мы еще поглядим.
— Вот-вот. Говорю же — со смеху помрешь с тобой. И как же ты собираешься искать Бину и Аолу?
— Скажи, она и Аола точно пропали вместе?
Шала кивнула.
— Такая малышка может выжить только рядом со взрослой драконицей. Так что, я надеюсь, они и сейчас вместе.
— Значит, они обе у мага. Я должен пойти к магу. Побыть какое-то время его ручным колдуном, демоны на него. А там соображу, что делать. Может, ты мне все-таки подскажешь. Подскажешь ведь? Ты многое знаешь про драконов. А маг… надеюсь, он не сразу поймет, что от меня никакого толку, я не могу подчинять драконов. По моему, он все-таки ничего не знает про колдунов и про драконов. Я хотел сказать — ничего действительно важного. Он, наверное, никогда не поймет, что я на самом деле никакой не колдун. Погоди, — вдруг спохватился он и уставился на Шалу. — А откуда магу известно, что у меня есть соддийская кровь? Мы рассуждаем так, словно ему точно известно, но откуда он может это знать?
Шала пожала плечами.
— Считать врага глупцом — самое опасное из заблуждений.
— Согласен, — не стал спорить Ардай. — То есть, он что-то знает обо мне, да?
— Понятия не имею, дровосек. Но поверь, это все не имеет ровно никакого значения, пока на тебе ошейник, запертый силой Дьянов. Чтобы ты там ни придумал, сначала нужно уйти отсюда.
Откуда-то у Шалы в руках появились те самые игральные кости, она принялась жонглировать ими — костяные кубики так и залетали между пальцами. Ардай смотрел, как завороженный.
— Мне здорово мешают секреты, — сказала Шала. — Их тут со всех сторон слишком много. Могло бы быть и поменьше, вот что я об этом думаю. Поэтому я не могу объяснить тебе очевидные вещи. Но кое о чем ты можешь поразмыслить и сам. Займись на досуге, — кости одна за другой упали на пол перед Ардаем.
— Это действительно ты, ниберийка? Ты что здесь делаешь? — у двери, обеими руками держась за решетку, стояла Лиолина, и вид у нее был самый что ни на есть растерянный.
— Привет тебе, княжна, — весело отозвалась Шала. — Что я тут делаю? А тебе толстый не доложил, что ли? Я друга встретила. А когда я хочу навестить друзей, мне ваши стены и решетки не мешают, ты же знаешь.
— Кай твой друг?..
— Именно. Приходилось нам вместе творить дела, да, дровосек? И, знаешь, что я тебе скажу, княжна? Это самый бестолковый дровосек, должно быть, по обе стороны Драконьих гор. Он почему-то сначала делает, а потом думает. Ну это ладно, кто из нас без недостатков? Мы тут в кости играем, заходи, присоединяйся.
— Н-нет… — Лиолина попятилась, а потом бросилась прочь из подвала.
— Не хочешь — как хочешь, — сказала ей вслед Шала.
Потом с каким-то сомнением посмотрела на Ардая.
— Ладно, дровосек. Увидимся. Я ненадолго отлучусь.
И не спеша растаяла. Хоть попрощалась. Ладно, кажется, пока она уходить не собирается. Ардай очень не хотел бы, чтобы она ушла.
Он вытянулся на одеяле, не сводя глаз с кусочка неба за окошком.
Каждая новая порция объяснений, полученных от ведьмы, только запутывает больше и больше. Кто же он такой, наконец?
Все ведьмы, лишь бросив взгляд, видят в нем горного колдуна. И Зиндана, и та старуха Ильмена, и Шала. Все они утверждают, что у него нет предначертанной судьбы. Но сами колдуны не признают его за своего. Нет, они считают, что немного он соддиец, но в нем нет чего-то главного.
Так чувствителен он к обычной магии, или нет? И мог ли маг его зачаровать?
Нет! Все его существо противилось этой мысли. Нет, нет, и еще раз нет! Как нужно ему все это понять! Как душно. Как душно здесь.
Голова вдруг закружилась, показалось, что стены стали, приближаясь, падать.
Душно. Ардай со стоном сжал голову руками.
Не хватало еще, чтобы он лишился тут чувств, как истеричная тетка. Он мужчина из рода Эстерелов, имперский наследный имень, демоны на вас! Его не испугаешь соддийской тюрьмой. Он умеет владеть собой. Подумаешь, тюрьма, подумаешь, душно…
Он стал дышать медленнее, считая удары сердца. Так, хорошо…
Прошло.
В следующий раз Шала вернулась поздно вечером, когда Ардай уже было уснул. Но он проснулся, внезапно, как от толчка. Почему проснулся? Кажется, ни один шорох не нарушил тишину. Горел светильник, которого у Ардая не было — колдуны почему-то не подумали снабдить его этой роскошью. Он, впрочем, не огорчался — что ему тут делать при свете? Лучше уж спать. А теперь горел меленький светильник, стоявший прямо на полу, Шала сидела перед ним, скрестив ноги, сполохи от мигающего огня прыгали по стенам, по лицу девушки, казалось, что она светилась изнутри, как будто сама была из огня.
Она, Шала, была близко, только руку протяни. Ардай и протянул, коснулся ее колена, обтянутого холщовой клетчатой юбкой, улыбнулся:
— Ты мне опять снишься?
— Какая разница, дровосек?
— Да что ты заладила, дровосек, дровосек…
— Не Каем же тебя звать. Глядишь, перепутаю еще.
— Хорошо. Зови как хочешь, — не стал спорить Ардай.
— Буду тебя развлекать, как обещала, — сообщила Шала. — Хочешь сказку?
— А какой у меня выбор? — практично уточнил Ардай, потому что сама Шала вдруг показалась ему более желанным подарком, чем ее сказки. Захотелось просто обнять, пропустить между пальцами ее длинные огненные пряди… Такая она была красивая, и даже больше того, словами не объяснишь…
Шала рассмеялась совсем тихонько и ниже склонилась к светильнику.
— Никакого выбора, дровосек. Говорю — сказку, значит — сказку. Только это не совсем сказка. Это, говорят, чистая правда. Слушай.
— Ладно, слушаю, — Ардай устроился поудобнее, однако не удержался. — А тебе не холодно? Иди сюда.