Три-четыре месяца. Всего-ничего, право слово! Он должен тут сидеть четыре месяца, пока какой-то там доверенный маг Дьяна не подтвердит, что на нем нет заклятья, наложенного другим магом. Четыре месяца…
Ардай поглядел на Шалу. Та улыбнулась.
— Нет на нем заклятья, — сказала она. — Твой отец совершенно прав.
— Не скажи, ниберийка, — возразил Талбот, — вот вы с Зинданой утверждали, что и Тауриты никогда не будет детей, ан нет ведь, получился у нее ребенок!
— Ох, старина Рай. Во-первых, не мы с Зинданой, а Зиндана, я в таких делах не смыслю. Во-вторых, лекарские прогнозы могут и не исполниться, к счастью для больного. А в-третьих, это же совершенно разные вещи, непонятно, что ли?
Зиндана? Ардай насторожился. Зинданой зовут лекарку из Варги…
— Ну вот, значит. Ничего без мага не получится, — старина Талбот, видимо, пропустил пояснения Шалы мимо ушей. — Надо ведь, чтобы тебе без оглядки можно было доверять, так?
— Моя очередь, — смерив Талбота едким взглядом, Шала взяла кости, подержала в кулаке, подбросила — почти все упали семерками вверх.
Сайд решил высказать недовольство.
— Ты вот смотришь на кости своими глазищами, и выпадает, что тебе хочется. Закрой-ка глаза.
— Хм. Не доверяешь мне, толстяк? Ладно, закрою. Вот, смотри внимательно, — Шала закрыла глаза и опять подбросила кости, высоко подбросила, так, что почти все упали мимо доски.
Выпали единички, двойки и тройки.
— А что я говорил? — Сайд довольно потер руки.
Шала быстро собрала кости.
— А где еще одна?
— Где-то тут, — Талбот пошарил рукой по одеялу, нашел кость, отдал девушке.
— Вот, — воскликнула она, — вечно они летят, куда не нужно, когда не смотришь.
Ардая как будто кто толкнул.
Лететь.
Куда не нужно.
Когда не смотришь.
Лететь… куда?
Шала сейчас сказала что-то важное. Точнее, какие-то важные для него, Ардая, слова, но расставленные совершенно неправильно. И их не хватало, слов…
Что-то важное… Подумалось, и ускользнуло.
— Ты что, уснул, дровосек? — Шала потрясла Ардая за плечо.
— Не уснул, — он мотнул головой, вытряхивая из нее остатки беспокойной мысли, и бросил кости.
На этот раз выиграл он, а меньше всего очков выпало у Шалы. То есть, ему выигрыш, Шала платит, остальные при своем.
А выигрыш — поцеловать Шалу.
— Э, как тебя? Кай, уступи мне выигрыш за три дирра серебром? — тут же предложил Сайд.
— Ага, прямо сейчас, — отозвался Ардай, встал, рывком поднял на ноги Шалу, и поцеловал ее, долго и со вкусом.
Ее глаза, даже полуприкрытые, искрились весельем, она явно забавлялась, дразнила Сайда, который недовольно сопел, и подыграть ей в таком деле было приятно.
Хотя и сам по себе выигрыш Ардаю понравился.
— Ну, мне пора, работы много, — Талбот с неохотой поднялся, толкнул Ардая в плечо, — не скучай тут.
— Буду рад, если еще заглянешь, — они обменялись рукопожатием.
В дверях Талбот столкнулся с Лиолиной.
— Доброго тебе дня, княжна, — поздоровался он приветливо и с широкой улыбкой покосился на Ардая. — Ты что-то нас не навещаешь последнее время, мама огорчается. Если тебя братец мой обидел, только скажи…
Кажется, сегодня все решили не дать скучать Ардаю Эст… тьфу ты, Каю… как там дальше? Сам забыл.
Лиолина удивленно замерла у открытой решетки.
— Что здесь происходит?..
Ответила Шала:
— Как что, княжна? Развлекаемся. Разговариваем. Не ворон же дровосеку тут считать, в самом деле? Да их отсюда и не больно-то видно, вон какое маленькое окошко. Не стесняйся, проходи, присаживайся, чувствуй себя как дома. Поболтаем. Ты разве не за этим пришла?
Лилина неуверенно кивнула. Нетрудно было понять, почему ей так неловко. Она княжна, племянница Дьяна, как ей отнестись к тому, что тюремщик и заключенный играют в кости в компании очаровательной ведьмочки? Безобразие — оно и есть безобразие.
Опять выручила Шала.
Лиолина удивленно замерла у открытой решетки.
— Что здесь происходит?..
Ответила Шала.
— Как что, княжна? Развлекаемся. Разговариваем. Не ворон же дровосеку тут считать, в самом деле? Да их отсюда и не больно-то видно, вон какое маленькое окошко. Не стесняйся, проходи, присаживайся, чувствуй себя как дома. Поболтаем. Ты разве не за этим пришла?
Лилина неуверенно кивнула. Нетрудно было понять, почему ей так неловко. Она княжна, племянница Дьяна, как ей отнестись к тому, что тюремщик и заключенный играют в кости в компании очаровательной ведьмочки? Безобразие — оно и есть безобразие.
Опять выручила Шала.
— Да не беспокойся ты, княжна, — сказала она. — Заходи, посиди с нами. Толстяк никому не расскажет, да, толстяк? А если ты хотела наедине с дровосеком переговорить, мы уйдем, запросто. Нам уйти?
— Нет-нет, не уходите, — быстро отказалась Лиолина, и как-то осторожно прошла в решетчатую дверь.
— Нет, если ты его боишься, оставайся там, — посоветовала Шала, без улыбки, но определенно, насмешничая. — Правда, он пока еще никого не кусал, но кто их разберет, этих диких бродячих дровосеков. Мне-то бояться нечего. Толстяк у нас тоже не трус. Мы защитим тебя, княжна.
— Перестань, Шала, — бросил ей Ардай с непонятной для себя самого досадой.
Он встал, сделал несколько шагов навстречу гостье — дальше, он знал, ошейник не пустит.
— Здравствуй, княжна… то есть, Лиолина. Рад видеть тебя. Мы… просто забавляемся. Здесь скучно, если целый день ничего не делать. А двери запирать — зачем? Я ведь и так не убегу, — хмыкнув, он пальцем потянул за ошейник. — Прошу, посиди с нами, если ты ничего не имеешь против, конечно, — он протянул ей руку.
— Конечно, Кай, — Лиолина решительно подошла и подала ему свою. — Ты только не думай, что я тебя боюсь.
— Замечательно, — отозвалась на это Шала. — И кто тебя только учил разговаривать в благородными девушками, а, дровосек?
Лиолина принесла что-то, завернутое в пестрое клетчатое полотенце.
— Тут сладкое печенье, оно еще теплое, — объяснила она чуть смущенно. — Ты любишь сладкое? И еще вот… — она вынула из полотенца небольшую, но увесистую книгу. — Я подумала, может, ты хотел бы что-нибудь почитать?
— Прекрасная мысль, благодарю, — Ардай взял книгу, раскрыл наугад.
Сборник занимательных историй, крупные буквы, много ярких картинок и совсем мало текста. Дорогая старая книга для детского чтения. Такое он читал лет в восемь, если, конечно, мать силком усаживала его за это занятие. А вообще он, как и большинство ровесников-мальчишек, предпочитал проводить время как-то иначе.
Все правильно, откуда знать Лиолине, хорошо ли умеет читать бедный сирота-дровосек? Мог бы вообще не уметь.
— Позволь? — Шала взяла у него книгу, заглянула, одобрительно кивнула. — То, что надо, по-моему. А ты, вообще, грамотный, друг мой? Справишься? Может, почитать тебе вслух?
— Справлюсь, — он, чуть улыбнувшись, забрал у Шалы книгу и спрятал в изголовье своей постели.
Лиолина сбросила башмачки и села на место, недавно оставленное Талботом, а Ардай — на свое. Шала тем временем приоткрыла сверток с печеньем.
— О, как вкусно, можно попробовать? — и тут же бросила в рот румяный кусочек, пахнущий медом и сдобой. — Ты бы поменьше ел, дровосек. А то твой любимый рух надорвется от тяжести, когда ты наконец на него сядешь. Он и так будет хилый, очень уж застоялся.
Да, птица уже давно не летает, это плохо. Ардай и сам беспокоился, но выхода не видел. Не Талбота же просить было вылетывать руха? Не справится, пожалуй. А вот Шалу попросить — это вариант. Ардай даже ругнулся про себя — почему раньше не додумался?
— Как считаешь, позволит тебе Рай брать моего руха, чтобы полетать? А то сама понимаешь, каково птице приходится. Или тоже кто-то решит, что рух у меня заклят магом?
— Позволит-позволит, — хихикнула Шала, — это чтобы тебя пользовать, маг им нужен, а что касается птиц, тут я первая. Никто не усомнится. Правда, княжна? Попросишь Рая отдать мне руха, так, на время?
Лиолина кивнула.
— Эх, полетаю вволю, — Шала довольно потерла руки. — Вот бы мне тот волшебный шарик, а, дровосек? За несколько часов — аж на Холодное море! Говоришь, трудно было ученику мага с тем волшебством управляться? И волшебство было на один раз. Любопытно, очень любопытно. Знаю одного мага в Истербане, он продает всякие занятные штучки на один раз. Как считаешь, удастся мне раздобыть такой шарик?
— Дело ведь не только в шарике, он и сам магию применял, тот ученик мага. Ему трудно было, — напомнил Ардай. — Ты справишься?
Живо на память пришло виноватое лицо Дана, когда тот сообщал, что упустил шарик и они залетели не туда.
Не туда?..
Беспокойная мысль, приходившая раньше, теперь вернулась в четком и очевидном виде.
Разве он когда-нибудь раньше сбивался с пути, летя на рухе, разве поворачивал не туда, не заметив этого? Никогда. Это в лесу, говорят, можно заблудиться и начать ходить кругами, потому что левая нога шагает короче, чем правая. Но у рухов нет подобных проблем, они летят туда, куда направит их наездник, и если Ардай сам не поворачивал руха… Или нечаянно, задремав, все-таки повернул?..
Если бы он просто повернул, они бы летели не к Ашу, а от него. Каким-то образом Ардай сделал круг, но как-то не верилось, что такое возможно.
— Подумать только, ты видел Аолу, — вздохнула Лиолина, ее глаза налились слезами. — Расскажи про нее еще раз, прошу тебя, Кай!
Но Ардай ее почти не расслышал, он не отрывал напряженного взгляда от Шалы, как будто лишь та сейчас годилась ему в собеседники. По сути, так оно и было.
— Шала, я полный идиот! — пробормотал он.
— Ну, не полный, нет, — утешила Шала, — только что же внушило тебе эту умную мысль, дровосек?
— Я ведь был уверен, что летал к Холодному морю. Так сказал маг. Точнее, он лишь заметил, что мы пролетели путь, равный пути за семь дней, и я сразу решил, что знаю, где мы находимся! А если маг просто обманул нас? И та ловушка! Если маг обманул специально, рассчитывая, что я проговорюсь, и в ловушку кто-то попадется? Эх, карту бы мне, или бумагу хотя бы, — Ардай огляделся, соображая, чем заменить бумагу, смахнул кости с доски, открыл принесенную Талботом бутылку и плеснул пива на ладонь.