Дядя Ильмар переводил взгляд с Ардая на Шалу.
— Напротив, моя госпожа, я стал беспокоиться гораздо сильнее. Не прогоняй меня. Я помню о последствиях.
— Хорошо, что помнишь, — вздохнула бабушка. — Шала, дорогая, пойдемте ко мне и поговорим?
И она величественно двинулась обратно в свои комнаты. Ардай против воли глянул, мелькают ли на этот раз под длинным подолом ее босые пятки. Все правильно, старая дама и на этот раз была без обуви.
Спустя некоторое время они вчетвером сидели в мягких креслах вокруг низкого круглого стола, а в стаканах с гербом наместника исходил паром горячий травник с медом и ягодами.
— Дядя, о каких последствиях речь? — спросил Ардай, несколько ошарашенный таким поворотом событий.
Дядя Ильмар вздохнул:
— У меня нет устойчивости к магии. У единственного из нас четверых, кстати. Вам опасно со мной откровенничать, перед магическим допросом я, увы, бессилен. Но поскольку я успел увидеть вас двоих, молодые люди, и сообразил, кто эта прекрасная девушка — поздно. Я уже знаю достаточно.
— Именно, — согласилась госпожа Тиана. — Нам придется подумать, как тебя спрятать. Точнее, мне, — вздохнув, она посмотрела на Ардая с Шалой. — Вам, дети, будет не до того. Ты ведь не против какое-то время побыть моим гостем, господин Ильмар? А там, если все само не утрясется, что-нибудь придумаем.
— Да, госпожа моя, — согласился Ильмар Эстерел. — Я надеюсь, что стирание памяти — не единственное решение.
— Что ты! — махнула рукой старая дама, — мы, ниберийки, всегда были против такой дикости! У меня уже есть кое-какая идея, правда, договариваться придется с весьма сложной особой, и лучше, если договариваться буду не я. И вообще, не будем забегать вперед, — она посмотрела на Ардая. — Пока еще неясно, как оно все пойдет…
Ардай уже заинтересовался, что там за идея такая посетила Шалину бабушку, но та не собиралась продолжать. Вместо этого она сказала, глядя на Ардая:
— Сегодня господин наместник собирал у себя совет городских старейшин и палату магов. А то время неспокойное, видите ли. А твой дядя входит в палату магов, хоть он и не посвященный маг. После совета он навестил меня, потому что мы старые знакомые. Но на этот раз мы говорили только о тебе. Видишь ли, недавно господин Ильмар решил поинтересоваться некоторыми подробностями твоего обучения в школе господина Ириана, выяснил, что там именно в это время очень часто бывал известный всем нам господин Каюб. Поэтому он забеспокоился.
— Когда-то я хорошо знал Каюба, — пояснил дядя Ильмар. — Мы дружили, и вместе учились у одного мага в Ите. Я даже был поручиком на свадьбе Каюба. Вот твоему отцу он никогда не нравился, и должен сказать, мой брат был прав. Каюб — редкостная сволочь, он заставляет всех платить по своим счетам, любой может стать для него разменной монетой. Что с тобой произошло?
Он потянулся к Ардаю и коснулся пальцем его шеи.
— Что за след у тебя тут? Именьская гривна натерла? Кстати, а она где?
Шала, сидящая напротив, прикусила губу, наверное, ругая себя за недосмотр. Эх, значит, проклятая железка Дьяна оставила след на его шее!
— Что такое было у тебя на шее? — повторил дядя Ильмар. — Согласись, дорогой, я заинтригован. Ты ведь должен был улететь в Дейт, как куратор Ириан любезно сообщил твоему отцу?
В Дейт. Вот как, значит, объяснил его отсутствие Каюб. Причем через куратора. Сам он, наверное, вообще ни при чем. Наверное, все маги обычно так и поступают — остаются ни при чем.
Ответила госпожа Тиана.
— Юноша довольно увлекательно провел время, — сказала она, — вызвал на бой дракона, проиграл, был в плену у соддийцев, и сегодня сбежал оттуда, воспользовавшись драконьим камнем и помощью моей внучки.
— Что? — дядя Ильмар изменился в лице. — Вызвал дракона? Был у соддийцев? Но оттуда не возвращаются!
— А я вернулся, — буркнул Ардай. — Я сбежал.
Дядя Ильмар закашлялся.
— И еще он, если я поняла верно, обещал найти и вернуть в горы украденную драконицу с драконенком, — добавила старая дама.
— Да? А в одиночку отстроить Ит, разрушенный драконами, он не обещал? — не удержался от сарказма дядя.
— Впрочем, клятв он, кажется, не давал, так что вполне может и передумать, — невозмутимо продолжала старая ведьма. — Хуже другое — он действовал с подачи и полного одобрения одного известного нам имперского мага, который, можно сказать, благословил его на это дело. И который имеет на него свои виды и теперь так просто не отпустит.
— Ты был в сговоре с этим мерзавцем? — грустно уточнил дядя Ильмар.
— Я не могу передумать, — ответил Ардай бабушке. — Это была клятва. Все равно, что клятва.
Отвечать дяде он не стал — а что ответишь? Да, был в сговоре. С мерзавцем, так получается. На что-то надеялся, рассчитывал. Рассчитывал перемудрить всех, вот как.
— Это не его вина, господин Ильмар, — спокойно заметила госпожа Тиана. — Кстати, мальчик мой, как считаешь, куда подевался твой драконий меч? Ты ведь понял, что меч, которым ты сражался с драконом — совсем не тот, который был найден в подвале школы?
Ардай тогда рассказал Шале все, и про подвал тоже. Как видно, та посвятила троюродную бабушку даже в такие подробности.
— Я не знаю, что думать, моя госпожа.
— Это плохо. Уже мог бы догадаться. Кто знал, что у тебя есть драконий меч такой силы?
— Никто.
— Подумай, прежде чем ответить. Потому что кто-то непременно знал.
— Мой друг Крей. Но я абсолютно верю ему. Что-что, но мою тайну он не мог никому рассказать.
— Ардай, как ты не поймешь? — вздохнула госпожа Тиана. — Твой друг сделал это не по своей воле, вот и все. И он совершенно не помнит о том, что говорил с магом. Так или иначе, твой настоящий меч у мага. Думаю, ты не хранил его в своей комнате, но спрятал так, что найти не составляло особого труда, верно?
Ардай потрясенно молчал. Действительно, он лишь теперь понял. Если его меч подменен, а о нем знал только Крей, а Крей не мог предать его ни за что, тогда остается только это: Крей предал его, одурманенный зельем. Не по своей воле.
Но это также значит, что маг мог допросить с помощью своих зелий кого угодно из его близких — мать, отца, сестренок?..
В эту минуту он охотно пристукнул бы чем-нибудь мага, задушил бы голыми руками.
Вспомнилось, как Каюб сказал про Шана как-то так: "Я не могу позволить моим ученикам иметь от меня секреты". И почему же он, Ардай Эстерел, не принял это и на свой счет тоже? Он лишь порадовался, что не подвластен Каюбу, самодовольный болван. А разница лишь в том, что с Шаном магу проще, все, что ему надо, он узнает непосредственно от него самого. А что касается Ардая — тут маг будет потрошить память и разум его близких.
Но ведь это значит, что маг знает о нем… о демоны! Маг уже может знать столько всего!
Госпожа Тиана смотрела сочувственно — она прекрасно его поняла.
— Именно так, мой дорогой, ты не можешь доверяться никому, — сказала она. — Совершенно никому — здесь. Все соддийцы так и поступают. Они доверяют полностью лишь друг другу.
— Я не соддиец.
Высокородная ведьма лишь мягко улыбнулась.
— А в самом деле, госпожа моя, он ведь в меньшей степени соддиец, чем я, к примеру, — заметил дядя Ильмар. — Но признаков соддийца в нем больше.
— Так бывает, — ответила старуха коротко. — Видишь ли, я, как все ниберийки, вынуждена хранить чужие секреты. Это заклятье, которое мы несем с рождения.
Ардай упрямо повторил:
— Я не соддиец. Там, в горах, мне это объяснили. Меня засунули в тюрьму, потому что подозревали, что я заклят магом, и специально послан делать им гадости.
— Это ошибка, вот и все. Соддийцы, как и все люди, могут ошибаться, особенно сгоряча. Ты ведь, глядя на своего соседа, не можешь с уверенностью сказать, что он не соддиец. Так и соддиец тоже может не понять, кто ты, особенно если в тебе все скрыто, и ты не умеешь пользоваться силой.
— Так она у меня есть, сила?
— А ты сам как считаешь?
— Никак.
Он встал и подошел к приоткрытому окну, прислонился к прохладной стене. Снаружи тянуло холодной сыростью, шуршал, постукивая, дождь.
Соддиец. Не важно, насколько. Но поэтому он теперь — чужой всюду. И там, и здесь.
— Я полагаю, что мне стоит знать подробности, как вы считаете? — сказал дядя Ильмар.
— Я расскажу, господин Эстерел, — предложила Шала. — Ардай меня поправит, если будет нужно.
Ардай благодарно кивнул. Ему самому говорить не хотелось.
Надо отдать должное Шале, ее рассказ был хорош — в меру подробный, но ничего лишнего. Пожалуй, сам Ардай не умел так рассказывать. И еще, он в очередной раз поразился, насколько Шала верно и точно все поняла, и не добавила от себя совсем ничего. Он не стал ни дополнять, ни исправлять.
Дядя Ильмар с виду был спокоен, но бледнел все больше.
— Ему надо бежать, — сказал он, когда Шала закончила. — Просто бежать. Из Итсваны. Подальше.
— Нет, — ответил Ардай спокойно. — Я отправлюсь к Каюбу.
— Это глупость, пойми ты! — волновался дядя.
— Я решил, — упрямо сказал Ардай. — Я ведь точно знаю, что та драконица у Каюба. И я один могу к ней подобраться. Могу его обмануть. А еще я могу говорить с драконами. Разве кто-нибудь еще, кроме меня, может сделать это, дядя?
— Он имеет право на такое решение, — твердо сказала госпожа Тиана. — И он оправ — вряд ли кто-то еще сможет. Освободить драконицу с драконенком, спасти города империи. Любой житель Итсваны скажет, что ради спасения даже одного города стоит рискнуть. И многие благословили бы на это своих сыновей. Иногда безрассудным героям удаются совершенно невероятные вещи.
— На первый взгляд, — пробормотал дядя. — На самом деле безрассудство — зло. Надо понимать, что делаешь.
— Дядя, все будет хорошо, — сказал Ардай спокойно. — Если тут и есть безрассудство, то самая малость. Я все обдумал, и я буду осторожен. Подумай, ведь пути назад у меня все равно нет. Если колдуны станут меня