"Иди сюда".
Она привлекла к себе Ардая, опять же хвостом, он не удержался на ногах и упал. Медленно встал, оглянулся — стража и Шан с Колбутом сгрудились у входа и явно пока еще не пришли в себя и не знали, как им быть.
"А ну, пошли вон!"
Аола выдохнула, из ее пасти вырвалось пламя, которое, как огненная плеть, прошлось по полу прямо под ногами людей, они тут же, толкая друг друга, повыскакивали прочь, и дверь с треском захлопнулась.
"Вот так!"
В голосе Аолы слышалось спокойное удовлетворение. Она опять отступила вглубь зала, туда, где находилась обычно, и Ардай тоже сделал несколько шагов к ней, подумав, что возле драконицы он, по крайней мере, защищен от стражников с их драконьими палками.
Он все еще был в смятении. Ничего себе — Аола! Подумать только, Аола, смерти которой ожидали чуть ли ни со дня на день, просто морочила всем головы!
Аола смотрела на него, и он почувствовал идущую от нее волну мягкого спокойствия. Она хотела его утешить и поддержать.
"Сними с себя эту дрянь. Ты ведь можешь?"
"Да, конечно".
Руки двигались плохо и болели, но Ардай стащил с себя рубаху с шадом, бросил на пол. Тогда Аола очень аккуратно, кончиком хвоста подцепила рубаху за самый край и отшвырнула далеко в угол.
"Вот так. Иди сюда. Сядь тут. Тебе надо немного отдохнуть, может быть, поспать, и все пройдет".
"Они сейчас вернутся?"
"Думаю, что не сразу. У нас есть передышка".
Аола легла, кольцом свернувшись вокруг Ардая, он сел, прислонившись к боку драконицы, но тут же отстранился, почувствовав, как огромное драконье тело сотрясает дрожь. И неожиданно он ясно понял — драконица все-таки была не здорова. Ей было плохо. Она только что собрала все силы, чтобы отбить его у стражников, и теперь изнемогала. А он-то на секунду вообразил, что у него тут появился дракон… ну, в какой-то мере. Что можно будет сбежать отсюда с Аолой. Или все-таки можно?..
Вообще-то, если бы Аола могла, уже бы сбежала, наверное. И привела бы сюда все стаю драконов из Драконьих гор, и Каюбу мало бы не показалось.
Он положил руку на бок Аолы.
"Я могу тебе чем-нибудь помочь?"
"Благодарю, мой мальчик, но нет. Только не теперь. Просто подожди, сейчас все пройдет".
Через несколько минут Аола перестала дрожать. Ардай осторожно сел рядом.
"Устраивайся удобнее и отдыхай".
Ее чешуя была твердой, как камень или стекло, и чуть прохладной, но Ардаю действительно было удобно. Даже более чем.
Он спросил:
"Что с тобой? Ты притворялась все это время, или… действительно?.."
"Я притворялась, что все хуже, чем на самом деле. Но — да, действительно. Меня ранила драконья ловушка, поставленная магом. Если бы я могла сразу вернуться домой, то поправилась бы, а теперь — поздно. Мне осталось совсем немного жизни".
"Даже если ты будешь свободна?"
"Да, даже если… Увы, я расплачиваюсь за собственную неосторожность. Хуже всего то, что наша Бина тоже расплачивается. Уйти, оставив ее в неволе — слишком горько. Видишь, что ее ждет?" — она подняла голову, посмотрела на Бороха, который беспокойно топтался на одном месте и возил хвостом по полу.
"Я понял. Мне так жаль".
"Хватит об этом. Знаешь, один из стражников — большой болтун, и он тот и дело говорит о тебе. Так что я знаю, что Каюб с утра держал тебя на "вертушке". Мерзкий человечишка. Что случилось потом?"
"Каюбу сообщили, что Дьян похитил его старшую дочь. Кажется, из-за этого император вызвал его у себе. А вертушка сломалась. Точнее, мой… друг сломал ее".
Кажется, это сообщение обрадовало Аолу.
"Значит, мага пока нет. Хорошо. Тогда они точно побоятся прийти сюда до его возвращения. Знают, что мы никуда не денемся, и удовольствуются этим. У тебя есть друг рядом с Каюбом?"
"По крайней мере, он им был бы, наверное. Если бы не был учеником Каюба".
"Точное замечание. Это не тот юноша, что шел за тобой следом?".
"Да. Его зовут Шан"
"У меня сейчас не слишком острое внутреннее зрение, так что, может, мне показалось. Но с ним что-то не то".
Ардай усмехнулся.
"Странно. Наверное, ты права. Он сам мается и не поймет, что с ним. А что с ним может быть, кстати?".
"Всякое. Мне кажется, что я не вижу его целым. Но, повторяю, я могу ошибаться".
Тогда Ардай спросил:
"Скажи, пожалуйста, а почему ты раньше не разговаривала со мной? Мы ведь могли бы… Почему?"
Арла вздохнула.
"Извини. Но я не могла рисковать. Ты служил Каюбу. Ты говорил невероятные вещи, например, о том, что ты виделся с Лиолиной и обещал освободить меня, и о том, что сбежал от Дьяна. Очень было похоже, что Каюб подучил тебя говорить так, это вполне в его духе, и он знает имя Лиолины, и про Дьяна знает, конечно. Мне хотелось лучше понять, кто ты".
"Нет, это все правда. Я могу тебе назвать и другие имена, я был в Драконьих горах! Я не служу Каюбу!"
"Кто ты? — Аола смотрела в лицо Ардая. — Ты соддиец по крови, и тебя называют Эстерелом. В Итсване живут по крайней мере три ветви Эстерелов, а кровь — ее расплескать легко, то и дело находится где-нибудь кто-то с соддийской кровью. Откуда ты родом?"
"Я сын Гая Эстерела из Варги, это в Приграничье, неподалеку от Аша".
Драконица судорожно вздохнула.
"Вот как. Значит, ты — сын его жены Валенты, другого быть не может. Ты сын Валенты, который на самом деле не умер, а твой отец солгал семье своей жены. Это была жестокая ложь".
"Он хотел, как лучше".
Аола звучно хлопнула хвостом по полу.
"Я знала, но мне трудно было в это поверить. Когда ты смотришь исподлобья, или поворачиваешь голову, ты похож на нее. Очень похож. Ты сын Валенты, сын моей девочки! Ты давно знаешь?.."
Он чувствовал огромное волнение драконицы, слышал его. Вот это да…
"Вчера мне сказал Каюб. Отец не говорил".
"Только вчера? И что он сказал тебе? Хотя, неважно. Мне горько, но я счастлива, что увидела тебя, узнала, что моя Валента не просто ушла, а оставила тебя в этой жизни! Подумать только, в этом проклятом месте я встретила сына Валенты! И я не знала о тебе, как же жаль. Мой дорогой. Все так сложно сейчас, но это ничего… Мы что-нибудь придумаем, все будет хорошо".
Он никак не ожидал от драконицы такого волнения, такой радости. Она говорила "моя Валента"! Почему "моя"?
"Аола, ты была драконом моей матери?"
"Что ты сказал? Ах, вот ты о чем. Верно, Валента, бывало, летала на мне. Не раз, и даже не десять. Впрочем, на мне кто только ни летал".
В словах Аолы он легко разлучил доброе лукавство. Половину правды. Мена так с ним разговаривала, да и Шала, впрочем.
"Но ты не была ее собственным драконом? Единственным?"
"Нет, мой дорогой. Но, послушай, как же так? Ты — полноценный соддиец, ты чувствуешь шад. Разве Валента была без памяти и не смогла объяснить мужу, что он не должен оставлять тебя в своем доме?!"
"Она смогла", — пробормотал Ардай, запнувшись.
"И твой отец… все равно?!"
Потрясение Аолы было таким, что Ардаю стало не по себе. Он повторил:
"Отец хотел как лучше".
По правде говоря, он считал, что, скорее всего, сам бы поступил примерно так же. Отдать сына, да еще людям, которые, похоже, его самого не жаловали? Кто бы на такое легко согласился?
"Твой отец за свою прихоть заплатил твоей жизнью. И он никогда этого не поймет. Мне жаль. Ну, ладно, что ж, дело прошлое".
Она опять легла, тяжело задышала. Спустя несколько минут сказала:
"Тебе нужно поспать. А перед этим, может быть, ты расскажешь мне о себе?"
"Конечно. Но что рассказать?.."
"Все. Но если ты просто будешь рассказывать, нам недели не хватит, не то что ночи. А Каюб вернется в лучшем случае через два дня, а до этого времени… Впрочем, неважно. Если ты не против, начинай вспоминать, что хочешь, я войду в твои мысли. Не беспокойся, ничего такого, что ты не захотел бы мне рассказать, я не узнаю".
Ага, и если Аола в чем-то сомневается, то после этой процедуры, надо думать, она поверит ему окончательно.
"Хорошо", — сразу согласился Ардай, и закрыл глаза.
Что вспоминать?..
Первым на память опять пришел тот эпизод из детства, когда он шалил и мешал матери застилать их с отцом постель, с ног до головы заматываясь в простыню, и мать, смеясь, вытряхивала его — ему три года было, или четыре, сколько?.. И тут же он ощутил рядом присутствие Аолы. Рядом — не под боком, а рядом с воспоминаниями, в мыслях. С ней было спокойно. И — он сразу это понял, — она действительно не увидит и не узнает ничего лишнего. Хотя, лишнее — это что? Как они с Креем таскали пирожки то у мельничихи, но у Мии? Ерунда все это. А про то, как он пробирался к Эйде в монастырь и потом сбежал оттуда с Лиолиной? Про это, наоборот, надо рассказать. Получается, что ему нечего скрывать от Аолы.
Уже через несколько минут он крепко спал, привалившись к боку драконицы, Аола, казалось, тоже дремала. Борох утихомирился позже всех, вскоре после заката.
А утром… Ардай проснулся отнюдь не на рассвете, за решеткой, закрывающей балюстраду, уже стоял белый день. И — вот чудо, — он давно не чувствовал себя настолько хорошо. Хоть колесом пройтись, хоть горы свернуть, хоть с драконом сразиться…
Тьфу ты. Вот этого, то есть с драконом сразиться, не надо. Этого с него хватит.
Он вскочил, прошелся по залу, огляделся, подошел к решетке вплотную, попытался заглянуть вниз. Видно было только море. Драконы еще спали, из пасти Бороха то и дело доносился сдержанный рык.
"Доброго утра, мальчик. Как ты?"
Значит, Аола тоже проснулась.
"Я — хорошо. Даже очень".
И вдруг он догадался. Поэтому ему так приятно было прижиматься к чуть прохладному боку Аолы…
"Это из-за тебя я себя чувствую так хорошо? Ты дала мне свои силы, да?"
"Мои силы — это громко сказано, мой мальчик. Посмотри, какая я большая, чего мне стоит поддержать такого маленького тебя?" — сказала Аола с доброй усмешкой.
"Благодарю. Но больше не надо. Вдруг мы еще выберемся отсюда вместе?"