— Зверь… — вы уничтожите его? — говоря это, городничий немного втянул голову в плечи.
— Нет. Дьян говорил совершенно спокойно.
— Если кто-нибудь не верит мне, то ради собственного спокойствия пусть переселится отсюда куда-нибудь на побережье.
— Этот дракон, он… Можно ли приручить столь древнего и опасного зверя, порождение сил, которые… — городничий больше не находил слов и он только беззвучно открывал рот.
— Он не опасен. Поверьте, этот зверь не имел ни малейшего намерения причинить вред городу. К тому же, — Дьян повернулся к Ардаю, — мы уже сумели его приручить. Точнее, вот этот молодой человек сумел справиться с вашим страшилищем. И впредь на него вся надежда. Верно я говорю? — Дьян похлопал Ардая по плечу.
Ардай согласно кивнул. А что же еще, не возражать ведь?
Пошутить, видишь ли, решил… дядюшка…
— Да, но… ээ… я хотел сказать… — заикался городничий. — Этот достойный юноша так молод…
— Я все понял, — любезно прервал его Дьян. — Конечно, мы не оставим этого юношу мучиться со зверюгой в одиночестве. Всегда поможем и поддержим. Мы всегда справляемся со всеми своими зверюгами, не беспокойся.
— Но то — древний!
— Да какая разница? Мелочи все это. Давай лучше перейдем к более очевидному и приятному вопросу — к деньгам. Вы уже сделали расчеты, хотя бы приблизительно?
Городничий как-то разом подобрался и перестал заикаться.
— Да-да, мой добрый господин. Вот! — и он жестом бродячего фокусника извлек откуда-то сложенный лист бумаги.
Дьян взял бумагу, просмотрел, равнодушно кивнул.
— Вы даже скромны, мои достойные господа. Солт, сколько у нас с собой, две, три?..
— Пусть будут три, — ответил Солт.
Невысокий, светловолосый, он чем-то напоминал Демончира, но тот был шире и здоровее.
— Значит, три, — повторил Дьян, и задумчиво взъерошил себе волосы.
— Э… три тысячи дирров? — упавшим голосом уточнил городничий.
Ардай его понимал. Для этого города сейчас три тысячи — капля в море.
— Три бочки, — уточнил Дьян. — Сам не знаю, сколько там точно, но мы пересчитаем. Мне потребуется подробный отчет о расходах по восстановлению города.
— Три бочки? Отчет? — глаза градоначальника и его свиты разом стали круглее и заметно больше.
— Да, отчет. Подробный, — подтвердил Дьян. — За каждого погибшего его близкие должны получить по три тысячи дирров. Под расписку. Каждому раненому от пятисот до тысячи, в зависимости от состояния. Достаточно, как считаете?
Достаточно ли?.. Соддийцы выглядели невозмутимыми, зато на лицах "отцов города" было отчетливо написано, наряду с изумлением, отношение к подобному расточительству. Действительно, по меркам Итсваны, отвалить раненому, который и так выздоровеет, сотню — уже щедро. Но тысячу?! А за погибшего — три?! На такие деньги можно строить дома, корабли, начать любое дело и навсегда забыть про бедность.
— Что касается разрушенных домов — господа, эти вопросы я оставляю решить вам, Так, что там еще? Солт?
Забавно, но Дьян вел себя как суверен, отдающий приказы подданным.
— Продукты, — подсказал Солт. — Их закупили на побережье на три тысячи. Скоро доставят.
— Хорошо. Пусть эту еду просто раздают на улицах всем, кто в ней нуждается. Помногу — никому, вы поняли меня, господа? Прямо на улице, всем, кто нуждается. В городе не должно быть голодных. Теперь — вода. Ее тоже доставят. А постараемся открыть еще хотя бы один источник.
И он пояснил для Ардая:
— Здесь было три источника пресной воды, два закрылись во время землетрясения. Того, что остался, конечно, не хватит. Это задача, да…
Краем глаза Ардай заметил, что драконов в небе стало больше. Они кружили над островом, высоко, иногда скрываясь за облаками. Зачем им это? Просто полетать захотелось, размяться?
Князь на небо не смотрел. Он продолжал, уже для городничего:
— Вот еще что еще важно, господа: мы будем требовать у империи протектората над вашим городом. То есть, город будет принадлежать нам. Вы должны знать, что для горожан ничего не изменится. Каждый может спокойно заниматься своим делом здесь, или переселиться на побережье — повторяю, никаких возражений. Вопрос решится очень скоро, тогда мы и обсудим дальнейшее. Пока же можете рассчитывать на трехлетнее освобождение от налогов и пошлин. А самым заметным неудобством станет то, что вы будете иногда видеть драконов вблизи. Это очень страшно?
Ардай не дождался ответа перепуганного градоначальства, потому что заметил нечто более важное: в сотне шагов от них, прислонившись к стене дома, прямо на земле сидела босая женщина с непокрытой головой. Ведьма-ниберийка, все-таки она! Лесная, горная, морская — демоны знают, какие они тут! Это не Шала, совершенно точно нет, но, может быть, она что-то знает?..
От внимания князя это тоже не укрылось, он еле заметно кивнул — иди, дескать…
Эта ведьма была молодой, хотя старше Шалы. Вовсе не красавица, но с гладкой кожей и яркими зелеными глазами, а распущенные длинные волосы, казалось, только что долго расчесывали гребенкой, они роскошными волнами струились по спине и груди сидящей женщины до самой земли. Зато подол ее заплатанной юбки махрился бахромой, кофта, когда-то из тонкого крашенного полотна, давно потеряла цвет и тоже была зашита внизу грубыми стежками. Эти ниберийки как будто соревновались, кто более несусветное старье на себя напялит. Но Ардай на этот счет больше не обманывался, потому что знал: стоит такой ведьме захотеть, и ее рубище превратится в любой роскошный наряд. По крайней мере, у Шалы с этим проблем не было.
Зеленые глазищи из-под длинных прямых ресниц смотрели на Ардая не мигая.
— Здравствуй, соддиец. Спросить хочешь?
Ардай вспомнил — чтобы спросить о чем-нибудь такую ведьму, надо заплатить. Но у него не было ни монетки. Однако он сунул руку в карман, порылся там, в почти бессознательной надежде — может, хоть какая медяшка завалялась. Глупости, откуда?..
Пальцы нащупали колечко, вытащили — это было Шалино кольцо! На нем чужая одежда. Когда он превратился из дракона в человека, ни нем не было ни единой нитки. А кольцо он хранил в кармане — на его пальцы оно не налезало.
Ниберийка коротко взглянула на кольцо и опустила глаза.
— Лучше ты мне ответь, соддиец. Где Шала?
— Я хотел у тебя спросить, вдруг знала бы…
— Понятно, — вздохнула ниберийка. — Как ты потерял ее?
— Это было в Варге, в Приграничье. Я по воле мага перенесся сюда, она осталась там.
Ниберийка нахмурилась:
— Значит, ты не видел ее с тех самых пор? Это плохо. Мы надеялись, что она с тобой, соддиец из Приграничья.
— Откуда знаешь про меня?
Ведьма непонятно усмехнулась.
— Она тебя выбрала. Что тут не знать?
Запрокинув голову, она посмотрела вверх, на небо. Ардай тоже взглянул — драконов стало еще больше. А вот местных жителей вокруг что-то заметно поубавилось.
— Тебе пора, наверное? — сказала ниберийка.
— Пора — куда?.. — он оглянулся на Дьяна.
Тот стоял в окружении соддийцев, городничий и его свита уже куда-то делись. Когда Ардай вновь повернулся к ведьме, ее уже не было. Обычные штучки этих нибериек.
Дьян махнул ему рукой.
"Пойдем. Пора проститься с княгиней Аолой. Ты ведь хочешь?.."
Все соддийцы, что были в человеческом обличье, собрались на каменной косе неподалеку от маяка — в этом месте коса расширялась, и места было достаточно. Аола лежала на каменистой земле и, кажется, просто спала. Именно такой видел ее Ардай прошлой ночью.
Люди стояли вокруг Аолы, только Дьян сел прямо на землю возле ее головы, а драконы парили в небе, каждый то снижался, то снова взмывал вверх. И ничто, кроме шума волн, не нарушало тишину, которая повисла над косой, да и весь город, кажется, замер — горожане попрятались, напуганные таким количеством драконов.
Каждый думал о чем-то своем. Ардаю вспомнилось, как они с Креем, двое мальчишек, полетели на рухах взглянуть на дракона, тогда Ардай увидели Аолу впервые. Кажется, с тех пор сто лет прошло. И еще вспомнилась та белая драконица из сна. Ему до сих пор казалось, что это тоже она, Аола.
Сколько времени прошло, полчаса? Больше?..
Наконец Дьян встал, махнул поднятой рукой и отошел в сторону. Это было сигналом для остальных — все тоже отступили подальше от тела драконицы. Это было сигналом и для драконов в небе, большая часть их стала снижаться, некоторые садились неподалеку, на землю или на стены и башни замка Изгнанника.
Черный дракон, который остался в небе, вдруг издал короткий и громкий рык, который тут же подхватили остальные, и наверняка у всего города задолжали стекла. А потом из всех драконьих пастей разом вырвались струи огня и ударили по Аоле. И сразу то место в пространстве, где она находилась, стало огненным шаром, в котором тем не менее четко просматривалась фигура драконицы, тоже цвета огня, но гораздо темнее. Ардай, кажется, даже дышать перестал, он до сих пор и вообразить себе не мог ничего подобного.
Они все стояли поодаль, но все же недостаточно далеко, чтобы не ощущать жара от такого огня, если бы это, скажем, был горящий дом, Но, видно тут был особый огонь, потому что жара они не чувствовали вовсе, и это тоже было странно.
Драконы перестали изрыгать огонь, снова одновременно, хотя Ардай не услышал никакой команды, произнесенной по-соддийски. И огненный шар с Аолой в центре стал медленно гаснуть, и наконец, осталась только фигура Аолы, сначала огненно-алая, она все больше темнела, и в какой-то момент налетевший вихрь закрутил ее и перемешал, и понес кучу пепла над морем. Очень скоро не осталось ничего, ни обожженной земли, ни даже следов пепла — его, кажется, унесло весь, до последней пылинки. И снова от рыка, вырвавшегося из драконьих глоток, дрогнул город.
Дьян смотрел сквозь Ардая, куда-то в сторону моря.
"Она имеет право хотя бы на это. На последние почести. Знаешь, племянник, ведь когда-то мне казалось, что моя мать будет вечно…"
Тот понял, конечно. Ему самому казалось что-то вроде того же: его мать Мия Эстерелла, жена именя из Варги, будет всегда. Хотя, по правде говоря, он просто никогда не думал ни о чем таком.