Умом Ардай понимал, что сейчас надо просто выразить Дьяну сочувствие, а об остальном промолчать. Но не промолчалось.
— Прости, но это ерунда какая-то, — заметил он. — Какая разумная женщина за неделю до родов вздумает навещать племянниц, и вообще, искать приключений далеко от дома? Если бы моей жене что-то такое втемяшилось в голову, я бы ее просто запер!
Дьян в ответ рассмеялся, коротко и невесело.
— Мне приходилось слышать, что итсванские женщины — на диво послушные и разумные жены. Тех наших, что на итсванках женились, от такого первое время просто оторопь брала! Соддийки, особенно крылатые, не слишком покладисты, это верно. Чтоб раскрыться и полететь, не раз приходится характер проявить. К тому же, драконица, которая ждет созревания яйца, и беременная женщина — это разные вещи. Ты же видел, как мало яйцо? Оно драконице не мешает. Говорят, даже наоборот — появляется легкость и ловкость, хочется летать. Даже такой, как Миелинта. Дело в том, что моя жена не любила бывать в драконьем облике, и летать тоже не любила. И не слишком умела. Будь она, как твоя мать, может, и не погибла бы. Валента летуньей была замечательной. Миелинта превращалась редко, а тут ей впервые пришлось остаться драконицей на целых десять месяцев. Она устала, сердилась, обижалась то и дело. Конечно, она одна не была, с ней возились, развлекали, с ней постоянно кто-то был. Но я — редко, у меня было полно дел. Ладно, — он тряхнул головой, но взгляд его все равно остался словно затуманенным. — Это случилось. Теперь ничего не поделаешь.
— Но ты их наказал? — спросил Ардай.
Дьян кивнул. И добавил:
— Не слишком много у меня было прав. Это случилось не над соддийской землей. И Миелинта летела слишком низко, развлекалась. Там было красивое место, водопады. Поднимись она выше, как следовало бы… В общем, за ее жизнь никто не лишился своей.
— Но позже ты обещал разрушить десять городов! Просто из-за своих подозрений! Ты ведь не считаешь, что император имеет отношение к похищению Аолы и Бины?
— Это другое. У меня были доказательства причастности Итсваны, а значит, я имел право. Это есть в нашем договоре с Итсваной. И это важно.
Дьян решительно отодвинул чашку, а его глаза, полные туманного сумрака… Ардай понял, что больше его терзать расспросами не стоит. Он встал.
— Я сожалею о постигшем твою жену. Прости меня за неуместное любопытство.
Дьян спокойно ответил:
— Это не было неуместным. Спрашивай, не стесняйся…
Помедлив, словно сомневаясь, он снова подвинул к себе чашу и плеснул вина на донышко.
Что-то за окном привлекло внимание Ардая. Он подошел, всмотрелся — вид за окном словно мерцал, как будто лампу, не слишком яркую, то зажигали, то снова гасили. Это было похоже на необычное зрение, что приходило к нему в подвале замка.
— Эй! Ты что? — Крис Алвур откуда-то взялся прямо за его спиной.
— Я то вижу, то нет… — не слишком вразумительно объяснил Ардай, но Крис понял.
— А-а… Так это второе зрение прорезается. Потерпи, через месяц-другой все наладится, будешь видеть, когда сам захочешь.
— А ты? Сейчас видишь то, что в темноте? Постоянно и четко?
— Конечно. Не постоянно, а когда мне надо. Ты спать-то будешь.
— Неохота. Пройдусь пойду…
— Э, нет! — всполошился Крис. — Говорю же, Дьян велел — без меня ни шагу! Давай поспим немного, а? Будь человеком! Это ты ведь сегодня полдня дрых, не я! А до этого я летел всю ночь!
— Ладно, — вздохнул Ардай. — Ложись, спи. Я хотел сказать — давай, поспим.
Сам он, действительно, спать не собирался. На душе было тревожно. Что-то следовало делать… прямо сейчас, срочно. Иначе будет поздно. Но вот что делать?..
— Вот и ладненько! — Крис шустро извлек из-за тени два тюфяка и два одеяла, один тюфяк и одно одеяло бросил под ноги Ардаю, на другой тюфяк улегся, скомканное одеяло сунул под голову и почти сразу засопел.
Ардай подошел к окну, вгляделся, вскоре в глазах опять посветлело, правда, ненадолго. Потемнело, опять посветлело. Занятная штука это драконье зрение.
Окно выходило на главную площадь замка, здание напротив, слабо освещенное лунным светом, смотрело черными провалами окон. И вдруг в одном из окон мелькнул свет. Мигнул и пропал, как будто мимо окна быстро пронесли горящий светильник.
Ардай поморгал, снова посмотрел. Темно. Показалось?
Там комнаты Каюба, его кабинет и личная библиотека, но они выше, а свет мелькнул на первом этаже. Хотя, там никого быть не не должно, во всем здании. Из местных, горожан, вообще никого не должно быть в замке, Дьян и охрану выставил.
Значит, бродит кто-то из соддийцев. Или та ниберийка, что он видел в городе. На самом деле, почему нет? Им как раз никакие запреты и запоры нипочем.
Ардай даже не был по-настоящему уверен, что на самом деле видел свет. Но не убедиться в этом было как-то… неправильно. И эта тревога! Вот не по себе ему, и что тут скажешь?
Он огляделся — все вокруг спали. Дьяна за столом не было, значит, позволения спрашивать не у кого. Ну и ладно, он быстро.
А впрочем, как получится. Там целый лабиринт из коридоров, не бегом же ему бегать. То, что Дьян рассердится, его почему-то не беспокоило. Конечно, Дьян еще будет сердиться, много и регулярно. Что поделаешь, Ардай ему в племянники не набивался. В драконы, кстати, тоже.
Оружие. У него даже ножа не было. Рядом с соддийцами, которые спали в зале, что-то не было видно оружия, видно, поубирали его за тень. Но здесь рядом оружейная стражи, если соддийцы или еще кто-нибудь ее не распотрошили…
Так и есть, оружейная оказалась пустой. Но в соседней комнате, Ардай знал, была ниша, где начальник стражи хранил свое, и меч там, кажется, был.
Меч там был. И еще пара ножей, потертый кожаный пояс, новые сапоги, туго набитый кошелек и горсть игральных костей. Ардай взял меч и ножи.
Пробежать через площадь было бы быстрее, но так его заметят — если есть, кому замечать. И вход там все равно завален камнями. Лучше через галерею, потом по стене, потом спуститься, там есть проход на второй этаж, прямо в зал, где они раньше обедали. Недалеко и его бывшая комната. Да, только делать там нечего. Из своего у него лишь кольцо Шалы, которое и при большом желании нельзя потерять.
Коридоры в замке были темными, хоть глаз выколи. Он был уверен, что не заблудится, но темнота мешала двигаться быстро, пару раз он ушибся, налетев то на какие-то доски, то на груду камней. И когда опять пришло драконье зрение, он обрадовался и побежал, мечтая, чтобы зрение продержалось как можно дольше.
А оно, зрение, не уходило. Текли минуты, но ему казалось, что он видит все четче и четче, малейшую соринку на полу и точку на стене. Не как днем, нет, по-другому, но видит!
Впереди опять мелькнул свет, Ардай прижался к стене. Показались двое, двигались медленно и неуклюже, один нес светильник. Им он как-никак помогал, Ардаю же только мешал — без этого мигающего желтого света ему было бы проще разглядеть незваных гостей. Хотя, у него и так получилось неплохо, а вот они его видеть не могли, они видели лишь в нескольких стетах от себя, куда хватало света коптилки, а то, что оказалось в тени, утонуло для них в непроглядной тьме. Ардай не прятался, просто стоял, поглаживал рукоять меча, и смотрел, как они приближаются. Двое мужчин, у обоих за плечами по мешку. Похоже, мародеры, за поживой явились. И колдунов с драконами не побоялись, и княжеского запрета — ну как тут ни восхититься. А поживы набрали — видно, вон, мешки какие тяжелые. За поясами у обоих по тяжелому золоченому подсвечнику. Ну да, у Каюба тут не бедно было.
Ардай колебался — что делать? Нет, справиться сейчас ему с этими двумя — не вопрос. Даже совестно с такими справляться, он с мечом, а эти — с подсвечниками. Чучела огородные. Сейчас прошагают мимо и не заметят его. До Каюбова имущества Ардаю дела не было. Вряд ли оно и Дьяну очень нужно. Если эти двое такие смелые и ловкие, что смогли сюда пробраться, пусть катятся на все четыре. Может, они без крыши над головой остались, кто их знает.
Одни из парней был рослым и здоровым, но с малость придурковатой физиономией, второй, который нес светильник — невысокий и щуплый. Рослый что-то бурчал и скулил, щуплый, кажется, вяло отругивался. Сначала Ардай не различал слов, пожалев, что в придачу к драконьему зрению не полагался и драконий слух. Или полагался, потом добавится?
Когда мародеры подошли ближе, Ардай разобрал:
— Боюсь, рудх! Давай выбросим, а, Рудх? Заколдованная же она, ясно!!
— Да какая заколдованная? Дохлая, и все тут!
— Рудх, ну зачем ее маг этот в клетке держал, а? Если дохлая?
— А зачем птичек держат? Заткнись уже, надоел.
— А дохлая?..
— А прошлой ночью что творилось, забыл? Тут не только птички передохли. Ты клетку видел? На такую клетку год жить можно!
— А почему ее открыть нельзя? Колдовство, не иначе…
— Да какое колдовство, замок секретный просто! Откроем!
— Почему я тогда ее сломать не могу? Я — и не могу?..
— Да заткнись уже.
Кажется, не зря он пришел сюда. Птичка в заколдованной клетке, а клетку такой громила сломать не может — это может быть серьезно.
Птица в заколдованной клетке. Дохлая. Сердце у Ардая сжалось.
— Так сова же! Была бы певчая, а то сова!
— Кто поймет этих магов.
Птичка еще и сова.
Мародеры уже приблизились, Ардай крепче сжал рукоять меча и шагнул вперед, внезапно появившись на свету. Громила обалдел, вдруг обнаружив лезвие прямо у своей шеи.
— Ну-ка стойте.
Щуплый быстрее пришел в себя, его глаза опасно заблестели. Он из тех, что не торопится сдаваться, но сейчас ему мешала поклажа — сумка на шее, мешок за плечами, и еще светильник без стекла в руке. Ардай следил за ним одним глазом — что сделает? Сбросит с плеча мешок? Значит, или задаст стрекача, или бросит в него мешок. Попробовать может, но не сумеет, потому что Ардай был готов. Спасибо отцовской выучке и дракам с мальчишками.
— Б ез глупостей, или не уйдете, — сказал Ардай.