У Ардая язык прилип к гортани. В такие годы любая итсванка была бы скрюченной старухой без зубов!
Старик добавил:
— Она стала матерью Лемана, едва ей исполнилось восемнадцать. В таком же возрасте Валента родила тебя.
Ардай быстро подсчитал. Едва восемнадцать… Значит, Дьяну — под шестьдесят. А его мать Валента — много моложе брата, на целых сорок лет… В голове не укладывалось.
— Думаю, с тебя пока хватит удивляться, — усмехнулся старик.
— Скажи, Дед, здесь, в доме, есть портрет моей матери?
— Конечно, мальчик. Но он на втором этаже, поднимись туда сам. Я давно не дружу со здешними лестницами. Вон туда! — он показал пальцем на дверь, занавешенную пестрой портьерой. — Наверх, там библиотека. Портрет Валенты найдешь напротив дальнего окна. Ну, иди же!
Конечно, ему не составило труда найти библиотеку. Не без трепета он подошел к портрету. Его мать. Точнее, его мать-драконица! Валента Дьянна оказалась очень юной, хрупкой, и тоже очень красивой. Сходство с Аолой, несомненно, было, но не такое уж явное. И ему показалось, что это лицо он уже видел несказанное количество раз. Или не совсем это. Наверное, в зеркале?.. Волосы у матери были длинные и густые, цвета темного меда, а глаза — такие же синие, как у Аолы. И у него самого. На портрете она улыбалась, и отчетливо были видны ямочки на щеках.
Наверное, он немало времени простоял перед портретом, не шевелясь, и лишь услышав стук двери, вздрогнул и быстро оглянулся. Но заметил только, как крутанулась вокруг ног зеленая юбка, и услышал быстрые частые шаги — девушка убегала. Конечно, Лиолина, кто же еще.
Он выбежал из библиотеки — никого. Зато услышал, как где-то неподалеку хлопнула дверь. Пошел на звук, и легко нашел эту дверь, она единственная была заперта. Ардай постучал, позвал:
— Лиолина! Пожалуйста, открой!
Тишина, ни шороха, ни вздоха.
— Лиолина, нам ведь нужно поговорить? Пожалуйста, открой. Ну, прости меня, Лиолина! Я виноват. Лиолина…
Все равно — тишина.
Просто поздороваться не захотела. Надулась бы, обдала бы его презрением, но убегать-то — зачем? Все равно ведь им надо поговорить и помириться, куда без этого? Не хватало еще враждовать с дядиными племянницами… кем ему самому приходится Лиолина, он так пока и не понял, по правде говоря.
Значит, в следующий раз.
— Не обижайся на нее, Ардай Дьян, — услышал он у себя за спиной. — Она потом привыкнет и вы помиритесь. Она хорошая девочка.
Ардай обернулся и увидел пожилую женщину в простом синем платье и переднике. Как и все соддийки, она была без платка, а ее совершенно седые волосы, завязанные в узел на затылке и украшенные неброской ниткой бус, казались густыми, как у девушки.
— Да я-то не обижаюсь, — пробормотал Ардай, — Приветствую тебя, госпожа…
— Меня зовут Кама. Я заправляю домом Дьянов уже очень давно, — она улыбнулась, и от глаз разбежались лучики морщинок. — Я Аолу помню юной девушкой. Только не зови меня госпожой. Здесь это не принято… между соддийцами, я хотела сказать. Только с людьми оттуда, — она махнула рукой в неопределенном направлении. — Пойдем, покажу комнату. Если не понравится, потом выберешь другую.
Комната ему понравилась, оказалась неожиданно большой, светлой и чем-то напоминала его комнату в Варге — правда, та была маленькой. Такое же светлое дерево на стенах, пестрое покрывало на кровати — как будто их когда-то купили в одной лавке. Правда, на этой кровати без труда можно было бы спать втроем. Совсем другим было большое окно с прозрачным, как слеза, стеклом, а за ним — горы, горы куда ни глянь, а вдали — небо и снежные вершины. Красиво, и — не то…
На кровати у изголовья лежал туго набитый кошелек.
— Это передал Старший Дьян. У тебя же здесь ничего нет, вдруг захочешь что-нибудь купить или заказать. С одеждой не спеши, я подобрала тебе кое-что, — она показала на шкаф и на сундук в углу. — Должно быть впору. Многое ты просто испортишь. Не переживай об этом.
— Благодарю, но почему испорчу?.. — не сразу понял Ардай.
Мгновением позже понял, конечно. Домоправительница Кама справедливо сомневалась, что он быстро обучится переодеваться по-соддийски, превращаясь в дракона и обратно, значит, только демонам известно, сколько одежды он изорвет при этом в клочья.
Превращаться в дракона! Скорей бы уж, на самом деле…
— Но ночевать пока будешь не здесь, — продолжала Кама. — Позже я приготовлю тебе постель во дворе, в пристройке. Она деревянная, и крытая соломой. Там протопят печь, так что не замерзнешь, — она ласково улыбнулась, вновь заметив замешательство Ардая. — Леман Дьян тоже там спал, пока не научился, и Виргар, брат Аолы. И Валента Дьянна, конечно. Так уж полагается. В доме прочные стены, можешь пораниться, если вдруг случайно превратишься, во сне — редко, но бывает. Да, вот еще что: Джелвер передал, что через пару часов он собирает молодежь в ущелье, чтобы полетать. И тебя он тоже ждет.
Она смотрела не на него, а куда-то дальше, ему за спину. Почему? Ардай оглянулся и ничего не увидел.
— Я понял, гос… то есть, Кама. Я приду.
И добавил по-драконьи:
"Благодарю тебя за все".
И услышал в ответ:
"Обращайся, Младший Дьян".
Оставшись один, он огляделся. Подошел к сундуку и поднял крышку, усмехнулся. Штанов и белья там было на десятерых. Что ж, по крайней мере, есть во что переодеться. И помыться бы… Вот о чем он забыл спросить Каму — как помыться, где? Где они тут моются?
В кошелек Ардай заглянул, там были серебряные итсванские дирры пополам с золотыми. Пригодится, конечно. Но, наверное, не скоро.
Он бросил кошелек в сундук. Когда опускал крышку, краем глаза заметил быстрое движение позади себя, и даже не испугался — привык уже к неожиданностям. Отреагировал быстрее, чем успел подумать — обернулся и поймал летящую в него подушку. Да, пугаться нечего. Известно ведь, чья работа!
В комнате никого не было.
Он тут же отправил подушку обратно. И картина вдруг изменилась: Шала, восседающая у него на кровати, со смехом увернулась, упав на покрывало, но тут же вскочила и спрыгнула на пол. Поинтересовалась:
— Ну что, дровосек, как тебе нравится быть драконом из рода Дьянов?
— Никак пока что…
— Ты сейчас меня сразу увидел?
— Нет. Когда подушками швырялась, я тебя не видел. А давно ты здесь?
Шала, что удивительно, оказалась одетой не как всегда, не в свои обычные лохмотья. На ней была зеленая юбка из тонкой шерсти, шелковая блуза в тон со множеством серебристых пуговок, туго стягивающий талию жилет из тонкой кожи, застежек на котором было — лучше не считать. Впрочем, Ардай не удивился, видел ее уже и бродяжкой, и знатной дамой, и даже в птичьих перьях, если на то пошло.
Он подошел, обнял ее и привлек к себе, предупредил:
— Только попробуй исчезнуть…
Он просто хотел ее обнять. Всего лишь.
И тут же все отодвинулось куда-то, и как будто совсем пропало, и они остались одни. Только они, вдвоем. Глаза у Шалы — яркие, зеленые, шальные такие, ни у кого таких нет, и в них — вопрос, ожидание, загадка какая-то, влекут и манят, так и утонул бы, без сомнений, без раздумий. А ресницы у нее — длинные, прямые, тоже темно-темно рыжие. Не девчонка-ведьма, не сова, не рыжая растрепа, нет… Самая-самая…
— Куда я от тебя денусь, дровосек. Я тут недавно. Но старая Кама меня видела. И Дьян бы увидел. И ты бы должен. Скоро научишься. Я была в полусвете.
— Где-где?.. А впрочем, нет, молчи. Не объясняй. Не надо ничего по то, что я должен, и что я буду.
— Полусвет — это… — она улыбнулась, дразня его.
Но ей пришлось замолчать, потому что он ее поцеловал. Припал к ее губам в жадной исступленности, а ведь хотел — не спеша, осторожно, вкусно, чтобы ей понравилось, а вышло… Да кто там знает, как же оно вышло! Он тут же потерял себя и забыл, и мир вокруг качался и плыл, и остановиться было нельзя. Может, он и не прочь бы остановиться, но не знал как…
Неправда, не собирался он останавливаться. Ни за что.
Каким-то образом она все же отстранилась, погладила его щеке:
— Давай уйдем отсюда? Куда нибудь!
Он лишь помотал головой. Потом улыбнулся, кивнул на пол под ногами:
— Отсюда? Ну давай! Вот туда?
Подхватил ее на руки и шагнул к кровати. И не заметил даже, как тяжелая кованая щеколда на двери тихонько задвинулась, хотя Шала на нее всего лишь коротко взглянула.
С застежками на ее жилете он справился, с каждой по очереди. Пуговки на Шалиной блузе тоже не очень-то поддавались, но куда они денутся — самые упрямые тут же рассыпались по покрывалу…
И тут же кто-то сильно постучал в дверь.
— Дьян! Джелвер ждет тебя внизу!
Адай и понял-то не сразу. И чуть не застонал сквозь зубы. Какого демона Джелверу неймется прямо сейчас?!
Он крепче обнял Шалу.
— Подожди. Может, он уйдет?
— Нет, это тебе нужно идти. Ну же, давай. Эти полеты Джелвер затеял ради тебя, разве непонятно? Это тебе нужно, — она на мгновенье прижалась щекой к его щеке, и исчезла — прямо из его рук, из его объятий.
И как это называется?! Он схватил подушку, швырнул ее куда-то.
— Дьян, ты что, уснул? — чей-то кулак основательно грохнул в дверь.
— Я иду! — крикнул Ардай, получилось хрипло, как будто и правда со сна.
Летать, значит…
Серый дракон очень быстро отвез их с Джелвером… как бы назвать это место? Широкое плато посреди гор. Дракон ссадил их их на краю плато и улетел.
Они остались вдвоем с Джелвером на краю каменистой равнины с разбросанными по ней камнями, были камни по колено, были — выше головы. Рядом — длинный пологий склон, он плавно переходил в поросшую травой лужайку, и там же — что-то вроде невысокой квадратной башни, возле нее — длинный стол со скамьями, видно, место для посиделок — когда летать надоест.
Пока возле стола у башни Ардай заметил двоих-троих, остальные летали. Драконов в небе над плато было много, много больше сотни, прямо над ними, и дальше, и совсем далеко, некоторые — низко, а кто-то — в такой вышине, что и подумать страшно. Драконов много, но и небеса — большие…