Он слегка щелкнул хвостом, и цветок с ладони Ардая исчез.
Когда Джелвер взлетел, Ардай разглядел одинокую башню в ущелье. Впрочем, не совсем одинокую, неподалеку прямо к склону горы притулился маленький домик, а на скале над башней лежал, свернувшись, большой темно-зеленый дракон. Увидев их в небе, зеленый поднял голову и коротко рыкнул, и Джелвер ему соответственно ответил, тоже выдохнув прощальный рев.
Обратно добрались на удивление быстро, не туда, где летали, а прямо в деревню. Джелвер сел во дворе дома Дьянов. Получив обратно цветок, Ардай направился в дом, надеясь найти там Лиолину. И нашел, практически сразу же — они чуть не столкнулись на лестнице. Ардай, пользуясь случаем, поймал ее за руку — чтобы не убежала. И протянул на ладони цветок.
— Лиолина. Не сердись на меня, пожалуйста. Клянусь, я больше никогда не сделаю ничего подобного. Ну, скажи — мир?
Она взяла цветок и некоторое время молча смотрела на него, потом покачала головой.
— Я вовсе не сержусь. Я тебе не надо клясться. Ты ведь все сделал правильно. И ты спас Бину. Это мы не верили тебе, и чуть все не испортили. Так что, в следующий раз, пожалуй, тебе следует поступить так же.
— Э, постой, — он сжал ее пальцы. — Следующий раз будет совсем другим. Мы ведь уже не те, что тогда, теперь мы будем доверять друг другу, правда? Ты — мне, а я — тебе? Так ведь? Поэтому ничего такого просто не может случиться.
Она посмотрела на него и медленно кивнула.
— Да. Конечно.
— Там, дома, — он показал кивком куда-то в сторону Итсваны, — у меня куча сестер. Мне бы хотелось и тут иметь хоть одну. Что скажешь?
Ее глаза не согласились. Вслух она ответила:
— У меня никогда не было брата. Я вряд ли смогу быть сестрой кому-нибудь — просто не умею.
— Хорошо. А друзьями мы быть можем? — не отставал Ардай. — Мы с тобой будем друзьями, Лиолина?
— Да, — согласилась она, — конечно, мы друзья.
Опустив голову, она освободила руку из руку Ардая и пошла вверх по лестнице. Ее глаза — он успел заметить, налились слезами, готовыми выплеснуться.
Он не стал ее удерживать, потому что не знал, как быть с ней дальше, и что еще говорить, да и, по правде говоря, не хотел знать — сейчас. Помирилась худо-бедно — уже хорошо.
Стол во дворе Дьянов по-прежнему был накрыт, возле него никого не было. Ардай присел на скамью, налил себе горячего травника с вином.
О Шале теперь думалось с досадой. Кажется, и не посмотрел бы на нее. Хотя, нет, не так! Смотрел бы… Но было сложно совладать со злостью, с обидой на вот такое положение дел. Именно теперь вспомнилось во всей яркости: Шала с Сайдом внизу, возле башни… Ниберийка, да? Каждый, кто захочет, может руки распускать, хоть на виду у всех, хоть как? Но она-то — почему?! Он отлично помнит, каково ее тронуть без разрешения — руки отнимаются!
Скамейка рядом с натугой скрипнула, Ардай повернул голову. Сайд, легок на помине.
Дружески улыбаясь, толстяк ткнул его кулаком в в плечо.
— Эй, ты… того. Ну, понимаешь, да? Успокоился уже? Уболтала меня твоя девка, вот мы и того, изобразили для тебя. Нет, я, конечно, только рад бы, она лакомый кусочек. Но не враг же я своему здоровью, а, как считаешь? А тут вишь как хорошо с тобой получилось! Разозлился — и готово!
— Изобразили для меня? — переспросил Ардай, отодвигаясь.
— Ну да, ясно же. Нужно было тебя сегодня раскачать. Чем больше дней не сможешь второй раз превратиться, тем тяжелее будет. Не хочешь ведь ты пять лет с этим валандаться, чтобы то получалось, то не получалось?
Помедлив, Ардай кивнул.
— Я понял. Ну, раз так, спасибо тебе.
Джелвер подошел, сел с другой стороны. Весело подтвердил:
— Да, парень, так и есть. Я ведь тоже уже почти отчаялся. Думал — как с тобой быть-то. А ниберийка провернула все, как по-писаному, умница девочка. Кстати, это я велел Лиолине тебя толкнуть, не сердись на нее, — он широко улыбнулся. — Вообще-то, я просил ее тебя по заднице как следует хвостом треснуть, чтоб уж злить так злить. Да она постеснялась, она ведь скромница у нас.
— Спасибо за объяснение, — усмехнулся Ардай. — Я ей сдачи давать не собирался, если что. Не злюсь я на девчонок, и не дерусь с ними. Правда, и себя бить не дам.
Вот так. Они его провели, легко и просто. Потому что Шала точно знала, за какие ниточки дернуть. Только Шала и могла, потому что именно перед ней он был беззащитен сейчас. Потому что верил безоговорочно…
То, что они действовали из лучших побуждений, почему-то не утешало.
Ну уж нет, не будет он больше таким дурнем.
— Это правильно, — одобрил Джелвер, хотя относилось это, конечно, к последним словам Ардая, а не к его мыслям. — Только вот что. Больше так делать нельзя. Я имею в виду, нельзя превращаться по влиянием таких эмоций, иначе войдет в привычку, и ты получишь ключ, с которым непросто совладать. Так что больше никакой ревности, страха, гнева, ничего такого. Твой дракон не должен вообще подчиняться эмоциям, которые вызваны чем-то извне. Ты понял меня?
Ардай кивнул.
Он наскоро перекусил горячими лепешками, запивая их травником, потом поднялся в свою комнату. Нашел в сундуке одежду попроще, переоделся, и отправился в конец деревни, к кузнецу Раю.
Кузнец сидел во дворе на скамье и плел корзину, ловко перебирая прутья своими толстыми короткими пальцами. Приход Ардая, похоже, был для него неожиданностью, но приятной.
— О-па, кто пришел, — он отряхнул руку о штаны, протянул для приветствия. — Рад, очень рад. Но сегодня не ждал, думал, до того ли тебе. Дьян, значит? Черный? Эх, а такой кузнец был бы.
— А где Талбот, дядька Рай?
— Да сбежал он от меня вчера к своей красотке. Обещался к вечеру быть. А Крис — тот спит вовсю. Отоспится, завтра кашеварить заставлю, все одно работы от него, как от мышей мяса. Моя хозяйка-то пока в ущелье, с дочкой Дьяна. Согласилась малышку его понянчить. А мне самому, чем у печки крутиться, лучше хлеба сухого пожевать, — он говорил, а пальцы опять резво перебирали лозины.
— Может, помощь нужна, дядя Рай? — сказал Ардай. — Или ты сегодня кузнечить не собирался? Почему-то он не сомневался в ответе. Так и вышло. Кузнец даже не удивился, резво отложил свое плетенье, встал, теперь уже обстоятельно отряхнул руки.
— А давай. И правда, чего дню пропадать? Работы у меня, сам знаешь, сколько угодно и еще немножко.
Когда шли в кузню, кузнец, топающий сзади, вдруг кое-что вспомнил, захохотал и хлопнул его по плечу.
— Ты, это, черный Дьян, хоть одну девственницу уже съел? Или, как ты говорил — кровь надо пить? И как тебе?
Ардай только хмыкнул и не ответил.
В кузне он привычно взял с крючка тот же кожаный фартук, что и раньше. Печь не остыла, кузнец живо раздул огонь и сунул в него куски железа. Ардай мимоходом глянул в сторону открытой двери, и вздрогнул, увидев Шалу — та стояла, прислонившись к дереву, и наматывала на палец свой рыжий локон.
Кузнец тоже ее заметил, посмотрел с интересом. Доставая из горна дожелта раскаленный кусок железа, и укладывая его на наковальню, заметил:
— А ты хорошо подумал? Может, не стоило бы тебе сильно утомляться? А то ведь отвык от работы, в кровать ползти будешь…
Тем не менее, не медля стукнул молотком куда следует, и Ардай тут же повторил его удары своим молотом. Железо куют, пока горячо…
Заготовка меняла форму и цвет, вот она алая, красная, малиновая, все темнее и темнее.
— Хорош, — скамандовал кузнец, — отдыхай.
И, понизив голос, сказал:
— Ты вот что, Дьян. Эх, так и хочется тебя Каем назвать….
— Меня Ардаем зовут, дядя Рай.
— Ага, Ардай. Слушай. Скоро тут снег ляжет, все завалит, ночи долгие будут. Выберем время, покуем с тобой. Тут неделя нужна, а то и больше, зато меч будет — ты такой за золото не купишь. У меня небесное железо есть, позапрошлым летом нашел. Спроворим по мечу хорошему тебе и Крису — а, что скажешь?
У Ардая даже сердце остановилось. Мечам из небесного железа, он слышал, цены нет, да и у кого они есть, такие мечи?
— Согласен ты, вижу, — улыбнулся Рай. — Сделаем. И еще, это, вот что — не влюбляйся, — кивнул на дверь, за которой все еще маячила фигурка Шалы. — Понял?..
Конечно, пока они не проковали еще полдюжины заготовок, и думать не стоило, чтобы закончить — раз уж кузнец заполучил себе нежданного помощника. Под конец Ардай руками еле ворочал — то ли отвык, то ли просто очень устал.
— Ну, все, что ли? — сказал наконец кузнец. — И то ладно. Ты, Дьян, того, почаще заходи. Как захочешь размяться — так сразу и заглядывай, — и он со смешком покосился на Шалу, которая теперь сидела у поленницы на каком-то чурбаке, обхватив руками колени, и была так же отлично видна из дверей кузни. — А притомился — ничего. Ниберийка тебе поможет взбодриться, они в этом искусницы. Потом еще день сможешь молотом махать.
— До свиданья, дядька Рай, — ответил Ардай. — Я еще приду.
Подошел и сел на чурбак рядом с Шалой.
Она смотрела на него исподлобья.
— Что, дровосек, отвел душу? Больше не злишься?
Злился ли он? Наверное, это по другому называется. Понятно, что она ведь хорошее для него сделала, не за что ему злиться. Она помогла, как умела. Но чтобы так — пусть бы кто другой, не она…
— Обещай, — сказал он, — что ты не будешь меня обманывать. Совсем. Лукавить не будешь со мной, никогда. Можешь ты мне это пообещать?
И тут же испугался, что она скажет — нет, не могу. Я, дескать, такая, какая есть, забыл, кто я? И это было бы правильно. Она — это именно она, ведьма лесная, горная, болотная, еще какая-то, ниберийка, в общем. А если так, то ему придется встать и уйти, не оглядываясь, и в то же время — не хотелось уходить, словами не скажешь, как не хотелось. Дай ему волю — был бы с ней всегда, каждую минуту, с этой рыжей, конопатой, зеленоглазой. И в то же время, он точно знал, что с женщиной, которой нельзя довериться, от которой каждую минуту подвоха ждать, ему не по пути, совсем. Его именьское воспитание, да. То есть, он сейчас встанет и уйдет, если…