— Нет, — ответила она. — Вовсе нет.
Им принесли заказанные напитки, и они в молчании сделали по несколько глотков.
— Старик знал, зачем Марии нужно на военную базу?
— Она ему не сказала. Но она выбрала странную цель, тебе не кажется?
— Согласен, — кивнул Ричер. — Это действующая военная база. Туда не пускают посетителей. Даже если она знакома с одним из солдат морской пехоты. Даже если этот солдат приходится ей братом или сестрой.
— Разве в военной полиции служат женщины?
— Да, и их довольно много.
— Возможно, она одна из них. Может быть, она возвращается на службу после отпуска.
— Тогда зачем она заплатила в мотеле еще за две ночи?
— Не знаю. Может быть, она что-то проверяла.
— Она слишком маленькая, чтобы служить в боевой части военной полиции.
— У них что, есть ограничения по росту?
— В армии учитываются все факторы. Не знаю, каковы нынешние требования, но даже если она им удовлетворяет, ее бы обязательно перевели в другую часть.
— Ты уверен?
— Совершенно. К тому же она тихая и кроткая. Такие люди не становятся военными.
— Тогда что же ей было нужно на базе военной полиции? И почему она до сих пор не вернулась?
— А старик видел, как она входила на базу?
— Ясное дело, — ответила Воэн. — Он подождал, как старомодный джентльмен.
— В таком случае правильно задать другой вопрос: если они впустили Марию, чего они от нее хотели?
— Что-то связанное со шпионажем, — предположила Воэн.
Ричер покачал головой.
— Тут я ошибся. Их не беспокоит шпионаж. Они прикрывают завод с запада и востока, вероятно, у них есть люди внутри или у ворот.
— Но зачем?
— Они охраняют дорогу, по которой ездят грузовики. Из чего следует, что они опасаются краж или пропажи того, что можно вывезти только на грузовике. Что-то тяжелое, слишком тяжелое, чтобы использовать обычный автомобиль.
— Или слишком тяжелое для маленького самолета.
Ричер кивнул.
— Но самолет каким-то образом в этом участвует. Сегодня утром я терся рядом, и им пришлось остановить тайные операции, так что вечером самолет не взлетел. Я его не слышал, а позднее обнаружил в ангаре.
— Ты считаешь, что он летает только в тех случаях, когда они работают над чем-то военным?
— Я точно знаю, что он остается на земле, когда они не работают. Возможно, верно и обратное утверждение.
— Самолет что-то перевозит?
— Думаю, да.
— Вывозит или ввозит?
— Думаю, в обе стороны. Как при торговле.
— Нечто тайное?
— Может быть.
— Людей? Например, мужа Люси Андерсен?
Ричер допил кофе и покачал головой.
— Я не в состоянии с этим разобраться. Здесь есть логическая проблема. Почти математическая.
— Давай попробуем, может быть, я справлюсь, — предложила Воэн. — Я четыре года проучилась в колледже.
— Сколько у тебя времени?
— Я бы хотела поймать того, кто бросил обертку от жвачки. Но могу отложить это важное дело.
Ричер улыбнулся.
— Там происходят три вещи сразу: военные контакты, еще что-то и нечто третье.
— Ладно, — Воэн передвинула баночки с солью, перцем и сахаром в центр стола. — Три вещи.
Ричер сразу же отставил солонку в сторону.
— Военный контакт — это ровно то, что есть. В нем нет ничего противоречивого. Тут не о чем тревожиться. Разве что о краже чего-то тяжелого. И это проблема военной полиции. Они оседлали дорогу, у них шесть «хамви», вокруг тридцать миль открытого пространства, им по силам остановить любой грузовик, если потребуется. И от обитателей Диспейра не требуется бдительности. Тут все нормально.
— Но?
Ричер взял в левую руку перечницу, а в правую — сахарницу.
— Но обитателей Диспейра что-то тревожит. Всех! Они проявляют бдительность. Сегодня весь город встал на защиту чего-то.
— Что же они защищают?
— Понятия не имею. — Он приподнял сахарницу, зажатую в правой руке. — Но это нечто более серьезное из двух неизвестных. Давай назовем его правой рукой, потому что правая рука не знает, что творит левая.
— А что ты скажешь о левой руке?
Ричер поднял баночку с перцем в левой руке.
— Это неизвестное меньше. Для него требуется лишь часть населения. Маленькая обособленная группа. Всем известно про сахар, но большинство ничего не знает про перец, и лишь немногим известно и про сахар, и про перец.
— А мы и вовсе ничего не знаем.
— Но мы это изменим.
— Как это связано с тем, что мужа Люси Андерсен не забрал самолет?
Ричер поднял сахарницу. Большой стеклянный предмет, зажатый в правой руке.
— Тарман летает на самолете. Тарман владеет городом. Тарман руководит большим неизвестным. Иначе просто быть не может. И если бы Андерсен имел к этому какое-то отношение, все бы знали. В том числе городские полицейские и судья Гарднер. Тарман об этом позаботился бы. И тогда Люси Андерсен не стали бы арестовывать и вышвыривать из города за бродяжничество.
— Значит, Тарман что-то делает, а все остальные ему помогают, но какая-то небольшая группа действует у него за спиной?
Ричер кивнул:
— И это нечто связано с молодыми парнями.
— А молодые парни либо достигают цели, либо нет, и тут все зависит от того, с кем они столкнутся в Диспейре в первую очередь — с большинством правой руки или меньшинством левой.
— Вот именно. И сейчас там появился новый человек, некий Роджерс. Его только что арестовали, но я его не видел.
— Роджерс? Я уже слышала это имя.
— Где?
— Не знаю.
— Так или иначе, но он оказался одним из тех, кому не повезло.
— У них всегда не много шансов.
— Вот именно.
— У Рамиреса была та же проблема.
— Нет, Рамирес ни с кем не сталкивался, — возразил Ричер. — Я проверял записи. Его не арестовывали, и ему никто не помогал.
— Почему? Чем он отличался от остальных?
— Хороший вопрос, — сказал Ричер.
— И каков ответ?
— Понятия не имею.
Глава48
Ричеру принесли еще кофе, а Воэн — сок. В голове у Ричера пробило час ночи, часы на стене кафе сделали это с опозданием на минуту. Воэн посмотрела на наручные часы и сказала:
— Мне пора в седло.
— Ладно, — отозвался Ричер.
— А тебе нужно поспать.
— Хорошо.
— Ты поедешь со мной в Колорадо-Спрингс? В лабораторию, с образцом воды?
— Когда?
— Завтра, точнее, уже сегодня.
— Но я ничего не понимаю в воде.
— Именно по этой причине мы собираемся поехать в лабораторию.
— В какое время?
— Стартуем в десять?
— Это слишком рано для тебя.
— Я все равно не сплю. К тому же серия моих дежурств подошла к концу. Теперь четыре ночи подряд я не дежурю. Десять ночей подряд я работаю, а потом четыре отдыхаю. Мы должны выехать пораньше, ведь нам предстоит долгая поездка туда и обратно.
— Ты все еще стараешься уберечь меня от неприятностей? Даже в свободное время?
— Эту задачу я уже перед собой не ставлю.
— Тогда почему?
— Просто мне нравится твое общество, вот и все, — ответила Воэн.
Она положила на стол четыре доллара за сок. Поставила солонку, перечницу и сахарницу на прежние места. Выскользнув из кабинки, вышла из кафе и направилась к машине.
Ричер принял душ, в два часа ночи улегся в постель и проспал до восьми. Ему ничего не приснилось. Он снова принял душ и прошел через город к магазину скобяных изделий. Минут пять он разглядывал стоящие на тротуаре лестницы, затем вошел внутрь, отыскал стойку с брюками и рубашками и купил себе новые. На этот раз он выбрал одежду более темных тонов и от другого производителя. Заранее вываренную, а потому более мягкую и удобную. Конечно, она была менее ноской, но Ричер не нуждался в том, что служит долго.
Он переоделся в комнате мотеля, а старые вещи оставил свернутыми возле мусорной корзины. Может быть, у горничной есть родственник — мужчина его размеров. Может быть, она сумеет погладить вещи и они станут не такими жесткими. Ричер вышел из своего номера и увидел, что в комнате Марии горит свет. Он заглянул в офис. Администратор сидела на своем месте. Он посмотрел на доску за ее спиной — ключа от комнаты Марии на ней не было. Администратор перехватила его взгляд и сказала:
— Она вернулась сегодня утром.
— В какое время?
— Очень рано. Около шести.
— Вы видели, как она добралась до мотеля?
Женщина посмотрела по сторонам и, понизив голос, сказала:
— В бронированной машине. С солдатом.
— В бронированной машине?
— Ну, такие показывают в новостях.
— «Хамви», — подсказал Ричер.
Женщина кивнула.
— Вроде джипа. С крышей. Солдат сразу уехал, чему я была рада. Я не ханжа, но не могла бы допустить такую вещь. Только не здесь.
— Не беспокойтесь, — сказал Ричер. — У нее уже есть возлюбленный.
«Или был», — подумал он.
— Она еще слишком молода, чтобы заигрывать с солдатами.
— А разве есть какое-то ограничение по возрасту?
— Должно быть.
Ричер заплатил по счету и пошел вдоль мотеля, делая расчеты. Старик сказал по телефону, что он привез Марию на военную базу вчера утром около восьми тридцати. Обратно она вернулась в «хамви» в шесть. «Хамви» не стал бы ехать кружным путем через автостраду штата. Он пересек Диспейр, что заняло не более тридцати пяти минут. Таким образом, Мария пробыла там двадцать один час. Следовательно, ее проблема оказалась вне юрисдикции данной военной базы. Марию задержали, а ее историю отправили наверх по цепочке командования. Телефоны, голосовая почта, защищенные телексы. Может быть, даже совещание по селектору. Наконец кто-то принял решение, ее выпустили и предложили довезти до дома.
Сочувствие, но не помощь.
Но в какой помощи она нуждалась?
Ричер остановился возле ее комнаты и прислушался. Вода в душе не лилась. Он подождал минуту, на случай если она вытирается, и еще минуту, давая Марии возможность одеться. Затем постучал. Прошла еще минута, и дверь распахнулась. Волосы девушки были еще влажными. Дополнительный вес сделал их на дюйм длиннее. На ней были джинсы и синяя футболка. Она стояла босиком. У Марии были маленькие ступни, как у ребенка, и прямые пальцы. Девушку вырастили родители, которые заботились о том, чтобы их дочь носила правильную обувь.