- Откуда мне знать? - прорычал он. - Думаешь это просто, быть неспособным вспомнить, какие еще ужасные вещи могут тут произойти, думаешь просто - действовать вслепую? Я дал вам шанс вернуться! Возвращайтесь сейчас, если хотите - все вы!
СЭМПСОН ЧТО-ТО пробормотал.
- Вы уже были тут и смогли отсюда выбраться, - сказал Пэрри. - Я стану держаться за эту соломинку.
Фергюсон посмотрел на сигарету.
- Он выбрался. Да. Но потерял воспоминания. Мы не знаем, что случилось в тот раз.
- Итак, это было землетрясение, - сказал Сэмпсон. - Что насчет радия?
Пэрри встревоженно пошевелился.
- Не знаю. Не знаю. Может быть...
- Вероятно, мы уже не сможем отсюда выбраться, - сказал Фергюсон.
Кэрнс смотрел на лес из-под ладони.
- Я знаю, куда она делась. Она... да, она ушла туда в первый раз. Я помню. У холмов есть пещера. Думаю, Джеклин устроил свою лабораторию там, под землей. Не знаю, что внутри, но у входа там повсюду радий. Она была... - Доктор замешкался. - ...она была там, когда мы с Грутом пришли сюда.
Фергюсон встал. Возможно, он больше, чем кто-либо другой, чувствовал всю сверхъестественность происходящего. Он знал, что окружающую опасность нельзя было оценить, поскольку она основывалась на неизвестных явлениях. И понимание этого, казалось, укрепило Фергюсона. В одном он был уверен на сто процентов - в холодной мрачной, самоотверженной целеустремленности ученого. По крайней мере, пока оно тоже не подведет его.
- Ладно, - тихо сказал Фергюсон. - Джунгли прекратили бушевать. Может быть, мы сможем добраться до пещеры.
- Да будь там хоть горы радия, - сказал вдруг Пэрри.
- Что?
- Я не пойду. - Голос его надломился. - Даже если там находиться весь радий в мире. Я ухожу отсюда. Камни - смотрите!
Пэрри указал на камень, с которого только что встал Фергюсон.
Камень был низкий, серый и круглый, покрытый темно-алыми линиями, опутывавшими его поверхность, как вены. И, пока они смотрели, камень лениво двинулся вбок, освобожденный от веса Фергюсона, а тяжело пульсирующие вены начали темнеть. Камень очень медленно, но дышал.
Сэмпсон схватил Пэрри за руку.
- Радий, - сказал он.
- Я не пойду!
Бесстрастное лицо Сэпмсона потемнело.
- Мы держимся вместе. Сейчас нас четверо. И это лучше, чем трое.
- Отпусти мою руку! - прорычал Пэрри.
Сэмпсон не пошевелился.
- Я уже очень долго выполняю твои приказы. И продолжу это делать... если ты успокоишься. Мы идем за радием.
Пэрри вырвался из хватки приятеля.
- Дурак, - резко сказал он. - Ты слишком тупой, чтобы понять, что тут происходит. Землетрясение - ага, как же! Я буду рад выбраться отсюда живым!
- Делайте, что хотите, - сказал Кэрнс. - Я иду за девушкой. - Он отвернулся.
Фергюсон ждал, а Сэмпсон и Пэрри пристально смотрели друг на друга.
Затем Пэрри, опустив плечи, побрел за Кэрнсом.
- А как насчет тебя, Фергюсон? - спросил Сэмпсон. - Тебе тоже что-то пришло на ум?
- Да много чего. Но, думаю, ты мыслишь правильно. Четверо лучше, чем трое. Если будем держаться вместе, у нас будет больше шансов выжить.
- Тогда пойдем.
Они медленно зашагали вперед.
- Думаю, - сказал Кэрнс, пока они осторожно пробирались через рычащие джунгли с сильным сладким запахом дикой жимолости, - что я, возможно, ошибался насчет того, как тут протекают мутации. Вы видели странную смесь животного с растением и растения с камнем. Я считал это случайным развитием, разбушевавшимися мутациями. Теперь я начинаю верить, что это все не просто так. Джеклин, возможно, преследовал какую-то цель в своих действиях. Ответ может находиться в пещерной лаборатории.
Фергюсон что-то проворчал.
- Например, синтез, - продолжал Кэрнс. - Попытка соединить растение, млекопитающее и камень в один организм. Если бы он добился успеха, кто знает, что могло бы получиться.
- Зачем он делал это? - спросил Фергюсон. - Он что, был сумасшедшим? В таких экспериментах нет смысла.
- У меня есть один вариант. Прекращение борьбы между видами. Ты, вообще, понимаешь, что жизнь на планете это прекращающаяся война: зверя против человека, человека против лесов, растений против самих камней? В этом нет... нет никаких закономерностей. Все происходит случайно. Лавина может снести целую деревню, но ни один человек не способен взорвать гору. Корни расщепляют камни. Но если осуществить синтез, если животное, растительное и минеральное царства будут жить в мире, как ты думаешь, что это будет значить?
- Мир? - саркастически спросил Фергюсон. - Эта белка с папоротниковым хвостом вовсе не раскуривала трубку мира со змеей-лианой, которая ее убила. И как насчет Грута?
УЧЕНЫЙ МРАЧНО кивнул. Он понял силу замечания.
- Я не говорю, что эксперимент полностью удался. И... ну, Грут был посторонним, лишним. Но ты заметил, как спокойна девушка? Она знает, что ей ничто не может навредить.
- Затишье перед бурей, - неожиданно сказал Пэрри. - Я уже видел такое - временное перемирие. Когда начинается потоп, животные иногда остается на островах, но они не убивают друг друга. Тапиры, анаконды, дикие свиньи - все в безопасности друг от друга, пока не спадет вода.
- Если она не убьет их раньше, - сказал Кэрнс. - Интересно, вода тут тоже опасна?
- Для нас? - спросил Фергюсон и издал короткий смешок. - Не забывайте, что вы сказали. Мы тут чужие. Лишние ноты в симфонии.
- Стать одним целым с камнями, деревьями и животными - это невозможно! - воскликнул Пэрри. - Это значит пойти против Бога!
Кэрн пожал плечами.
- В целом, это все одно и то же - наборы электрических импульсов. Думаю, правильно было бы экспериментировать с основой - атомной структурой. И, если Джеклин сделал это...
Предложение так и осталось незаконченным. Они продолжали идти, а джунгли смотрели, как они шли, поднимая цветы, словно глаза среди листьев, цветы, поворачивающиеся на стеблях, когда люди проходили мимо.
- Гомотропия, - подумал Фергюсон с кривой ухмылкой. - Или антротропия? Так или иначе, они наблюдают за нами.
Он прислушивался к глубокому, но тихому, почти за порогом чувствительности, рычанию, которое двигалось вместе с ними. Они не видели ничего, что могло бы вызывать такие звуки.
- Мне кажется, она наблюдает за нами, - сказал Кэрнс.
Пэрри подпрыгнул.
- Она убила Грута. Она... она может и нас так же убить, верно?
- Наверное, да, - согласился Кэрнс. - Но мы не можем предугадать ее реакцию. Она не совсем человек. Когда я верну ее в лабораторию, то попробую выяснить это.
- Почему ты рискуешь жизнью, чтобы вытащить ее оттуда, где она родилась? - спросил в лоб Фергюсон.
Ученый резко замедлил шаг.
- Я... знал. Но сейчас уже не уверен. Моя память...
- Ускользает? - быстро спросил Фергюсон.
- Нет. Я бы сказал, что она возвращается.
Крик сзади прервал размышления доктора и Фергюсона. Пэрри вскочил и пристально смотрел на какое-то дерево. Странно, но в его голос было возбуждение, а не страх.
- Посмотрите на это! - позвал он. - Посмотрите на... дерево.
Они медленно и осторожно отошли назад. Пэрри пытался допрыгнуть до ветки над головой. Подняв голову, Фергюсон увидел, до чего хотел дотянуться Пэрри.
На высоком, тонком дереве с бледными ветками висели невероятные фрукты. Они были как огромные скопления яркого света, соединяющегося с солнечными лучами, превращающие их в огонь. Фрукты были драгоценными камнями, большими чистыми самоцветами, дрожащими белым огнем, как алмазы, изумрудные, как зеленые прозрачные занавески, и красные, отражающие свет сердец ослепляющих рубинов.
Пэрри поймал ветку с алмазами и с силой дернул вниз, чтобы оторвать ее. Дерево покачнулось и согнулось, все сверкающее великолепие драгоценных камней ослепительно засверкало, и ветвь с треском сломалась. Скопление фруктов-драгоценных камней осталось в руке Пэрри. Из оторванной ветви вырвался алый, кроваво-красный сок.
Пэрри выронил драгоценности и, ругаясь, отскочил.
- Отойдите! Это кислота!
Они как можно быстрее вытерли лицо и руки от сока. Он еще и пах, как кровь. Пэрри стиснул зубы от боли. Сэмпсон посмотрел на него слегка презрительным взглядом.
- Нам нужен радий, - сказал он. - Алмазы не растут на деревьях. Это приманки. По-другому и быть не должно.
- Кровь обычно тоже не течет внутри деревьев, - сказал Фергюсон. - Так что не знаю.
Он закончил стирать красный сок с кожи Пэрри, заметив, что кое-где остались белые пятнышки, холодные и твердые наощупь.
- Не болит, - посмотрев на свою руку, сказал Пэрри.
- В соке есть кислота, - рискнул предположить Кэрнс. - Обычный рост ткани все исправит. Но лучше прекрати ломать ветки. Что будешь делать со своими... бриллиантами?
Пэрри сердито посмотрел на Сэмпсона.
- Это алмазы.
- Похожи на них. Но я бы не был так уверен.
- Пойдемте, - хрипло сказал Сэмпсон. - Мы теряем время.
Итак, они продолжали идти, а цветов вокруг становилось все больше и больше, пока они приближались к дальней стене долины. Великолепные цветы с толстыми лепестками, похожими на живой бархат, таких форм и размеров, которых никто никогда раньше не видел. Они свисали гирляндами с веток, коврами лежали на земле и огромными светящимися простынями обматывали толстые стволы деревьев, стоящих по обе стороны тропы, по которой шли люди.
Сладкий, надоедливый аромат никуда не делся, но слегка изменился. Почувствовалась горечь, тончайший след запаха, который Фергюсон ощущал небом и горлом. Противный, сладкий запах, слишком сильный, как запах крови.
Бабочки мелькали в зеленом воздухе, летая за облаками запаха. Насекомые или мутировавшие цветы, это невозможно было сказать наверняка.
И как только Фергюсон услышал очень тонкую, сладкую трель из кустов внизу, он опустил взгляд на группу крошечных орхидей, растущих на ветвях, чьи пятнистые шейки пульсировали. Перепонка, растянувшаяся между их шеями, и издавала эту пронзительную музыку.