К вечеру все наладилось. Максим, переговорив с начальником участка, успокоился. Тот пообещал ему, что все решит. Сомневаться в этом не было причин, тем более другого выхода у них не было. Хабалов, казалось, после случившегося протрезвел. Женька сидел с именной кружкой в руках и смотрел телевизор.
– Бугор, кофе будешь? – спросил Женя, когда Максим вошел.
– Наливай. – Радость читалась в каждом движении Макса.
Женька налил кофе и, не выдержав, спросил:
– Ну, что ты как партизан? Что тебе сказал Бурый?
Макс подмигнул ему.
– А где наш чудо-мастер?
Из спальни вышел Даниил.
– Присаживайся. Эти новости больше для тебя.
Хабалов присел на край дивана. Сама скромность.
– Георгий Федорович пообещал все уладить. Это значит, что нас не накажут за испорченное имущество. Но…
Макс сделал паузу.
– Всегда есть «но». Виновник должен будет отработать две недели до десяти вечера.
– Щаз!
Этого Максим не ожидал.
– Что ты сказал? – Макс понял, что ненависть к этому человеку не прошла, а просто уснула. И это его «щаз» разбудило ее.
– Я ехал сюда работать с восьми до восьми…
– Ты ехал сюда, чтобы водки пожрать да побить люстр на пару тысяч долларов!
– Ладно, начальник, хорош…
– «Ладно» будет, когда я скажу! – Макса трясло.
– Я все понял. До десяти так до десяти, – проблеял Даниил.
– Вот теперь – ладно.
Даниил посидел немного и пошел спать, почти отпросившись. Женька весь вечер рассказывал анекдоты. Чертовски несмешные, но Максим смеялся.
Анжела сидела и смотрела в мерцающий монитор. Работа совсем не шла. Голова трещала. Вчера перебрала с алкоголем. Надо отследить движение товара и сделать заказ. Надо… Нет, не сейчас. Анжела убрала руку с мышки.
«Какой подлец! Мерзавец! Он лгал. Все время лгал. Думал, уедет – и все, все встанет на свои места. Нет. Черта с два! Что угодно… Я бы простила ему все, кроме измены».
Когда болтливая подруга передает тебе то, что твой муж якобы провел ночь в обществе смазливой шлюшки, это одно. Но когда у тебя в руках откровенные фотографии, в которых твой муж тискает голую бабу, – это уже все! Тут и разговаривать не о чем. А как хочется! Нет, не поговорить, конечно, а вцепиться в его бесстыжие глаза. А еще оторвать его хер и заставить сожрать эту сучку Эллочку. Ей повезло, что она вдруг заболела. А то бы… Анжела вдруг поняла, что сжимает в руке компьютерную мышь. Она откинула ее, будто живую.
– Клянусь, попадись она мне сейчас, я разорвала бы ее прямо в торговом зале, – прошептала Анжела и заплакала.
В дверь постучали. Анжела вытерла слезы и быстро схватила мышь.
– Войдите, – пригласила управляющая.
В проем просунулся букет роз.
«Тебя еще не хватало, похотливый старый пес!»
Но, на удивление Анжелы, в кабинет вошел не похотливый-Владлен-старый-Маркович-пес, а очень даже симпатичный Олег Давыдов. Они вчера проговорили с ним всю ночь. Олег так и не признался Анжеле, но она поняла – он до сих пор влюблен в нее. В школе он был неуклюжим, долговязым подростком, и сходила тогда Анжела с ним в кино скорее из жалости.
На деле же ей всегда нравились крепкие, уверенные в себе парни. Среди ровесников она не видела подходящего, поэтому ее бой-френдом стал старшеклассник из спортшколы – самовлюбленный сукин сын. На счастье Анжелы, она поняла это очень быстро и рассталась с тем нарциссом через три месяца постоянных разговоров о нем, любимом.
Со вторым парнем она встречалась года три. Романтика. Бандитская, но романтика. Несмотря на скромный рост и практически такой же склад ума, в нем чувствовалась сила. Скорее угроза. Но только не для молодой девчонки. Красивая дорогая машина и такая же жизнь привлекали семнадцатилетнюю Анжелу. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Как сказал товарищ Жеглов, вор должен сидеть в тюрьме. Вот и сел ее Мигей (по паспорту Кирилл Михайлович Мигеев) на долгие семь лет. За годы разлуки Анжела поняла, что была для Кирилла не более значимой, чем его дорогая машина. А то и менее. Так, красивая игрушка.
Мигеев на тот момент уже отсидел два года, когда Анжела встретила Максима. Тот-то и помог ей пережить угрозы бывшего бой-френда. Кстати, Мигей должен выйти уже в этом году. Но угрозы прекратились задолго до свадьбы Максима и Анжелы. Давно забытая история. И вот только сейчас Анжела вспомнила о нем.
А что касается Олега – он не был интересен ей. По крайней мере, как мужчина. И только опять же сейчас, когда ее благоверный решил «свернуть налево», Анжела смогла разглядеть в нем сильного человека. Как говорится – и душой, и телом. Конечно, Олегу было далеко до Максима. Если говорить честно, то ни один из представителей мужского пола, встреченных Анжелой, не походил на Макса даже чуть-чуть. Было в нем что-то. Во взгляде, в манере поведения, во всей его сущности. Что-то божественное. Нет, он не был заносчивым, тем более нарциссом. Анжела чувствовала, что у него какой-то дар, что Максим обладает какой-то силой. Хотя какая, к чертям, сила может быть у человека, принимающего таблетки для улучшения памяти? Но его взгляд! В нем читалась и сила, и угроза. Причем угроза не затравленного волка, а льва на охоте.
Нет, если у него и был дар, так это дар обольщения. И этот дар теперь работает не в его пользу.
Мысли о Максиме не покидали Анжелу. Когда она принимала цветы у Олега, когда ставила их в вазу, когда договаривалась с Олегом пойти вечером в ресторан, она все время думала о Максе. Все-таки она его любила. А он ее, как оказалось, нет.
Вечером того же дня Анжела согласилась пойти с Олегом в небольшой ресторанчик «Лада», построенный еще в семидесятые годы. Да и обстановка в нем соответствовала тем же семидесятым. Этот факт, конечно, никак не отразился на их настроении (скорее потому, что они оба родились в восьмидесятом), но Анжела все-таки подумала, что Олег не изменил себе. В тот единственный раз, когда они ходили в кино, несмотря на море видеосалонов по всему городу, Олег отвел Анжелу в единственный кинотеатр, крутивший старые советские комедии.
Они расположились за столиком у окна. Солнце скрылось за домами. Через два часа город поглотит тьма. И, наверное, именно поэтому… В большей степени поэтому Анжела была рада тому, что с ней рядом тот, кто ее любит. С наступлением темноты ей хотелось выть и лезть на стену. А Олег как нельзя лучше знал и понимал ее. Да если даже и не понимал, черт возьми, что с того? Ей надо было выговориться, а он умел слушать. К тому же он уже не тот прыщавый любитель советского ретро. Конечно, у Олега не было во взгляде ни угрозы, ни силы, но зато там была любовь и преданность.
«И ничего, что я его не люблю. Я слишком долго обожала сильных людей и совсем забыла о том, что и они тоже должны меня любить. Беда в том, что многие люди боятся что-либо менять в жизни. Но я к ним не отношусь. Я смогла бросить Кирилла Мигеева, смогу и уйти от Макса Бабурина. Я полюблю Олега, обязательно… потом. Стерпится – слюбится».
Когда за окном стемнело, Анжела даже и не вспомнила о муже.
Глава 7
Утро порадовало Максима не меньше, чем предыдущий вечер. Даниил встал раньше всех и был готов к работе. Несмотря на то что он был трезв, Максим не знал, что можно ему доверить. Выключатели и розетки еще не привезли, а люстры – слишком хрупкий материал для безрукого Хабалова. Но решение пришло само собой. В домик забежал парень из гомельской бригады, занимающейся отделкой зданий.
– Эта, мужики… Эта, мы сяводня заканчиваем… эта… ну и леса мы убярем.
Максим устал ждать, пока это чудо красноречия родит еще хоть слово.
– Что требуется от нас? – спросил Бабурин.
– Эта, там провод какой-то торчит.
– Где торчит? – Максим едва сдерживал раздражение.
– Под крышей.
Такой быстрый ответ без каких-либо «эта» не мог не удивить.
– И эта, – продолжил белорус, – ну, убярице его.
– Хорошо, мы сейчас придем.
Максим сел рядом с Женькой и посмотрел на Хабалова. Тот сидел напротив и, поймав на себе взгляд бригадира, заерзал на месте. Максим перевел взгляд на Валуева.
– Жека, как у тебя с высотой? – спросил Макс.
– На букву «хэ». Не подумайте, что хорошо.
– Понятно. Не орел. У меня почти так же. – Максим снова посмотрел на Даниила. Он сидел и пытался выдержать взгляд Бабурина. За толстыми линзами глаза казались испуганными.
– Ну а ты, Даниил Хабалов, орел?
– Он скорее зяблик, – засмеялся Женька.
– Ладно, я все понял. – Хабалов встал. – Куда его убрать?
– Под крышу. Смотри аккуратней. Высота двенадцать метров.
– Разберемся. – Хабалов вышел на улицу.
Когда Хабалов вышел, в домик заглянул Георгий Федорович Бурый. По-хозяйски прошелся и так же, как у себя дома, уселся напротив Макса. Женька занервничал, встал и пошел к выходу.
– Пойду в дом, бра в кабинете повешу, – уже от двери сказал Женя и вышел.
– Ну что, Максим Станиславович, магарыч с тебя. Люстру мы твою утилизировали и заказали новую. Благо хозяин наш небедный.
– Да уж. У него санузел больше, чем моя квартира.
– Ну, тут уж, как говорится, каждому свое.
Максим кивнул и подумал, что фамилия этого крепкого мужчины – не цвет, а положение в жизни. На объекте поговаривали, что сорокапятилетний прораб за двадцать лет трудовой деятельности построил около десятка объектов в Московской и Ленинградской областях. Но это не самое главное. Фишка в том, что Георгий Федорович параллельно с объектом хозяина возводил небольшой, но стоящий денег дом себе. Немного прикинув, нетрудно сказать, что Георгий Федорович Бурый на пенсию себе уже заработал. Забурел, так сказать.
– Ты б этого лоботряса до работы не допускал. Пока. – Бурый провел рукой по седому ежику и устало улыбнулся.
– Да он и так на подхвате.
– Ну, смотри. – Георгий Федорович встал и подошел к выходу. – А то мне кажется, что он еще что-нибудь натворит.