— Вот так. Когда мы подошли к хребту, непогода разыгралась вовсю: проливной дождь, сильный ветер, град. Я тогда впервые столкнулась со скрэмблингом… и, как я уже сказала, на мне были хлипкие кроссовки. Джеймс продвигался чуть быстрее, поэтому я предложила ему идти дальше, а сама повернула обратно. Не хотела, чтобы он провалил испытание. Я изо всех сил пыталась найти основной маршрут вниз, но была дико уставшей и каким-то образом оказалась в ловушке, из которой не было пути ни вверх, ни вниз.
Ветер, бушевавший вокруг палатки, как будто перенес ее на хребет. Сесили на мгновение закрыла глаза, а когда открыла их, опустила взгляд на руки.
— Я замерзла. Ладони саднили — я сильно поцарапалась, когда цеплялась за скалы. Карниз, на котором я стояла, был у́же моей стопы — я практически балансировала на цыпочках. Все мышцы дрожали от напряжения. Я не могла шевельнуться. Меня парализовал страх. Если упаду, то погибну. Сигнала на телефоне не было, а из-за ветра никто не услышал бы мои крики.
— И что ты сделала? — спросил Зак.
Сесили помолчала. В большинстве случаев она старалась скомкать конец истории, рассказывала его быстро и без подробностей. Однако здесь, в палатке, в окружении настоящих альпинистов, должна была рассказать всю правду.
— Мне повезло. Слава богу, на хребте оказался еще один альпинист. Женщина. Она заметила меня и стала пробираться ко мне. Увидев, что я застряла и охвачена отчаянием, осталась со мной и стала посылать экстренные текстовые сообщения горноспасательной команде. Я даже не знала, что существует номер для таких сообщений, — до такой степени я была не подготовлена. Потом она дала мне запасную куртку и вместе со мной дожидалась прибытия спасателей. Она постоянно говорила со мной, рассказывая об альпинизме и о своей жизни в Северном Уэльсе. Помогала мне сохранять спокойствие, и я многому научилась от нее.
Но погода ухудшалась, и опускалась темнота. Она начала нервничать. Обследовала окрестности и все же нашла путь, по которому я смогла бы слезть с карниза. Давала очень четкие и ясные указания, протягивала руку, просила сделать крохотный шажок вправо. Но я не могла. И тогда она перебралась ко мне. А когда сделала это…
Сесили судорожно втянула в себя воздух, ее руки дрожали. Эмоции прорвались через преграду усталости: печаль, чувство вины, сожаление… но и облегчение от того, что она наконец-то рассказывает всю историю. Она должна сделать это в память о Кэрри. Возможно, они, зажатые в третьем лагере, — единственные люди на земле. И ей нужно произнести слова вслух, чтобы сделать признание.
— Сесили, ты в порядке? — Элиз протянула к ней руку.
Сесили отстранилась как можно дальше. Она не нуждалась ни в чьем утешении. Пока.
— А когда она это сделала… карниз под ее ногой осыпался. Я видела, как все это случилось, — она была всего в нескольких футах от меня, но я ничем не могла помочь.
…Она услышала ее крик. Женщина начала падать, и падение уже нельзя было остановить. Тошнотворный звук удара тела Кэрри о землю навсегда останется с Сесили.
От нее всего-то требовалось сделать один маленький шаг. А вместо этого…
— Она умерла мгновенно. Я была в шоке. По телу разлился адреналин, и я начала двигаться. Перебралась на тот маршрут, который она указала. Я и раньше могла это сделать. В кармане куртки, что она дала мне, я нашла свисток. Стала дуть в него — ничего другого придумать не получилось. Я дула и дула в него. Вот так спасательная команда и нашла меня. Джеймс написал об этом статью. Изобразил меня героиней, которая оставалась рядом с ней, а потом заставила власти поднять ее тело. — Испытывая стыд, она свесила голову. — Он не подозревал о том, что именно я была причиной ее гибели. Я… я убила ее.
Сесили спрятала лицо в ладонях. На горе действительно присутствовал убийца.
Она сама.
44
Сесили с шумом втянула в себя воздух.
— Женщину звали Кэрри. Кэрри Халлоран. Вот она точно героиня. Даже не знаю, где бы я была без нее. Только не здесь. Она вдохновила меня.
Зак с недоверием покачал головой.
— Господи, Сесили, просто не верится, что ты прошла через такое…
Дуг стиснул кулаки.
— Позволь мне кое-что прояснить, — жестко произнес он. — Ты и твой так называемый проводник, твой приятель, решили подняться на Сноудон по самому трудному маршруту — уставшие, в спешке, в неподходящей обуви, при плохой погоде?
— Да, я знаю. Мы были слишком глупы.
— У тебя нет никакого уважения к горе! — Его черты исказились, как от боли.
Дуг выдернул из-под ее спины свой рюкзак так резко, что Сесили повалилась. Когда она села прямо, гнев в его глазах сменился холодным отчуждением.
— Мне надо проведать шерпов.
— Подожди, Дуг…
Тот быстро — Сесили не ожидала, что он способен так стремительно двигаться в тесной палатке, — расстегнул «молнию» и вышел.
Она вытерла глаза рукой в перчатке. Дуг дико разозлился на нее. У нее было ощущение, будто он заглянул внутрь нее и увидел, какой из нее плохой альпинист. Ей не место на горе, какие бы возможности и надежды ни привели ее сюда. Все сомнения поднялись на поверхность и набросились на нее с такой силой, что Сесили задрожала.
Именно Чарльз взял ее руки в свои и крепко сжал между ладонями.
— Ты поступила правильно, признавшись во всем. Но Кэрри знала, что рискует, когда поднялась на гору. Это урок, который мы все выучили. И для кого-то урок оказался более трудным, чем для других. Не зацикливайся на этом. Что сделано, то сделано — главное, как ты идешь вперед. У тебя все получится, Сесили. Вот поэтому я и выбрал тебя, чтобы ты написала статью после штурма вершины. Ты знаешь, что такое подъем… и падение.
Она медленно, будто зачарованная его взглядом, кивнула.
Чарльз выпустил ее руки.
— Пойду посмотрю, что там делает Дуг, и отправлю одного из шерпов за водой. Всем вам нужно постоянно пополнять запас воды.
Спустя мгновение его уже не было, и они остались в палатке втроем.
— Что с Дугом? — спросил Зак.
Сесили покачала головой. Она все еще была в оцепенении. Признание принесло облегчение, но реакция Дуга ошарашила ее.
— Не знаю.
— Мне так жаль, что ты прошла через все это… — Элиз пощелкала языком. — Но, похоже, винить надо твоего бывшего. Он сказал, что он проводник, ведь так? И привел тебя туда в плохую погоду и в промокшей обуви? — Ее передернуло.
— Нет, Элиз. Это была моя вина.
— Когда кто-то оступается, ничьей вины в этом нет. Что до меня, то я горжусь тобой. Ты здесь, хорошо подготовлена и открыто встречаешь свой страх. Для этого нужна храбрость. Для того, чтобы сделать выбор и вернуться в горы. Ты не неудачница, дойдешь ты до вершины или нет.
Сесили почувствовала, как глаза обожгли слезы.
— Ты не представляешь, что это значит, услышать от тебя такое. Я просто… Мне не верится, что мы поворачиваем обратно.
Элиз пожала плечами.
— Гора все равно останется здесь. Ты сможешь попытаться снова в другой раз.
Сесили завидовала спокойствию Элиз. Для нее все было не так просто. Она закусила губу.
— Если я не дойду до вершины, Чарльз не даст мне интервью. Таково его условие.
Элиз сердито хмыкнула.
— Разве это твоя вина, что мы не идем на вершину из-за бурана? Если все так плохо, то и он не сможет подняться.
— А если он не сможет, то мне не о чем будет писать.
— Какая тебе разница? — сказал Зак. — Это всего лишь статья. Ты — успешный журналист. Возьми меня. Все эти спонсорские деньги вылетают в трубу.
— Послушай, я не успешный журналист. Я никогда раньше не писала ничего столь крупного. В «Дикой природе» не хотели, чтобы я занималась этой историей, а Чарльз захотел. Если я не напишу статью, мой редактор перестанет брать у меня материал. И если мне не заплатят за эту статью, у меня не будет работы. Между прочим, у меня даже дома нет. Я влезла в огромные долги, чтобы попасть сюда…
— Ты шутишь? Ты не рассказывала об этом. — Зак обхватил ее за плечи и прижал к себе. — Но что-нибудь обязательно случится. Я не сомневаюсь.
— Ага. — Сесили слабо улыбнулась ему и подтянула спальник к подбородку. Ей очень хотелось разделить с ним его уверенность.
— Эй, ребята! Мне кажется или буран стихает? Может, поэтому Дуг и ушел? Может, ему на самом деле надо было поговорить со своими шерпами?
Однако выражение лица Дуга сказало Сесили совсем другое. На нем отражалась неподдельная боль. И она не скоро забудет его полное муки лицо.
В отношении бурана Зак оказался прав. Он стих, и теперь до них доносились другие звуки — ругань, крики и шум потасовки.
— Что за черт? — сказала Сесили.
— Пойду узнаю, — сказал Зак.
— Подожди! Ветер…
— Я недалеко.
Он надел ботинки и так быстро вылез из палатки, что Сесили не успела ничего сказать. Они с Элиз переглянулись, прикидывая, не последовать ли за ним. Однако в следующую секунду Зак просунул голову в палатку.
И заполз внутрь.
— Вы не поверите, но Грант слетел с катушек. Они считают, что у него тяжелая форма горной болезни. Он всех проклинает, отказывается оставаться в палатке, сдирает с себя куртку, швыряет перчатки с откоса. Они хотят спустить его вниз, но сомневаются, что у них получится, когда он в таком состоянии. Возможно, им придется связать его.
— Ты серьезно? — воскликнула Элиз.
В палатку заглянул Мингма.
— Прошу всех сохранять спокойствие. — Обычно веселый и улыбающийся, сейчас он хмурился.
— А нам не опасно, что он здесь? Что, если он ночью придет к нам? — спросила Сесили, испуганно раскрыв глаза.
Мингма покачал головой; при этом снег, покрывавший его волосы, упал на спальник.
— Нет, не переживай. Дарио отправляет его в базовый лагерь. Он не собирается идти на вершину. Ну а мы, как нам кажется, сможем выступить завтра. Так что нам надо быть готовыми. Скоро шерпы принесут еды. Потом вам троим надо отдохнуть. Не беспокойтесь из-за Гранта. Он больше не наша проблема.