Лежащий перед ними маршрут выглядел не так уж плохо. Если ступать со всей осторожностью и использовать ледорубы, можно будет спуститься и без перил. Все равно у них нет выбора.
— Пошли. У нас все получится. Мы уже не можем вернуться, — сказала Сесили. — У нас один путь — вперед.
Зак поежился, в его взгляде отчетливо читался первобытный страх.
— Успокойся. Дыши.
Сесили взывала к человеку, но человек был загнан внутрь вылезшим наружу диким животным. Она понимала, что Заку нужно сохранить контроль над собой, иначе он обречен. Именно об этом говорил Чарльз. Внутренний убийца. Зак убьет их обоих, если позволит страху одержать верх. Неверный шаг, ослабление внимания при такой погоде и при сложившихся обстоятельствах — и ему конец. И тогда он, вероятнее всего, утянет ее за собой.
Сесили обхватила его за плечи, подвела к сугробу и усадила. Взгляд у Зака был пустым. Его трясло, причем, возможно, не только от страха. Возможно, он умирал. Его организм разрушался.
Сесили постоянно шевелила пальцами в ботинках, чтобы ноги не замерзали, хлопала в ладоши, чтобы согреть руки. Зак же сидел без движения.
— Давай, Зак! — закричала она и принялась тереть его руки, чтобы восстановить кровообращение. — Останься со мной.
Сообразив, что ему нужно попить, полезла в нагрудный карман, рискнув чуть-чуть приоткрыть «молнию». Холод тут же проник в тело, пробрался до самого нутра.
Сесили достала одну бутылку, но она оказалась пуста. В другой воды осталось на несколько глотков.
Она чувствовала: если Зак умрет у нее на руках, она сойдет с ума. Ее единственное спасение — сосредоточиться на том, чтобы сохранить ему жизнь. Она обхватила его лицо рукой и влила воду ему в рот. К ее облегчению, вода помогла. Он заморгал, в его глазах появился блеск.
— Сесили?
— Зак, у нас все получится. Мы должны идти вперед.
Сесили принялась раскапывать снег. Пуховые перчатки давно промокли, но это не останавливало ее. И усилия увенчались успехом: она нашла веревку. Перила никто не снимал. Просто они ошиблись. Сделали неправильные выводы. Подобные ошибки и неправильные выводы могут привести к краху, если они не будут соблюдать осторожность.
— Смотри, Зак! — закричала она, едва сдерживая ликование.
Но тот не повернулся и продолжал раскачиваться. Тогда она взяла его страховку и пристегнула к найденным перилам. Другую его страховку пристегнула к своей обвязке. Страховка была коротковата и слегка мешала движению, но в сложившихся обстоятельствах ничего другого в голову не приходило. Девушка поставила Зака впереди себя — это была единственная возможность уберечь их обоих от падения, если он оступится. Если же он все же упадет, она сможет просто перерезать веревку, соединяющую их. Если сможет.
— Я не дам тебе умереть, — сказала она больше для того, чтобы вселить уверенность в себя, чем подбодрить его. Он все равно ее не слушал.
Подталкивая Зака вперед, Сесили начала спуск. Несколько раз ей казалось, что он вот-вот соскользнет, но на чистой силе воли — и с помощью «кошек», глубоко вгрызшихся в снег, — каждый раз удавалось удержать его.
Она знала: с каждым метром вниз Зак становится сильнее, с каждым шагом они приближаются к третьему лагерю. Понимание этого и вело ее вперед. Понимание, что скоро им может быть оказана помощь.
Сесили мысленно представляла маршрут. Длинный прямой склон горы. Здесь не должно быть трещин. Эта мысль придавала ей уверенности. Скоро они придут в третий лагерь.
Буран начинал стихать — правда, медленно, очень медленно. И теперь, когда погода позволила чуть-чуть расслабиться, Сесили с особой остротой ощутила боль и усталость. Ледоруб вдруг стал оттягивать руку, но она продолжала втыкать его в лед. Девушка решила идти боком, так как не доверяла своему колену. На следующей якорной точке она отцепилась от Зака. Теперь он был самим собой.
Сесили ткнула его в плечо и молча указала на проблеск желтого. Они почти рядом с третьим лагерем. Зак кивнул.
У нее замерзли руки. Влага на перчатках превратилась в лед. Интересно, удастся ли ей в конечном итоге сохранить пальцы?
Манаслу. Предполагалось, что это будет одной из наименее трудных гор. Предполагалось, что Чарльз запросто пройдет маршрут и займет место в ряду величайших альпинистов. Кстати, где сейчас Чарльз? Дошел ли до вершины? Не случится ли так, что его мечта о всемирном признании и славе, о подвиге, который войдет в историю, будет омрачена большим количеством погибших?
…Они дошли до первой палатки и тут же забрались внутрь. Возможность передохнуть от холода и ветра принесла облегчение. Временное. У них не было съестных припасов.
Сесили сняла рюкзак — он был не синим, а белым от толстой корки льда, покрывавшей его. Сломав лед, негнущимися пальцами стала открывать «молнию», но та не поддавалась, и девушка издала раздраженный возглас. Внутри была запасная пара перчаток. Она отчаянно нуждалась в них.
Зак решил помочь, и они вместе — по очереди сдвигая язычок — немного приоткрыли «молнию». Сесили тут же запустила внутрь руку и достала перчатки.
Она мысленно вознесла благодарственную молитву богам предусмотрительности: в верхнем кармане рюкзака лежали грелки для рук. Сесили достала и их. Надев перчатки, принялась молить богов о том, чтобы в пальцы вернулась жизнь. Она даже не решилась взглянуть на свои голые руки.
— Нам крышка, — застонал Зак.
— У тебя в рюкзаке есть что-нибудь съестное? Батончик из мюсли или что-нибудь еще?
Он помотал головой. Его предусмотрительность оказалась скудной.
Сесили казалось, что у нее с собой что-то есть, но пришлось целую вечность рыться в рюкзаке, прежде чем она нашла шоколадный батончик. Он замерз до состояния льда, от него невозможно было откусить, да и пользы с точки зрения питания почти не было.
Сквозь вой ветра Сесили услышала снаружи посторонние звуки. Скрип снега.
Она так сильно сжала руку Зака, что он недовольно забурчал и вздрогнул. Она и не заметила, что он заснул.
— Что такое?
— Там, снаружи, кто-то есть.
Сесили говорила шепотом. У Зака расширились глаза, когда до него дошел смысл ее слов. Однако эти шаги были легче и отличались от шагов Дуга, звук которых, как ей казалось, навсегда врезался в память.
Это дало надежду, однако Сесили не собиралась принимать что-либо на веру. Она сжала пальцы на рукоятке ледоруба и поползла к клапану. Зак яростно замотал головой, но Сесили сверлила его взглядом, пока он не успокоился. Тогда она кивнула, и он кивнул в ответ.
Сесили не могла понять, почему Зак доверяет ей, когда она сама едва доверяет самой себе.
Осторожно отодвинув клапан, девушка подняла ледоруб.
52
— Мы спасены! Мы спасены! — Зак тряс ее руку. — Галден, мы здесь!
Галден повернулся на голос, и Сесили увидела, как вспыхнули его глаза, когда он заметил ее. Его захлестнуло облегчение.
Он побежал к ним. Сесили обратила внимание на то, что его рука висит на перевязи, перекинутой через запястье и шею.
— Зак, Сесили, вы живы! — Галден упал на колени и обнял их. — Вчера вечером Дуг приказал нам идти вниз с «Высотным экстримом». Им была нужна помощь, чтобы доставить клиентов в базовый лагерь. Дуг сказал, что наш бросок на вершину окончен и что утром, когда вы выспитесь, он отведет всех вниз. Остальные ушли в базовый лагерь сегодня утром.
— Ты не пошел с командой? — спросила Сесили.
— С рукой было плохо, поэтому мне пришлось отдыхать во втором лагере. Я услышал по радио, что ты, Сесили, сорвалась. — Голос Галдена дрогнул, он на мгновение спрятал лицо в ладони здоровой руки. — Я должен был вернуться. Я должен был попытаться найти тебя. Мне вообще не следовало уходить…
— Ты не знал, — сказала она, сжимая его руку. — Зато сейчас ты здесь. Нам нужна помощь.
— Давай я сообщу по радио, что с тобой все в порядке.
Галден отправил сообщение о том, что нашел их и что они скоро выйдут из третьего лагеря. Несколько секунд он ждал подтверждения, но ответом были лишь разряды статического электричества. Сильный порыв ветра толкнул палатку и заставил их прижаться друг к другу.
— Мы не можем оставаться здесь, — сказал шерпа. — Слишком опасно. Мы должны идти вниз.
— Ну что, Зак, еще один рывок? — сказала Сесили, пытаясь вселить в напарника хоть каплю позитива.
Зак закрыл глаза, и она испугалась, что он больше не откроет их. Но он открыл. В его взгляде горел огонь, и она воспрянула духом. Он — где-то, каким-то образом — нашел в себе силы, и теперь ей следует сделать то же самое. Копнуть поглубже в своей душе и уцепиться за ту крохотную частицу, что безумно хочет жить.
— Подожди, Галден… мы не ели и не пили много часов. У тебя что-нибудь есть?
— Сейчас найду.
Галден достал из карманов куртки пару батончиков, а из рюкзака — термос с чаем. Сесили никогда прежде так не радовалась еде. Пить получалось с трудом: замерзшие губы никак не хотели прижиматься к краю отверстия. Оказалось, что она в худшей форме, чем думала. Девушка с жадностью запустила зубы в батончик, но не смогла сразу откусить кусок. А когда откусила, то не смогла жевать из-за сильной сухости во рту. В конечном итоге она просто проглотила его — организм нуждался в питании.
У Зака получилось даже хуже, чем у нее. Чай залил его подбородок и комбинезон, прежде чем попал в рот.
— Пора идти. Я не могу тащить вас обоих. Надо связаться веревкой. Будем надеяться, что мы найдем помощь. — Галден отцепил от рюкзака свернутую бухтой веревку.
Зака он поставил между собой и Сесили. Это означало, что он считает ее более сильной. Эта мысль не принесла ей особой радости.
Убедившись, что они надежно связаны, Галден пошел вперед, и у них не было иного выбора, как последовать за ним.
Галден был единственным шансом. Снег — хотя он уже падал не так густо — скрыл следы, которые могли бы вывести на маршрут.
Все вокруг было словно укутано серой пеленой. Сесили подавляла чувство времени, да и, по сути, все чувства. Хотя допускала, что это результат гипоксии. Путь шел по самому краю пропасти, но даже это не вызвало в ней ни капли страха.