— Сколько же здесь отважных маленьких ягнят, — насмешливо протянул Тсагот. — Но предупреждаю вас — в Кольце Ужаса полно волков.
Он схватил молодую девушку-рашеми и, щелкнув клыками, откусил ей голову. Из обрубка шеи хлынула кровь. Развернувшись, демон-вампир взмахом когтистой лапы выпотрошил одного из мужчин. Сжимая короткий меч, третий повстанец набросился на кровавого изверга со спины, но тот развернулся и уставился ему в глаза. Мечник вонзил острие клинка себе в горло.
Расталкивая людей в стороны, Аот бросился к врагу, а Джет с Зеркалом устремились к Тсаготу по воздуху. Стоявший в стороне Гаэдинн с почти сверхъестественной скоростью натянул тетиву и приготовился стрелять. Тем временем Барерис выхватил клинок и запел. Мир вокруг него рассыпался на части и тут же возник снова, и, перенесшись через пространство, бард оказался прямо перед своим давним врагом.
Демон-вампир расхохотался, демонстрируя окровавленные челюсти.
— Слишком медленно, певец, — произнес он и исчез.
Барерис сделал выпад, но его клинок пронзил лишь воздух. Значит, Тсагот не просто стал невидимым — он воспользовался одним из своих умений и куда-то переместился. Стрела Гаэдинна пронеслась через то место, где только что находилась его голова.
Оставаясь настороже, Барерис двинулся вперед, поворачиваясь в разные стороны, и пропел заклинание, наделившее его совиным зрением.
Чья-то рука опустилась на его предплечье. Вздрогнув, Барерис резко развернулся, пытаясь одновременно высвободиться и пустить в ход клинок, но увидел, что это был Аот.
— Все кончено, — произнес капитан наемников.
— Откуда ты знаешь? То, что он убежал, вовсе не означает, что он убежал далеко.
— Но так и есть. Включи мозги. Ни один одиночка, даже Тсагот, не станет задерживаться надолго в центре вражеской армии.
— И все же я проверю.
— Нет, — произнес Аот мягким, но стальным тоном. — Ты не станешь этого делать. Ты поднялся на эту кучу грязи, чтобы вдохновить собравшихся здесь людей, и это работало, пока появление Тсагота их не переполошило. Тебе нужно вернуться и продолжить свою речь. Иначе все твои труды пропадут втуне, и это будет значить, что кровопийца победил. Ты такого исхода хочешь?
Дрожа, Барерис закрыл глаза и усилием воли постарался обуздать обуревающие его ненависть и ярость. Попытался думать о чем-то, кроме умирающей Таммит, которую он сжимал в объятьях, в то время как море Аламбера разъедало её плоть, подобно кислоте.
— Я вернусь, — наконец произнес он.
Аот приказал увеличить количество часовых и попросил Лаллару и её подчиненных наложить на их стоянку защитные заклинания на случай возвращения кровавого изверга. Затем он вернулся к центру лагеря, где Барерис все ещё продолжал обращаться с речью к повстанцам, для пущего эффекта размахивая обнаженным клинком. В алом свете его лезвие казалось покрытым кровью.
Если Аот хоть немного разбирался в умонастроениях толпы — хотя ещё бы ему в этом не разбираться после целого столетия руководства — слова барда возымели нужный эффект. Повстанцы больше не рассматривали появление кровавого изверга как ужасное предвестие кошмара, что ожидает их в будущем. Теперь это казалось лишь провокационной выходкой, призванной вывести их из себя.
Аот подошел к Зеркалу.
— Хвала богам за его золотой язык, — пробормотал он еле слышно.
— Плохо, что Тсагот здесь, — ответил призрак. — Теперь нам придется присматривать за нашим братом, чтобы старая вражда не толкнула его на какой-нибудь необдуманный поступок.
— Если ты не заметил, некоторое время назад я сам себя возвел в ранг действующего зулькира. Мне тут за целой армией нужно «присматривать». Барерис знает, что стоит на кону. Уверен, все будет в порядке.
Стоя на стене над главными воротами Кольца Ужаса, Маларк смотрел на юг. Ему было проще даже в мыслях называть себя этим именем, нежели думать о себе, как о «созданном с помощью магии двойнике настоящего Маларка», тем более что тот находился сейчас очень и очень далеко. Где-то там, в ночи, была армия Совета. Возможно, они уже находились на расстоянии дневного перехода от крепости. По донесениям разведчиков и прорицателей он составил довольно точное представление о её размерах и составе, но ему все равно не терпелось собственными глазами увидеть столь могучую орду убийц и стать свидетелем грандиозной резни между ними и защитниками замка.
Перед ним возникла темная высокая фигура. Рефлекторно Маларк почти незаметным для постороннего наблюдателя движением слегка изменил положение ног, готовясь к схватке, хотя и понял, что это был Тсагот. Как и ожидалось, кровавый изверг прибыл для доклада.
— Как все прошло? — спросил у него Маларк.
— Анскульд и другие стали свидетелями моих убийств. Одной из моих жертв оказалась молодая, темноволосая девушка-рашеми, симпатичная по человеческим меркам.
— Прекрасно. Тебя мучит жажда? Я могу вызвать импа, чтобы ты перекусил, — хотя Тсагот на службе у Сзасса Тэма обычно бывал вынужден довольствоваться кровью смертных, он предпочитал питаться существами, обитавшими в высших мирах.
Кровавый изверг смерил его гневным взглядом алых светящихся глаз.
— Я не собака, чтобы ты бросал мне кости.
Маларк предпочел промолчать о том, что, когда Тсагот с его волчьей мордой так скалил клыки, сходство определенно прослеживалось.
— Разумеется, нет. Ты — мой ценный союзник, и я просто пытаюсь проявить гостеприимство, — произнес он. Тсагот хмыкнул. — Что же тебя беспокоит? Все же прошло гладко.
— Когда я прибыл, бард обращался к повстанцам с речью. Он говорил им о том, что Сзасс Тэм строит какие-то безумные планы по уничтожению всего мира.
— Ах.
— Это так?
Маларк подумал, не стоит ли ему опровергнуть эти слова, но решил, что ложь едва ли успокоит подозрения кровавого изверга.
— Я бы не назвал их «безумными», но в целом все так и есть. Прошу, никому больше ни слова, — хотя, даже если бы Тсагот и стал распускать язык, большинство охранников Кольца Ужаса просто не поверили бы ему или не поняли, что он вообще имеет в виду. Вдобавок на них также были наложены чары, которые заставили бы их исполнять свой долг при любых обстоятельствах. И все же пугать их будет бессмысленно и жестоко.
Тсагот вздрогнул, словно решил, что спокойная просьба Маларка является беспрекословным приказом.
— За прошедшие сто лет я хорошо проявил себя на службе? — спросил кровавый изверг.
— Полагаю, это был риторический вопрос. Ты — один из величайших героев нашего господина.
— Я из кожи вон лез в надежде, что когда-нибудь он позволит мне вернуться на свой родной план. Если хочешь, чтобы я продолжал в том же духе, то дай мне слово, что, когда мы победим, ты отошлешь меня домой.
Маларк вздохнул.
— Полагаешь, что, покинув Фаэрун, окажешься в безопасности? Вынужден сказать тебе, что ты сильно ошибаешься.
Тсагот фыркнул.
— Я знаю, что Сзасс Тэм способен наломать немало дров, но сомневаюсь, что он когда-либо будет угрожать существованию этой маленькой грязной вселенной. Его магия не сможет оказать влияние на все миры, которые её составляют.
— Но во время Магической Чумы уже произошло нечто подобное.
— Так говорят, но я предпочту рискнуть.
— Ладно, будь по-твоему. Когда замок окажется в безопасности, я верну тебя в Бездну. Итак, тебе ясна твоя следующая задача?
— Да. Зулькиры разбили лагерь где-то неподалеку от озера. Когда представится случай, я буду охотиться на девушек-рашеми и топить их, чтобы их смерть напоминала гибель Таммит Ильтазиарры.
— Именно.
— И все же я не понимаю, зачем тратить столько сил на то, чтобы вывести Барериса Анскульда из себя и лишить его самообладания. Он — всего лишь солдат, один из многих.
— По-своему он добился не меньших высот, чем ты сам. Уверен, что Аот с зулькирами сделают его командиром одного из отрядов, и, в любом случае, эта забава — лишь незначительный элемент моего плана. Когда осада начнется, ты получишь иные задания, более достойные твоего положения.
— Хорошо. Как пожелаешь, — Тсагот заколебался. — Скажи мне ещё одну вещь.
— Да?
— Если тебе все известно, почему ты столь охотно служишь Сзассу Тэму?
— Из-за обещания идеальной красоты и идеального покоя.
— Не понимаю.
Маларк улыбнулся.
— Никто не понимает. Иногда я чувствую себя поистине одиноким.
Глава 6
10–14 миртула, год Темного Круга (1478 DR)
Задолго до того, как стать достаточно взрослым и записаться в армию, Аот мечтал о том, чтобы присоединиться к Грифоньему Легиону Пиарадоса. Уже тогда он был твердо уверен, что ему понравится летать. И не оfшибся. Даже теперь, по прошествии сотни лет, он наслаждался полетами не меньше, чем в молодости.
Но сегодня утром погода выдалась настолько мерзкой, что он не чувствовал привычного удовольствия. Ни магия татуировки, ни иные слабые заклинания, которые должны были сохранять его в тепле и сухости, не спасали от пробирающего до костей холодного дождя. Возможно, он ощущал дискомфорт Джета через соединявшую их психическую связь, ведь его фамильяр летел против ветра и уже успел промокнуть насквозь.
Судя по сгущающимся в небесах штормовым облакам, обещавшим сильный ливень, дальше будет только хуже. И зрелище, представшее перед ним, вполне соответствовало окружающей обстановке.
Аот никогда раньше не видел Кольца Ужаса Лапендрара. Чернокаменная крепость оказалась огромной, и что-то в изгибе стен и форме похожих на клыки башен указывало на скрытую в них магическую силу, хотя их точное предназначение было Аоту непонятно. Возможно, будучи боевым магом, он не слишком хорошо ориентировался в данной области волшебства, а, возможно, лишь тот, кто прочитал книгу Фастрина, смог бы разобраться, что к чему.
Но он точно знал одно — стены, высокие и крепкие, были спроектированы таким обр