Мы со Стефаном практически летели в «Мерседесе» на огромной скорости в сторону границы, а я всё проигрывал в голове тот небольшой отрезок времени, в течение которого вся моя жизнь разделилась на до и после.
Я до последнего считал, что Дэн её похитил. По приказу Андрея или даже по собственной инициативе. Я даже мысли не допускал, что она сама с ним сбежала. Сама! По своей воле!
До тех, пор пока мы не приехали в этот долбаный отель. В котором оказывается, они сняли номер на чужое имя, сняли заранее, мать их! Один на двоих, грёбаный ад! Это означает только одно — они уже давно вместе. Я был в том номере. Зашел туда в поисках зацепок. Видел и кровать. Ту, на которой она ублажала абсолютно чужого мужика. А потом Радич добил меня окончательно. Он взорвал мой мозг и вывернул меня наизнанку. Камеры с моего собственного дома, камеры с дома в котором жила мать моих детей. Они давно общались. Давно! Проклятье! Я помнил тот день, когда гладил мою жену по мокрым волосам и спрашивал почему они мокрые. Сказала, что попала под дождь. А камеры зафиксировали как этот ублюдок накрыл её своей курткой. Вот тогда все и началось! Да! Именно тогда!
В бешенстве ударил по приборной панели кулаком. Как долго, Дарина? Как давно ты меня обманываешь? Ты строила из себя обиженную и верную жену, а сама за моей спиной трахалась с охранником. Разыгрывала из себя святую невинность, попавшую в лапы жестокого Зверя. Я рассмеялся, не обращая внимание на Радича, сидевшего за рулём. Она же сама мне говорила. Честно призналась, что согласна стать шлюхой моих охранников. А я как последний идиот обвинял себя в её страданиях, ненавидел себя за ту боль, что причинил ей. Этой лживой твари! Я представлял, как этот гребанный сукин сын берет её и у меня темнело перед глазами. Я хотел разодрать их на части. Обоих. Немедленно. Лично.
Интересно, как долго она издевалась надо мной, лежа под ним? Они, наверное, вместе сидели и читали письмо, которое я отправил ей с курьером. Читали и смеялись над мужем — рогоносцем, уже готовя свой побег. Но я найду их. Найду и тогда они поймут, что слухи про жестокого монстра Макса Зверя сильно преуменьшены. Но как же больно, твою мать! Так больно мне не было даже когда меня пытали в Чечне…Ощущение, будто внутренности вывернули наружу и теперь давят ногами. Я закрываю глаза и вижу перед собой кадры с камеры. Бл…дь…Когда я в первый раз увидел эту запись, будто получил удар под дых. Удар такой силы, что даже покачнулся, и чтобы не упасть мне пришлось вцепиться в спинку стула, стоявшего впереди.
В тот момент я даже не поверил в увиденное.
— Отмотай назад! — приказал Радичу и подался вперёд, уверенный что девушка на записи не она! Моя Даша никогда бы так не поступила со мной. Это должно быть одна из горничных отеля. Я старался обмануть сам себя, уже понимая, что все эти доводы слишком жалкие. Зная, что именно она тогда сидела на этой скамейке и с упоением целовалась с другим мужиком. Не горничная, не шлюха, а сама Дарина! Моя жена! Мать моих детей!
Мы преследовали их двое суток. Гребаные двое суток, которые с каждой секундой убивали во мне все человеческое, что ещё оставалось и билось ради той, кто сейчас цинично меня предал. Этот проклятый ублюдок ловко путал следы. Я недооценил его, когда решил, что это будет просто. Впрочем, вряд ли Стефан возьмет в личную охрану идиота. Но лучше для него, если бы Дэн все же оказался идиотом, потому что каждая лишняя минута погони делала из меня сумасшедшего психопата, который шел по следу с маниакальной настойчивостью. Я жаждал крови и бойни. Я хотел запаха смерти и их агонии. Я желал видеть глаза. Её глаза, когда поймаю и посмотрю в них. Страх. Панический ужас. Вот что я хотел сейчас. Диких криков боли. Рвать её на части морально, физически. Уничтожать, убивать.
Мы уже взяли их след и теперь разделились, загоняя в ловушку. Окружая со всех сторон и сужая этот круг, заставляя беглецов идти к нам в руки. Сейчас я курил сигарету и всматривался в сумрак леса. Оставалось только ждать, и я ждал. О, как я ждал! На КПП, через которое эти двое хотели проскочить вместе с грузовиками, стояли мои люди. Сейчас здесь наши машины замаскированные под пограничные пикапы. Их автомобиль я заметил сразу. Джип, выехавший из-за кромки леса, съехал на трассу. Мы с Радичем переглянулись.
— Ждать! — рявкнул я. — Не шевелиться! Пропускать машины!
Отбросил окурок щелчком пальцев и склонил голову к одному плечу, потом к другому. Я чувствовал уже не ярость, а ледяную ненависть. Палач выследил свои жертвы, и теперь они шли к нему прямо в руки.
Как только автомобиль поравнялся с КПП, Дэн резко дал по тормозам, почуял неладное. Но два мерседеса, визжа покрышками, заблокировали их с обеих сторон.
Стефан резко притормозил возле машины беглецов, и я молниеносно оказался возле джипа. Наклонился к машине и спокойно, отчеканивая каждое слово, сказал:
— Дарина, лучше выходи сама.
Зло ухмыльнулся и бросил взгляд на Дэна, а потом на неё, дрожащую, перепуганную, загнанную:
— Давайте по-хорошему. Я дам вам этот шанс — не сдохнуть в машине.
Они переглянулись, и я взорвался, ударил кулаком по двери автомобиля, оставив внушительную вмятину. Прокричал:
— Дарина, твою мать, или ты выйдешь ко мне добровольно, или я вытащу тебя сам!
Зарычал, снова ударив ладонью по машине:
— Давай! Ты же была очень смелой, когда раздвигала перед ним ноги! Теперь будь смелой и посмотри мне в глаза!
Она резко вскинула на меня взгляд, и я злобно оскалился, не отрывая от неё глаз:
— Ты шлюха! Но шлюха, которая принадлежит мне, и я заберу тебя с собой!
Я выдернул из кобуры пистолет и, щелкнув затвором, направил на Дэна, потом на неё и снова на Дэна:
— Давай, выходи! Выходи, мать твою, или я прострелю ему сердце. Ты же не хочешь, чтобы он сдох сейчас, а, девочка! Не хочешь? Давай последний раз поговорим, жена! Или поговорим при нем? Пока я держу его на прицеле!
Дарина вдруг резко выскочила из машины, Дэн попытался удержать её, но она выдернула руку. Испугалась за ублюдка, который ее трахал все это время. Знает, что тому грозит и боится потерять его, сучка. Она загородила его от меня и закричала мне в лицо, не отрывая взгляда лживых глаз:
— Хватит… Мы поговорим. Поговорим здесь и сейчас. Скажи все, что ты хочешь.
Вдруг повернулась к ублюдку и умоляюще проговорила:
— Денис, я прошу тебя… Проклятье! Зарычал, услышав, как привычно она произносит его имя. — Пожалуйста. Не надо.
Затем повернула ко мне заплаканное лицо. А я смотрел, как катятся по её щекам слёзы, и чувствовал, как сжимаются в кулаки ладони от дикого желания содрать с неё эту маску и втоптать в землю, такую же грязную и холодную, как и она сама. Стоит передо мной, заламывает руки, вся дрожит. В глазах слёзы…Сама невинность. В первый момент захотел схватить её в охапку, успокоить, стерев губами слезы. Даже шагнул к ней, но сознание пронзила вспышка. Ложь. Всё ложь. Дешёвая игра. Правда, актриса просто замечательная. Ещё недавно я бы поверил ей безоговорочно.
Смотрел на нее и чувствовал, как по венам разливается яд. Самый настоящий. Он отравляет меня все больше, заставляя корчиться в агонии ненависти. Я никогда не ненавидел ее сильнее, чем в этот момент.
— Как долго, Дар… — черт, даже имя произнести тяжело. Это имя принадлежало той, которую я когда-то любил, но никак не этой лживой дряни. — Как долго ты обманывала меня? Как давно трахаешься с охранником? Скольким ты отдавалась за моей спиной, тварь?
С каждым вопросом я делал шаг ей навстречу, а она, не опуская глаз, отходила назад.
Вдруг гордо вздернула подбородок и тихо сказала:
— Если бы я захотела трахаться с твоими охранниками, я бы тебя не обманывала. В отличие от тебя, мне бы хватило смелости сообщить об этом. Это все, что ты хотел мне сказать?
Не удержался, услышав вызов в ее голосе, схватил ее за шею.
— Не изображай из себя жертву, сука! — Замахнулся в попытке ударить её. Но не смог. Не тогда, когда видел эти слёзы. Даже понимая, что это лишь игра. Рука сама остановилась в воздухе и упала обратно.
И вдруг прямо передо мной выскочил Денис. Ублюдок попытался оттолкнуть меня от Дарины, защищая свою любовницу. В его руках блеснуло оружие. Два коротких обреза. Стефан метнулся к нему, но сукин сын выстрелил, и Радича отшвырнуло на несколько метров. Надеюсь, он в бронежилете…иначе…
— Беги! — зарычал Денис Дарине, и та бросилась в сторону границы, но один из моих людей перехватил ее и заломил руки за спину, удерживая за волосы. Я хищно расхохотался. Ну что, ублюдок? Все кончено, да? Дэн смотрел то на меня, то на неё, и я видел во взгляде этого урода какое-то отчаянное безумие. Мне оно не нравилось. Я не мог понять, что задумал этот сукин сын. Он рассчитывает убить нас из этих обрезов? Это смешно. Патронов не хватит.
— Денис! — Дарина закричала так громко, что я метнул взгляд в её сторону. — Денис стреляй! Давай! Ты же обещал мне! Стреляй! Лучше убей, чем позволь ему забрать меня!
Я задохнулся… мне показалось, что в этот момент я мгновенно истек кровью изнутри. Сердце оторвалось и упало в чёрную пропасть. А я стоял и не мог понять, откуда эта мучительная боль. Ведь подонок не выстрелил, а я отчётливо ощущал, как выворачивает каждую мышцу. Как свело болезненным спазмом всё тело. Меня разорвало, раздробило внутренности. Умереть, лишь бы не остаться со мной! Повернул голову к Дэну и увидел, как тот дернул затвор, целясь в неё. По спине градом покатился ледяной пот.
— Прикажи, пусть отпустят, иначе я застрелю! Я дал слово!
Ублюдок смотрел мне в глаза, и я видел в его взгляде тупую решимость. Он выстрелит. Я понимал и чувствовал нутром — он выстрелит. Снова посмотрел на Дарину! Проклятье! Взгляд на часы — считанные минуты!
— Отпусти! — кивнул своему псу, и тот разжал руки. Гребаный ад! Но я не смог! Он бы смог, а я нет, потому что в ту же секунду сдохну сам. Её сердце остановится, и моё вместе с ним. Как бы я ни презирал её. А ещё убивало осознание того, что я предпочёл бы сдохнуть самой жестокой смертью от рук этой сволочи, но знать, что она останется. Несмотря ни на что. Крикнул ей, сдерживая дрожь в голосе: