Саня тут же по-моему смартфону стал прикидывать, как до него лучше всего и проще со стороны Хурбы добираться.
— Всё, понял! — смеётся он. — По военному Хуминскому шоссе до Стационарной, мимо железнодорожного вокзала, потом выходим на Лазо и по ней до Дзёмог, это основная объездная дорога, а там, по проспекту Победы и привет, мы почти на месте.
Мне эти названия шоссе и улиц ничего не говорят. В Комсомольске мне как-то раньше бывать не приходилось, хотя по рассказам друзей знал, что архитектура центральных улиц там своеобразная. Чем-то Волгоград напоминает, бывший Сталинград, домами постройки пятидесятых годов. И проспекты везде широкие и пустынные, по которым до сих пор ездит старый транспорт в виде трамваев.
А по магазинам…
Отобрал я вещи, что налезли на меня и не вызывали взрыв веселья со стороны эксперта в виде Александра Даниловича. В итоге оказалось, что из кучи моих, а вернее, сына, вещей ничего путного по его представлениям нет. Для занятия спортом ничего вообще даже близко. Меховая куртка в условиях детдома как-то не катит. Нормального тёплого пуховика нет. В чём осенью бегать и просто по улице гулять — тоже.
Ни одной толстовки простой в наличии не было, даже затрапезного спортивного костюма.
Пока я делал прощальный променад по квартире, с заходом в уборную, Саня связался со знакомыми, держащими магазин мужской одежды где-то в южном микрорайоне города.
Стоило мне вновь появиться на кухне, как Саня произнёс:
— Нас ждут. Твои данные я передал и размер обуви тоже. К нашему приезду подберут, что у них есть из приличного, а потому, хватаем вещи и вперёд. И там, как раз в том же торговом центре, есть магазин медтехники. Думаю, стоит сменить тебе этот тяжёлый костыль, который тебе подарили в больнице, на что-нибудь поприличней, полегче и посовременней, а то этот костыль весь твой представительный вид портит, ну и трость, например, прикупить на будущее, надеюсь, недолго тебе осталось костыли мучить. Будешь хоть и прихрамывая, но сам ходить. — А потом улыбнулся. — А может быть и бегать!
На посещение торгового центра, как ни спешили, ушло почти два часа.
Вначале забежали к друзьям Сани. Обслуживала нас хозяйка этого продвинутого бутика. Ассортимент, видно, был рассчитан именно на молодёжь, а вот я то, как раз, нынешний, в этой молодёжной моде ни бум-бум. Только цены смущали, но Саня на ушко шепнул, что подделок китайских и турецких тут нет. Вещи с Техаса везут. У девушки там родственники и, несмотря на санкции, багаж доходит исправно, пускай и приходится отправлять его через Европу.
Судя по тому, как вела себя с Данилычем эта дама, становилось понятно, кто и ради кого выклянчил у меня этот ловелас ключи от моей квартиры. И ведь явно дама замужем, а вот семейное положение моего куратора я так и не удосужился узнать.
Меня быстро и профессионально взяли в оборот. Футболки, кроссовки, тенниски, кофта на молнии. Тёплый спортивный костюм, а главное, фирма то какая!
— … Монтана в самой Америке не сильно распространена. Она классику выпускает, тем и живёт, но почитателей в мире хватает. Не смотрите на цену, — улыбается Наташа. Уже познакомились. Красивая дама. Жгучая, наверно крашеная, брюнетка. Волосы — каре, личико мраморное, видно походы к косметологу, как за продуктами. Следит за собой и явно не забывает про фитнесс. Но ведёт себя строго, фамильярности не допускает. Ко мне обращается только «Андрей Андреевич». — В Америке эти джинсы менее чем за сотню долларов не найдёте. Если они, конечно, настоящие. А эти настоящие, я могу гарантировать.
М-да… с доставкой цена прыгнула до пятнадцати штук. Но Саня, видно, презентовал меня, как денежного клиента и приходится соответствовать.
С ума сойти, общей сложностью оставил в магазине почти триста штук. Благо, расплатился карточкой от Тинькова. Там за три дня уже накопилась приличная сумма. Мои саквояжи теперь забиты под завязку. В основном, вещи для спорта и пара джинсовых костюмов. Смысла много набирать — нет. Я расту, да и похудеть в ближайшее время собираюсь, вернее, уже начал.
— У турок тоже есть отличные вещи, — рассказывает Наташа, угощая нас с Саней кофе, а к нему и пирожными. Явно красавица тоже любит сладкое и её мужу каждая пироженка обходится в тридцать тысяч в виде фитнеса, но это их дело, — вот, например, ТАФИКА отличные куртки делают. Молодёжно-спортивный стиль, тёплые, но дорогие. Я вам ответственно заявляю — на всём Дальнем Востоке куртки этой фирмы продаю только я.
Я улыбнулся. Впарила мне сразу три штуки. Цветовая гамма одна. Чёрный цвет. Все три из натуральной кожи, вот только наполнители и фасон немного разный. Одна — пуховик с капюшоном, выдерживает до минус сорока градусов. Вторая — с непонятным наполнителем, короткая, по попу, и лёгкая. И третья — для весны и осени. Но понравились, в общем, теперь я по полной упакован. Посидели, поболтали. Девушка рада и мне, как щедрому оптовому покупателю, ну, естественно, и Сане, как другу и возможному любовнику. Саня, под предлогом покупки для меня костылей, выпроводил меня в медтехнику и сказал, что ждать будет в машине. Вот что-то не уверен я в его чистых помыслах, потому что, выбрав себе титановые лёгкие костыли с опорой на руках и дорогущую трость, возвращался с помощником, который и нёс мои покупки до машины. Я обратил внимание, что бутик Наташи был закрыт для посетителей. А некоторые несознательные элементы, подошли к машине спустя только минут двадцать моего ожидания.
Подошёл смущённый. Я же только хмыкнул и ничего не сказал по этому поводу.
Потом была парикмахерская и модельная стрижка «площадка» и вот мы уже, спустя ещё час, в районе поселка Горького встали у кафешки Закира на обед.
— Шашлык, люля, зелень-мелень, и ещё с час минус. И вот я, с отяжелевшим желудком, удобно устроился на переднем кресле. Мелькают деревья вдоль трассы. Зелёная пелена мельтешащей листвы заставляет прикрывать усталые глаза. Под ровный рокот мотора я проваливаюсь в нирвану…
— Ну, ты и горазд спать. Хорошо хоть не храпишь пока, — смеётся довольный Данилыч.
— Мы уже Амур проехали и на Харбу на ментовском посту повернули. Ещё минут десять — и мы на месте.
Я, очумело, спросонья, осматриваюсь. Какие-то постройки, озеро с правой стороны.
— И сколько я спал? — уточняю я, заодно, чтобы понять, за сколько мы почти долетели до Комсомольска.
— Три часа двадцать минут. Можно было бы и быстрее, — улыбается Саня, — но я сильно гнать не стал, да и в сон начало клонить, несмотря на то, что день сейчас ещё.
— Нормально пролетели! — думаю я. — Сто сорок, наверное, была скорость, не считая мест, где приходилось притормаживать, например, проезжая насёлённые пункты, хотя вроде их и немного по пути, трасса всё-таки чуть в стороне от них находится. Про Маяк точно знаю, что именно там проезжать через весь населённый пункт надо. Где-то под ним сын тогда почти со всей семьёй и попал в то страшное автопроисшествие.
— Так, кореш мой уже на стрёме. Банька истопится, но баб не будет. Ведёшь себя с ним культурно и очень вежливо. Он кавказец — это раз, а теперь ещё и представитель служителей культа — это два. По-простому поп. — Как всегда, улыбается Саня, — а потому, следи за языком и трижды подумай, прежде чем открывать рот.
Зря пугал. Нормальным мужиком оказался этот чечен. И жена у него тоже ненавистной мне национальности. Интересный винегрет у них в семье. Вот, вроде поп православный, а порядки в доме, как будто не Комсомольск рядом, а Грозный и все вокруг приверженцы аллаха.
Но баня была, пивом собственного приготовления угощали. Водки и баб, как и говорил Саня, не было, для меня, во всяком случае. Спать ушёл рано, в отведённую нам Саней, как гостям, комнату, а бывшие однополчане, по-видимому, за рюмкой чая засиделись за столом до утра.
— Вставай, пора! — немного помятый ночными возлияниями, проговорил Саня. — Завтракаем, и погнали! За рулём сегодня не я, это точно. Братец нашего побратима. Не хочу с ментами тут разборки чинить. Они в Комсомольске малоубалтываемые, чуть лучше уссурийских, те вообще полные отморозки!
Не помню, что снилось, но то, что бабы, это точно.
Встаю, одеваюсь и умываюсь. Сегодня серьёзный день, от которого будет много зависеть, как он у меня пройдёт и главное, чем закончится.
Быстрый завтрак.
Заставили записать номер телефона отца Василия и его брата, сердечно распрощались, и вот мы уже едем в сторону Комсомольска. Жена с её мужем, похоронены на кладбище, относящегося, как раз, к Хурбе. Стечение обстоятельств.
Никаких чувств. Купил цветы на входе, в храме рядом поставил свечи и за себя, и за сына заодно. Теперь мы точно одно целое. На могилке протёр памятники, положил цветы, постоял с постной миной. Мужа этого, который когда-то увёл у меня жену, в лицо я не знал и мне его, если честно, не очень то и было жаль, хотя к моему сыну относился он нормально. А как относиться к бывшей жене и по совместительству теперь матери?
Не хотел ехать, но это было бы очень странно с моей стороны не посетить могилу родителей.
Саня бы уж точно не понял. Кстати, вчера отец Василий мне крест осветил. Я, оказывается, крещённый. Я, то есть сын, а как отец всегда был истинным атеистом. И ты смотри-ка, а был обласкан божьей милостью, пускай и неизвестной сейчас, забытой всеми богини.
Молча, въезжаем в город. Дорога после федералки явно дрянь. Ямы, выбоины, стыки, сколы асфальта. И, к тому же, ещё и лужи. Недавно тут, оказывается, был летний ливень.
Мои мысли все об интернате. Как я там устроюсь? Погуглил инет, но мало чего наскрёб о будущем доме на эти несколько лет. Явно организация солидная и на контроле у администрации города, но детдом есть детдом и как его не украшай снаружи, внутри условия жизни далеко не домашние. А вот как все, я жить и не хочу. И не буду.
Экстерном мне никто сдать экзамен за школу не даст, да я и сам эти экзамены не потяну. Увы, но все знания у меня весьма специфичны. Кого-нибудь грохнуть, даже голыми руками, да легко, а вот вычислять сложные алгоритмы, — это уже, увы, не ко мне.