— Бросьте, Зиновий Маркович. Горбатого могила исправит. Вы можете подать заявление в милицию на розыск пропавших денег и приложить к нему список номеров купюр для облегчения работы работников правопорядка. Я уже консультировалась по этому вопросу со специалистами. Деньги тут же найдутся, и вам их вернут. Но у вас нет оснований подавать такое заявление, так как клиента по имени Дмитрий Андреевич Петляр больше не существует. Я имею в виду среди списка вкладчиков. Но существую я. И вы можете открыть на мое имя счет. Или восстановить счет моего мужа, но приписать в него мое имя, и он станет общим счетом семьи Петляр, а не одного из ее членов. Я подаю вам заявление о содействии в помощи поиска денег и такое же заявление — в милицию. Таким образом, мы их вынудим вернуть деньги. Что скажете?
— Это возможно. Идея не лишена логики и смысла. Купюры мы не переписывали — долгий процесс. Мы их ксерокопировали. Но если ваш муж вернется, он потребует вернуть деньги ему и будет прав. Милиция может ничего не знать о счетах, мы никого не посвящаем в дела наших клиентов.
Кристина загасила сигарету и закурила новую.
— Впервые вижу вас курящей, да еще так много, — отгоняя дым, сказал Войцек.
— Я еще и пьющая. И тоже без ограничений. Унаследовала дурные привычки мужа, ничего другого он мне не оставил. Так вот. Вы прекрасно знаете, что Митя никогда не вернется. Его убили. Имя убийцы мне известно, но мы говорим о деньгах.
— Я вас понял. Мое посредничество обойдется вам в триста тысяч долларов.
— Двести пятьдесят. Четверть. Ваше годовое жалованье по официальным бумагам. Неплохие деньги за пустяшную услугу. Вам для этого даже с рабочего места вставать не придется.
— Договорились. Пишите заявление и расписку.
— Расписку?
— Конечно. За помощь в поиске пропавших денег вы выплачиваете владельцу банка премию в размере двухсот пятидесяти тысяч при условии, что деньги вернутся на ваш счет. В расписке укажите мое имя. Когда я получу деньги, мы уничтожим расписку. Пустая формальность, касающаяся только нас двоих.
— Всегда знала, что могу на вас положиться, господин Войцек.
— А вот я не знал о железной хватке жены моего друга, несмотря на долгое знакомство.
— Вы еще многого не знаете. Во мне живет не один человек, а несколько, но они спали, когда вокруг была благодать. Теперь они начали пробуждаться один за другим. Так часто бывает, когда человека загоняют в угол. Я волчица. Кошка во мне умерла, но звериный инстинкт самосохранения не может умереть.
— Полагаю, вы многого добьетесь.
— Не сомневаюсь. Жизнь продолжается. Условия изменились, и я воспринимаю перемены как сигнал к действию. Во мне не осталось места для блаженной меланхолии. Теперь я вою по-волчьи, а не мяукаю. Давайте бумагу и перо, я напишу все, что вы мне продиктуете.
Банкир расплылся в улыбке.
Поднимаясь по широкой мраморной лестнице здания прокуратуры, известный адвокат Роман Ильич Сатановский по-отечески похлопывал Кристину по плечу.
— Не волнуйся ты так, девочка моя. У нас нет никаких проблем. Проблемы у следователя. Не решаемые. Ты ничего не забыла мне рассказать?
— Я расписала тебе свою жизнь за последние два месяца поминутно, — ответила Кристина.
— Уникальная память. Сознайся, ты ведешь дневник?
— Нет. Глупо записывать свои мысли, чтобы однажды их прочитал твой муж. Дневник — это самодонос. Я не сентиментальна, как прыщавая курсистка из позапрошлого века.
Они остановились у двери с табличкой «Старший следователь Дымов А.А.».
— Мы не ошиблись? — удивилась Кристина. — Я думала, меня будет допрашивать Вербицкий.
— Вербицкий — представитель областной прокуратуры. Шишка! Но уверен, он будет присутствовать, сидя в сторонке. Перекрестный допрос более эффективен. Помни, отвечать будешь только с моего согласия.
Сатановский постучал в дверь, и они вошли. У Кристины дрожали колени, но лицо оставалось невозмутимым.
За столом сидел добродушный седовласый мужчина. У окна на стуле — Вербицкий. Пройдоха Сатановский никогда не ошибался. Тридцать пять уголовных дел, выигранных в судах, о чем-то говорили.
— Присаживайтесь, Кристина Борисовна. Приветствую вас, Роман Ильич. Вы будете вести дело подзащитной? — спросил хозяин кабинета.
— Рад видеть вас, Сан Саныч, — улыбнулся адвокат. — Громкое заявление. Дела-то никакого нет и быть не может. Я хочу лишь поддержать правосудие, которому мы с вами служим.
— Ничего не имею против. А это Илья Алексеевич Вербицкий из областной прокуратуры. Он возглавляет следствие.
— Рад видеть вас. Примите мое искреннее восхищение вашей работой, — поклонился Сатановский.
— Спасибо. И вы виртуозно работаете, господин Сатановский.
Выдержав паузу, следователь открыл папку.
— Они не готовы, — шепнул адвокат на ухо женщине.
— Вас вызвали сюда, Кристина Борисовна, как главного свидетеля, — начал Дымов деловым тоном. — Но у милиции, как видно, другой взгляд на события. Они вас квалифицируют как подозреваемую в заговоре с целью убийства вашего мужа Петляра Дмитрия Андреевича. Нам предстоит разобраться в этом вопросе.
— Так начинайте, господин следователь, — сказал адвокат. — Ваш ход. Впрочем, он так очевиден, что мы могли бы закончить эту историю, не начиная ее. Есть молодой повеса, красавец-художник, не лишенный таланта, и прекрасная женщина, богатая, умная, живущая с самодуром-алкоголиком, да еще к тому же импотентом на четверть века старше жены. Что тут думать? Избитый сюжет, описанный в сотне детективных романов. Милиция бессильна, а из жены может получится отличная мишень. С этим все понятно, и не надо тратить время на сделанные милицией умозаключения. Перейдем к фактам, касающимся моей подзащитной.
Следователь выслушал тираду с полным спокойствием.
— Вот факты. В два часа ночи или чуть позже пьяный Дмитрий Петляр вдруг, невзирая на грозу, садится в свою машину, почему-то открывает верх и куда-то уезжает. Жена в это время находится в доме и, по ее словам, крепко спит. На двадцатом километре водитель, знающий дорогу наизусть, даже не пытается притормозить и на бешеной скорости слетает с обрыва, машина падает в море. Вам не кажется эта история странной?
— Кажется, — кивнул адвокат. — Но при чем тут жена пьяного олигарха, у которого снесло крышу в прямом и переносном смысле?
— У него не сносило крышу. Петляр не сумасшедший и никуда не собирался ехать. В машину положили его труп, а за руль сел Афанасий Утехин, получив за работу миллион долларов. Чемодан с деньгами лежал в багажнике машины. Остановившись в сотне метров от обрыва, он переложил деньги из чемодана в сумку, а потом использовал это приспособление.
Следователь достал палку и положил ее на стол.
— Тут даже углубление есть для упора в руль и в педаль газа. Все сделано точно. С помощью этого приспособления машина набрала разгон без водителя. Просчет заговорщиков в следующем. Они не знали или не учли прилив. Машина спланировала, приводнилась на днище и только потом затонула. При ударе палка осталась на месте, а труп унесло в море. Сидел бы Петляр за рулем, этого не случилось бы. Он был дисциплинированным водителем и всегда пристегивался ремнем безопасности. Прилив все испортил. Свались машина с такой высоты на береговые камни, от нее ничего не осталось бы. Далее. Деньги были найдены закопанными возле дома художника, а сам он скрылся. Без содействия жены Петляра операция не могла состояться. Речь идет о сговоре.
— Не преувеличивайте, Сан Саныч. Кристина ничего не знала о наличии денег у мужа, будь они в чемодане или на чердаке. Утехин о них знал, он участвовал в операции по передаче выкупа похитителям. Известно, что те денег не получили.
— Кстати, — заметил Дымов, — следов присутствия кого-либо на птицеферме не обнаружено.
— Разумеется. Зачем же оставлять милиции стрелки мелом на асфальте.
Беседа шла размеренно, спокойно, как милый застольный разговор.
— В каких отношениях вы были с Афанасием Утехиным? — спросил Дымов Кристину.
Она посмотрела на Сатановского, тот кивнул.
— У нас не существовало никаких отношений. Я хозяйка, он наемный работник. Внешностью меня не соблазнишь, видела и получше. С мужем они легко сблизились и часто философствовали за рюмкой, но я в этом не участвовала. Не интересно.
— Вот видите, господин следователь, — продолжил адвокат. — Вполне достойный ответ, и я не вижу причин не верить Кристине Борисовне. В конце концов никто из нас со свечкой рядом не стоял. Я с вами согласен в одном. Безусловно, Утехин может быть причастен к автокатастрофе и афере с деньгами. Но при чем тут моя подзащитная? Допрашивать надо художника, когда вы его найдете. Я не позволю из порядочной женщины делать козла отпущения. Это же типичный наезд.
Следователь положил на стол фотографии.
— Снимки протектора «Ягуара». Они обнаружены возле дома Утехина. Что скажете?
— Я ездила к нему по просьбе мужа, — без согласия адвоката заговорила Кристина. — Мне нетрудно, я все время езжу в город, а его дом по пути. Митя хотел, чтобы я взглянула на эскизы и на свой вкус подобрала сюжет для гостиной. Вот, собственно, и все.
— А это ваш почерк? — Дымов выудил из папки конверт с надписью «Прочти и сожги!». — Письмо нашли в кармане пиджака Утехина.
— Так прочитайте его! — вмешался Сатановский, понимая, что конверт пуст. — И все встанет на свои места. Почему же вы его раньше не показали?
— Художник следовал инструкциям и, очевидно, сжег письмо.
— Я знаю о нем. Кристина мне рассказывала. Она не решилась высказать свое недовольство в лицо Утехину и написала ему короткую записку. Конверт с посланием подсунула под дверь, когда тот расписывал стену ее спальни, а она в очередной раз уезжала в город. Кристина предупреждала Утехина, если он не прекратит спаивать ее мужа, то будет немедленно уволен. Каждодневные пьянки не могут нравиться женам. Вместо общения с мужем она была вынуждена все вечера сидеть в своей комнате и грызть ногти.