Богданову принадлежало тридцать процентов акций, и веского слова он не имел. Конечно, ему хотелось заполучить всю компанию, но как? Только если хозяин умрет, а вдова не получит ее в наследство. В этом случае все деньги перейдут в именной фонд хозяина, который будет курировать банкир Войцек. Войцек, Богданов, секретарь босса Шерман были доверенными лицами олигарха Петляра. Их объединяла одна цель, и они легко понимали друг друга.
Сегодня секретарь принес Богданову большой конверт с приказами шефа. Некоторое время они обсуждали кое-какие детали, после чего Николай Николаевич снял трубку внутреннего телефона и попросил начальника службы безопасности зайти к нему. Опытный чекист в отставке сколотил себе отличную команду из бывших коллег, кадровых офицеров с большим опытом, но низкими зарплатами. Они с радостью уходили в коммерческие организации, где получали оклады в несколько раз больше, чем на госслужбе.
— Отчет готов? — спросил Шерман. Солидный пожилой мужчина, похожий на моржа, положил папку на стол. Взамен Шерман передал ему две фотографии.
— Это артисты из Красноярского театра драмы. Завтра встретите их на вокзале. Поезд приходит в четырнадцать двадцать. Пятый вагон. Им забронирован номер в гостинице «Чайка». Отвезете ребят туда и проследите за тем, как устроятся. Их нужно ввести в курс дела и научить некоторым навыкам. Пусть поездят недельку с нашими мальчиками. Достаньте машину не яркую, но и не скромную, пересадите на нее артистов после стажировки. Через неделю они вступят в игру и повиснут у Кристины на хвосте. Так, чтобы она их засекла, если не в первый день, так во второй. Наши ребята должны оставаться незаметными. Вы меня поняли?
— Все понятно.
— Отлично. Вы не из тех, кому надо повторять что-либо дважды. Как поживает Антонина Филипповна?
— Средне. Диабет покоя не дает. Ноги плохо ходят.
— Проклятая болезнь, живешь со шпионом в себе. Не кричит, не стреляет, действует тихо, бесшумно, исподтишка… Да-с. Спасибо, вы свободны.
Грузный человек с лицом, лишенным эмоций, тихо вышел из кабинета.
Николай Николаевич нажал кнопку селектора.
— Генерал Кубасов приехал?
— Уже ждет.
— Пригласите его в кабинет.
Начальник главного управления МВД области был в штатском, на собственной машине и оставался в городе инкогнито. Войдя в кабинет, он плюхнулся на диван. Своим весом генерал ненамного уступал предыдущему посетителю, но если у чекиста была шевелюра, то череп генерала напоминал бильярдный шар со свойственным ему блеском.
В роли хозяина опять выступал Кузьма Шерман. Это неудивительно. Директор компании оставался чиновником, пусть даже высокого ранга, а Шерман был правой рукой «кормильца» — так называли Петляра все его кровососы. И выступал Кузьма от имени кормильца. Так по крайней мере все считали.
— Я вас долго не задержу, Геннадий Палыч, — начал Шерман, расстегивая свой портфель. — Вот пакет с новыми заданиями хозяина. Ничего сложного, все вопросы решаемы. А это ваш гонорар.
Второй пакет большего формата выглядел очень пухлым.
Кузьма положил конверты на стол, принудив тяжеловеса поднять свою слоновую задницу с места и идти за добычей.
— И кое-что на словах. Запомните одно имя. Сергей Пятковский. Кажется, Валентинович. Этот парень нужен хозяину, чем-то он ему приглянулся. Один из ваших бывших. Местный майор. Два года назад попал под жернова очередной кампанейщины и лишился погон, угодив в черный список. Нам нужно ваше содействие. Точнее, лицензия на частный сыск, чтобы местные менты обходили его стороной. И состряпайте ему какое-нибудь удостоверение, типа внештатного сотрудника. Фотография Пятковского и паспортные данные — в конверте с вашим гонораром, который за последний год заметно вырос.
— На двадцать пять процентов, — прорезался начальственным рычанием генерал. — А работы прибавилось вдвое. Да такой, что не каждому доверишь.
— Собирать трупы подонков по улицам — дело нехитрое, они и вам жизни не давали, и нам.
— А заместитель губернатора?
— Правдисты нам тоже не нужны. Не ровен час и до вас бы добрался злой рок, и мэра не пощадил бы. Пустой разговор, Геннадий Палыч. Спасибо за визит. Вечером отужинаем в домашних условиях.
— Нет, нет. Я возвращаюсь.
— Вечером? С такими деньгами?
— За чертой города меня ждет эскорт из пяти машин. Я спокоен.
— Всего наилучшего. Лицензию жду на днях. Пришлите с курьером по указанному адресу.
— Сделаем, не вопрос.
После того как генерал вышел, Богданов спросил:
— Что еще за майор?
— Ангел-хранитель нашей обожаемой Кристиночки. Я тоже корчил рожи, когда мне его рекомендовали. Деревенщина. С таким-то рылом да в охотный ряд? Попробовал его испытать, и результат меня ошеломил. С первой же встречи он влез в доверие, как червь в яблоко. Нашел-таки оригинальный способ знакомства со статс-дамой его величества. Тоже артист. Народный. Она сводила его в ресторан, накормила и подарила кошелек с деньгами. Сумма вслух не произносилась.
— В интригах тебе нет равных, Кузьма, — улыбнулся Богданов.
— Ну а кто тут еще думать умеет? Вы только и знаете, что барыши подсчитывать, а интриги плести мне приходится. При вздрючке, которая ожидает Кристину, она вынуждена будет бежать за помощью. К кому? Не к мужу, как ты понимаешь. Вот тут нам и понадобится такой простак с душой нараспашку. Три недели парень готовился, кучу фильмов пересмотрел из тех, что любит Кристина, следил за ней, повадки изучал, манеры. Молодец! Он создал совершенно неординарный образ, синтез лапотника и американского героя. Получилась гремучая смесь. Ну и попал в десятку.
— На что он жил два года после увольнения?
— На деньги жены. У нее свой фитнес-салон, подрабатывал там вышибалой. Она его обожает. Очевидно, есть за что.
— Ладно. Действуй, интриган, — махнул рукой Богданов.
2
Последний мазок был нанесен на холст, и художник опустил руку с кистью, любовался собственным творением, склонив голову на бок. Натурщица, девятилетняя девочка с лохматой собакой по кличке Дези, вскочила с высокого кресла и подбежала к мольберту.
— Ой, как здорово! Прям, как в зеркале.
Ее отец в форме подполковника потрепал пышные белокурые кудряшки дочки и сказал:
— Вот что значит талант!
Папочка стоял за спиной художника и наблюдал за его работой.
— Пойду за мамой! — воскликнула девочка.
— Не мешай ей, она пироги готовит.
— Подождут пироги!
Девочка побежала к дверям гостиной, следом с басовитым лаем бросилась рыжая колли.
— За два дня такой шедевр! — восхищался подполковник. — Молодец, Семенов!
— Стараюсь, гражданин начальник.
На черной робе художника была нашивка — белая полоска ткани с номером «А-3414»
— И сколько ты успел намалевать картин за три года? — спросил подполковник.
— Более сотни.
— Хорошо устроился. Кистью работать легче, чем топором на лесоповале. А? Семенов?
— Спасибо вам, гражданин начальник. Вовремя узрели, не то бы сдох. Я не приспособлен к тяжелой работе.
— Об этом раньше надо было думать, до того, как взял в руки нож. Но я не уверен, что новый начальник колонии будет столь же либеральным и эстетом. А тебе сидеть еще семь лет.
— Не надо мне портить аппетит, вы же обещали угостить пирогами.
— Ты того стоишь, Семенов. Первый и последний зек, с которым я сижу за обеденным столом в своем доме. Я человек опытный, людей насквозь вижу. Ты не преступник, залетел по глупости. Перед тем как меня переведут в управление, решил сделать тебе подарок.
— Вы от нас уходите?
— Да. На повышение. Ко мне обратились очень влиятельные люди с просьбой. Им нужен красивый парень, не дурак, умеющий входить в доверие к людям, ловкий и готовый выполнить поставленную перед ним задачу. Я подумал и решил, что твоя кандидатура подходит.
— И что? — напрягся Семенов.
— А то, Петя. Они ознакомились с твоим досье, ты их устраиваешь.
— Это как? Побег?
— Ночью тебя вывезут из зоны в хлебофургоне. Его не будут досматривать. В кузове найдешь гражданское барахлишко. К пяти утра тебя доставят на железнодорожную станцию Еловая. Зайдешь в камеру хранения. Ячейка 36, код замка 1212. Возьмешь чемодан, он твой. В пять сорок ко второму перрону подойдет поезд. Сядешь в пятый вагон. Проводника зовут дед Мефодий. Передашь ему привет от Ирэн, он тебя пригреет. Через шесть часов высадишься в Томске, найдешь кафе «Летучая мышь», его все знают. Там с тобой поговорят о деле.
— Я понимаю, о каком деле можно договариваться с беглым зеком. И ведь не откажешься. А они используют, подставят и опять в зону, но уже с удвоенным сроком.
— Тебя никто не принуждает, Петя, мотай свой срок дальше. Скажу лишь одно: тобой не блатные интересуются, а люди солидные и очень влиятельные, способные прикрыть кого угодно. Простой пример. Думаешь, меня начальство ценит? Тот, кто посвятил жизнь зоне, из нее не уходит до пенсии. С моим опытом я здесь нужен, а не в Главке. Но меня решили повысить. Почему? За услугу. За твой побег, за твою транспортировку. Я даже не знаю, какие силы стоят за этой историей, но поверь мне, мы имеем дело с мощной системой. И если на нас, смертных, обратили внимание, то надо Богу молиться об их здоровье и успехе.
Семенов сложил кисти в этюдник.
— Я согласен. Без вас мне здесь жизни не дадут. Блатные меня на дух не переносят, ведь я в холуях у начальства хожу.
— Правильно мыслишь. Ночью заступишь на смену в хлеборезке. Слушайся дежурного, он скажет, что делать.
Петр все понял и все сделал. Три часа трясся в темной душной хлебоперевозке, забрал чемодан из камеры хранения, сел на поезд. Старикашка-проводник запер его в отдельном купе. Вагон на четверть был свободен, если судить по.распахнутым дверям. Пассажиры спали.
Петр раскрыл чемодан. Тут было на что посмотреть: новые дорогие рубашки, костюм, итальянские ботинки, но самое интересное лежало на дне — швейцарские часы «Ролекс» на браслете, пухлый бумажник с пачкой пятитысячных купюр. Была в чемодане и разная требуха, без которой не обходятся мужчины в быту: электробритва «Филипс», маникюрный прибор. А еще бутылка шотландского виски.