не торопились выходить старые и новые знакомые. Что же изменилось? Давно уже должны были влезть в столь интересную беседу, ан нет, притихли, а вот туман, наоборот, расшалился, раздулся, как предгрозовая река.
– Что-то идет сюда, именно в этот ваш Велиж, – призналась проводница. – Что-то сильное, от него реку мертвых раскачивает так… – Она замолчала. – Не мне переходить дорогу этому кому-то. И не вам. Сами видите, даже мертвые попрятались.
– Рэг, – выдохнул Вит, и призрачный ледяной ветер растрепал ему волосы. – Опоздали. Маги уже начали вызов. Выводи немедленно. – Вириец сделал шаг к вспенившемуся туману. – Или сделке конец!
– Не могу. Не «не хочу», а именно не могу. Никто не сможет. Вас же только что выбросило, а этот гость еще даже к городу не приблизился. Разве может сарай сражаться с ураганом? У нас просто не хватит сил выйти перед ним, нет у нас…
Она замолчала. Нехорошо так. Обычно вслед за таким молчанием следует самоубийственное предложение.
– Чего нет? – прищурился Вит.
– Силы. Нужно очень много силы, чтобы перейти дорогу созданию темного мира. Дашь? – прищурилась притвора.
Ледяной ветер ударил мне в спину, почти столкнул с тропы. Белый мир тревожно колыхался, словно простыня, повешенная для просушки в ветреный день.
– У меня нет такой силы.
Мы с кошкой с любопытством нюхали стремительно холодеющий воздух белого мира, волны накатывали на тропу одна за другой, ветер каждую секунду менял направление – иногда бил в спину, иногда швырял туман в лицо, сбивая дыхание.
Чего-то не хватало, но я пока не понимала чего.
– У тебя нет, – согласилась проводница. – А у нее? Насколько она хочет выйти здесь? Может, ее устроит поселок за Велижем? Или вообще за Тесешем?
Я переводила взгляд с женщины на чернокнижника. Вит злился и не скрывал этого.
– Она ведь не знает. Она просто смердит этим незнанием, – фыркнула женщина. – Она не знает, что вы все не стоите даже ее мизинца. Насколько ты, колдованец, хочешь выйти здесь и сейчас, опередив гостя? Это стоит твоего молчания? Или нет? Решать тебе. Либо вы делитесь силой, либо уходим по тропе дальше и возвращаемся в мир острых железок и непогрешимых людей далеко за Велижем.
Знала бы эта притвора, как я устала от их тайн. И как мне все это надоело. Знала бы она, как мне надоело смотреть в унылую физиономию чернокнижника, который выглядел так, словно его скирдой сена придавило. Знала бы…
Мне не столько нужны были его ответы, много лет прожила без них, и еще проживу, сколько хотелось, чтобы Вит сам все рассказал. Сам! И тогда… Тогда, возможно, я смогла бы поверить, что наша «истинная пара» тут ни при чем, что у нас есть воля, что он действительно хочет…
Кого? Деревенскую девку тарийского разлива? Смешно. Напридумывала себе…
– Скажи сама, – предложила я ей, продолжая принюхиваться к шатающемуся миру. – Скажи, и закончим на этом. Кто не оставляет следов и может делиться силой? Такой силой, чтобы мы смогли бы перейти дорогу демону?
– А кто испокон веков сражался с дасу? Кого бросали на амбразуру первым? Кто не боится волн выверта? – Ветер растрепал волосы притворы. – Ну, давай, – поторопила она. – Ты ведь уже догадалась. Ведь даже сейчас ты смотришь вокруг и не испытываешь страха…
Точно. Я едва удержалась, чтобы не щелкнуть пальцами, как Рион. Именно этого и не хватало в надвигающемся белом шторме. Моего страха. Его не было совсем. Я по-прежнему хотела есть.
– Зеркальный маг, – ответил вместо меня Рион, а Вит дернулся, словно его ударили. – Эти маги сражались с демонами, побеждали, а потом зеркальных чаровников самих убивали, – монотонно продолжил парень. – А когда демоны кончились, стали выслеживать и убивать просто так. При Ламаре Третьем даже была учреждена награда в сто золотых за голову зеркального. Маги ушли в леса, тогда-то охотники и столкнулись с их «бесследностью». Я просто не сразу вспомнил, да и кто бы сообразил – последнего зеркального видели лет за триста до моего рождения…
Рион продолжал говорить, я продолжала смотреть на Вита, а мир продолжал раскачиваться. На тропу плеснула волна тумана, лизнула мой сапог и откатилась обратно на обочину.
Странно, но особых чувств от «разоблачения» я не испытала. Ничего не изменилось. Ни во мне, ни вокруг. Мир не рухнул, а буря продолжала собираться где-то за нашими спинами.
– Не имеет значения, – четко проговорила в ответ, – какой я маг. У меня больше нет резерва.
– От него за вар несет твоей силой. – Проводница указала на чернокнижника. – Мне плевать, что у вас есть и чего нет. Ты умеешь делиться силой. А колдованец может ее направить. Поэтому решайте: мы выходим здесь или идем дальше? Решайте сейчас, или я ухожу, и Рэг с ней, со сделкой.
– Выходим, – ответил за всех Вит и, посмотрев мне в глаза, произнес: – Зеркальный маг Айка Озерная, прошу силы.
Его теплая рука коснулась моей. Легонько, без принуждения. Он и в самом деле просил, а не требовал.
А меня так и подмывало сказать «не дам» и посмотреть, что будет. Страх где-то задерживался. Но, как любил говорить Вит, сейчас не время и не место. А когда время и место? Зная чернокнижника, можно с уверенностью ответить – никогда.
Вит сжал мою руку – взгляд пристальный, все еще злой, но эта злость направлена не на меня.
Ветер ударил в лицо и сдернул с головы капюшон, волны белого тумана то и дело захлестывали тропинку.
Я сжала руку чернокнижника, кожей чувствуя идущую от него волну облегчения. Кошка замурлыкала. В животе снова заурчало.
– Тогда колдуй, кудесник. – Глаза притворы вспыхнули, а потом…
На этот раз все было иначе. Сильнее, весомее и… приятнее.
Вит притянул меня к себе, прижал к собственному телу, зарылся лицом в волосы. Нас окутал идущий от чернокнижника жар. Сила плавно потекла от него ко мне, согревая. Захотелось зевнуть и свернуться клубком на руках у мужчины. Сила проходила сквозь тело и возвращалась обратно к Виту, словно кто-то снова и снова, роняя капли, переливал воду из одной плошки в другую. Но нашей силы не становилось меньше, она росла и росла, множилась и прибывала, как вода во время весеннего паводка. Она заполняла нас без остатка, заползала в пустоты и насыщала голод. Эол, она казалась на вкус малиновым вареньем, сладкая, тягучая, густая…
– Давай! – закричала притвора.
Вит вытянул руку к туману, что жадно тянулся к нам, к тому, что двигалось в его густоте, к пузырю… или даже горбу, маячившему где-то там, вдалеке. Кого бы ни вызвали маги, он торопился принять это приглашение.
И река мертвых расступилась. Наш смирт, увидев это, наверняка узрел бы Эола и его сподвижников, которые в незапамятные времена так же заставили воды реки расступиться. Но чернокнижник не тянул на бога. Мне вспомнилось, как бьют по воде канаты переправы, когда Ленея мелеет и паромщик сматывает тросы. Их удары заставляли воду так же раздаваться в стороны, как сейчас магия Вита.
Притвора взвыла, бросилась с тропы в образовавшийся проход. Чернокнижник дернул меня за руку, увлекая следом. За спиной громко топал Рион.
Мы бежали и бежали, пока туман за нашими спинами не стал с шумом смыкаться. Бежали, пока не вывалились в реальный мир. Словно мыльный пузырь лопнул. Раз, и его беловато-мутные стенки разлетелись десятками брызг.
Нас окружили краски. Темный предрассветный Велиж с серыми домами и каменными мостовыми показался мне в этот миг ярче алых сполохов заходящего солнца. Черный, серый, коричневый, снова черный…
Рион вдруг зашипел, схватился за правую руку, закатал рукав и… На бледной коже алел яркий отпечаток детской ладошки. Ладошки мертвого брата, которому, по всей видимости, без старшего было скучно в загробном мире.
– Сшшш, – зашипел бывший чаровник, – словно горячим ухватом приложили.
– Мир мертвых забрал твою боль себе. Мир людей вернул ее сторицей, – проговорила притвора и посмотрела на Вита. – Я выполнила свое обещание, колдованец, теперь и ты выполни свое.
– Ну я бы поспорил, – стараясь унять дыхание, Рион наклонился и уперся руками в бедра. – Без нас… без силы ты бы его не выполнила. – Парень с усилием выпрямился. – Нам надо в совет магов… Каждая секунда приближает выверт…
– Да, – глухо ответил Вит.
Звук вытаскиваемого лезвия не спутать ни с чем. Я не была удивлена, когда чернокнижник достал нож. Но я очень удивилась, когда холодное железо коснулось вдруг моего горла.
– Что? – не понял Рион, мгновенно забыв про боль, глаза парня стали круглыми-круглыми, как у жука-короеда.
– Тсс, – прошептал вириец мне в волосы, когда я дернулась. – Ты же знаешь, я сильнее. Не надо. Не вынуждай меня. Да, давайте поговорим о выверте. И об обещаниях.
Глава 11О трактирах и пивных
– Вит, – не веря тому, что видит, позвал Рион. Можно подумать, если назвать чернокнижника по имени, тот сразу очнется, рассмеется и скажет, что шутка вышла удачной.
Вот только это была не шутка. Я чувствовала это всем телом, лапами, хвостом, которого никто не видел.
– Я знаю, как меня зовут, Рион, – подтвердил мои догадки мужчина, отступая назад и заставляя меня отступать вместе с ним.
– Что ты делаешь? Зачем… – Парень потер ноющую руку.
– Пытаюсь выжить. И спасти других. – Чернокнижник продолжал пятиться по переулку. Светлая каменная кладка сменилась темной. Рион шел следом, а вот притвора… Ее нигде не было, вроде еще минуту назад стояла тут, требовала, чтобы Вит сдержал обещание, а сейчас исчезла и явно не собиралась ввязываться в чужую драку. Правильно сделала. Я бы тоже сбежала. Если бы не нож у горла.
Улица в предрассветный час, как назло, была пустынна. Не открылось ни одного окна, не выплеснулось содержимого ни одного ночного горшка. Тишина. Лишь ветер скрипел несмазанными петлями оконных ставней. А где все остальные? Где Михей? Солдаты? Шебутные девки? Кишинт? Правда, на последнего рассчитывать явно не стоило, вместо одного злого чернокнижника мы заполучим двоих.
Я попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть…