– Вит, я… – заглянув в трактир, тут же забыла, что хотела сказать.
Чернокнижник уже потушил огонь, дым медленно развеивался. Лиэсса сидела рядом с доспехами, подтянув колени к груди. Мы встретились с ней взглядами как раз в тот момент, когда подошедший вириец схватил ее за волосы и одним скупым движением перерезал горло. Перечеркнул шею, как провел пером по бумаге. Края раны разошлись, наполнились кровью, алые капли осели на стене, косяке и… на мне.
В горле Лиэссы что-то булькнуло, кровь полилась ручьем. Женщина упала на пол, конвульсивно подергиваясь. Она не успела даже понять, что произошло, не успела даже удивиться.
«Так вот как это выглядит со стороны», – пришла в голову непрошеная мысль.
– За-зачем? – тихо спросила я.
– Затем, – скупо ответил Вит. – Приключения закончились. Началась реальная жизнь. Я не оставлю ее за спиной.
Кошка рыкнула, полностью одобряя его поступок.
– Она могла бы рассказать нам…
– Что? – перебил Вит, выходя из трактира. – Что, кроме вранья, ты хотела от нее услышать?
– Мы этого не знаем! Она отвечала на вопросы!
– Да. И я бы на твоем месте задумался: почему? Вряд ли ты такая страшная. Почему девка не сбежала, а всего лишь устроилась возле двери, ожидая исхода нашей с тобой беседы? Почему она молчала, а потом вдруг разговорилась, рассказала о судьбе Риона. Разве она похожа на ту, кого волнуют чужие жизни?
– Потому что… Потому что… – Я закрыла глаза. – Она знала, что чужие жизни волнуют меня. Ей нужно было, чтобы я пошла туда. К Источнику.
– Уверен, если бы ты не опознала в ней Миру, она придумала бы другой предлог. Ты нужна там, у эпицентра выверта. Но нужна в определенный момент. Поэтом она и не ушла. Хватит. Она слишком много раз переходила нам дорогу.
Я молчала.
– Ты странная, Айка. Всегда была такой. Готова спалить город, – Вит обвел рукой наполненный дымом зал, – но не готова убить врага, от которого куда больше вреда, чем от пожара.
Я замотала головой, едва замечая, что отступаю от вирийца. Серо-голубые глаза сузились…
Не знаю, что бы еще он мне сказал. Что мы вообще могли сказать друг другу?
Но в этот миг нас ударило. Меня швырнуло на землю и протащило несколько шагов по мостовой. Вит упал на одно колено, плечи напряглись, рана на виске опять открылась.
Два удара сердца, и прижимавшая меня к земле волна исчезла. На стене дома на уровне головы остались беловатые отметки. Пока едва различимые, но это пока.
– Выверт. Первая волна. – Вит сплюнул кровь на мостовую. – Это значит, что маги завершили вызов.
– Это значит, что жертвы уже принесены. Рион! – простонала я, поднялась и бросилась бежать по улице.
Чернокнижник догнал меня в два шага. Я чувствовала разочарование и досаду. Но мысль, которая пойманной птицей билась у меня в голове, была отнюдь не о бывшем ученике Дамира. Не о действительном маге. И даже не о демоне. Не о том, какого дасу я творю и почему тороплюсь как можно быстрее оказаться в мышеловке.
Мысль, что назойливой мухой возвращалась снова и снова…
Он убьет меня. Убьет, когда будет уверен, что это принесет пользу. Убьет так же просто, как Лиэссу. Убьет так же легко, как и целовал. Рука Вита не дрогнет, он уже доказал это.
«Не забывай об этом ни на минуту, Айка. Не смей забывать».
Улица была прямой, как стрела. Если бы птицам, что летают меж облачных башен храмов Эола, было дело до людей и до их строений, то Велиж сверху напоминал бы им солнце. Такое рисуют углем на стенах домов дети: кружок Источника в центре и лучи-улицы, расходящиеся от него в разные стороны. Помню, покойный Неман даже рассказывал мне что-то занимательное из истории постройки города. Ой, как некстати я решила вспомнить покойника…
Дорога поднималась все выше и выше. Мы миновали мост через Верегу, тонущий в предрассветных сумерках сад, колокольню Эола… Что-то неправильное было во всем этом. Не в городе, не в его зданиях, а в самом рассвете, который все не мог наступить. Солнечный диск будто прилип к горизонту, отказываясь освещать то, что творилось в этом городе.
Я уже увидела впереди каменную ограду парка Веллистата, когда Вит дернулся в сторону, уходя от скользящего удара меча. Лезвие врезалось в стену ближайшего дома, выбивая каменную крошку. В руке чернокнижника снова появился нож. Тот самый нож, который не находили ни при одном обыске. Тот самый нож, что всегда появлялся в нужный момент, тот самый, которым он перерезал мне горло.
– Объяснял же, если выберутся, точно сюда придут, – прогудел Рэйвен, выходя из-за угла приземистого дома и поигрывая мечом. – К этому Рэгом проклятому Источнику. Слушать надо, что тебе старшие говорят.
Вит выругался, нож исчез. Сразу за старым солдатом с арбалетом наперевес на улицу выскочил Михей и облегченно выдохнул.
– Дорог много, – стараясь скрыть радость и тревогу, ответил стрелок.
– Оно конечно, – согласился капрал. – Дорог много, но эта прямая, что стрела, а плутать вам некогда.
– Выбрались, значит, а мы уж и не чаяли, – из распахнутых дверей дома выглянул Тиш. – Господин кудесник, своему другу помочь не сподобитесь? Али занятые очень?
Солдат говорил зло, даже отчаянно, стиснув кулаки. Словно он уже знал, что мы откажемся, словно хотел этого, чтобы поднять тяжелый меч не просто так.
У нас не было времени. Одна минута тут, и жизнь Риона оборвется там. Вит не стал ничего объяснять, он просто отодвинул солдата и шагнул в холодный полумрак. Я подняла голову: над дверью чуть заметно покачивалась вывеска «Лошадиное пойло» с нарисованной с одной стороны головой то ли овцы, то ли козы, но точно не лошади.
– Где Рион? – почему-то шепотом спросил меня деревенский стрелок.
– Там. – Я указала рукой на каменную ограду и закусила губу.
– Что, так плохо?
– Хуже некуда. – Я юркнула в питейное заведение вслед за чернокнижником.
– Ты ранена? – не отставал стрелок, но я лишь дернула плечом, не отвечая. Нечего тут отвечать. Да, ранена, но эту рану не закроешь повязкой.
В зале пахло прокисшим пивом и настойкой боярышника, которая не может скиснуть по определению. Здесь, в отличие от трактира, где остановился Дамир, было более многолюдно. Столы и лавки оттащили к стенам, солдаты из бывшего десятка Рэйвена сидели прямо на устланном соломой полу, рядом валялись плащи и стояли кружки с пивом. Испуганный мужчина с нависающим над штанами брюшком держал в дрожащих руках свечу, а рядом с ним…
Сначала я услышала хрип, потом увидела ее лежащей на полу. Оле с изуродованным лицом старалась сделать вдох, закричать, но выходил только хрип. Над девушкой склонился Кишинт, с его пальцев стекали капли магии и почти тут же рассеивались, не принося никому ни вреда, ни пользы.
– Киш, – позвал чернокнижник.
– Вит, – без особого удивления обернулся маг.
И я заметила, насколько он бледен, будто не выбрался из мира мертвых, а остался там.
– У меня ничего не получается, – напряженно сказал Киш, снова поворачиваясь к девушке. Та шумно дышала и пыталась приподняться, но мужчина рукой удерживал ее на месте. – Я не целитель, моя магия здесь бесполезна.
– Бить-то вы, маги, мастера, а вот лечить… – проговорил Грес и отхлебнул из кружки.
– То же самое можно сказать и про солдат, – тихо ответил за моей спиной Михей. – Они тоже бить горазды, а не раны перевязывать.
Мечник подавился пивом, закашлялся, хотел что-то ответить, но встретился взглядом с Рэйвеном и затих, опустив голову.
– За целителем послали? – Вит встал по другую сторону от девушки.
– Сразу. Кули с Эришем убежали, так до сих пор и не вернулись. – Капрал убрал меч.
– Гиблое место этот ваш Велиж, – сплюнул на пол Орир. – Как есть гиблое. И солнце словно прилипло к земле…
Значит, не только я заметила.
– Помолчите, – рявкнул Кишинт и снова коснулся девушки магией.
Девичья кожа вздулась волдырями, обезобразила щеку до неузнаваемости, словно в лицо плеснули кипятком. Ей и плеснули. Тот самый Киш, что сейчас так старался помочь. Притвора сказала правду, мир мертвых отсрочил боль. А теперь вернул, как Риону. Вернул сторицей. Я даже представить не могла, на что было похоже возвращение Оле в мир людей.
Свет, что держал над их головами незнакомый полноватый мужчина, задрожал.
– Я знаю, что тебе надо идти, – глухо проговорил Киш и посмотрел на хозяина пивной. Тот вздохнул, облизал губы, придержал одной рукой покачивающуюся лампу. – Знаю, что должен быть рядом с тобой. Но не могу уйти и бросить ее. Это сделал я, из лучших побуждений, но… – Маг скривился. – Не могу, даже если жить нам осталось всего несколько минут.
– Ты мне ничего не должен, Киш.
– Мне лучше знать о своих долгах… Рэг, мне хотя бы каплю силы целителя…
– Давно вы здесь? – спросила я у Греса.
– Пару часов. Считать-то умеешь, ручная зверушка? – спросил солдат, посмотрел в мутное слюдяное окно и заговорил уже без злости: – Сейчас и не поймешь, минута прошла али час. – Он выпил пива и, судя по пустым кружкам, выпил его уже немало, хотя глаза мужчины оставались трезвыми, злыми и испуганными. – Мы рядом вывалились из того белесого мира покойников. Другая девка сразу сбегла, а эта, – кивок на Оле, – в крике зашлась.
«Конечно сбегла, – подумала я, – раз объявилась через пяток улиц совсем в другом обличье, а ведь она была целителем, могла бы попытаться помочь…» – Я выпрямилась.
– Проводницу видели? – спросил Вит.
– Видели, – ответил Рэйвен, – ходит вокруг, принюхивается, ищет что-то. Или кого-то. В последний раз в лавку, что на той стороне улицы, юркнула, хотя вроде заперто там…
– Сила целителя и в самом деле поможет? – шепотом спросила у Кишинта. – Даже если она будет действовать отдельно от этого самого целителя?
– Должна, – напряженно ответил Киш, так как в этот момент девушка снова зашлась хрипом – один из волдырей на лице лопнул. – Пусть я и не умею с ней обращаться. Но эта сила сама по себе заживляет. Тут все просто, сам целитель истратил бы щепотку, послав силу в нужное место. Я же должен буду ухнуть ведро, надеясь на авось, надеясь, что случайно зацеплю нужное место… хотя, – он махнул рукой, – бесполезный разговор. Идите, время уходит.