Перед Источником расцвел огненный цветок. Распустился, словно дикая роза на колючем кусте.
Магия была в обеих руках чернокнижника, и, если первое заклинание, выпущенное напоказ, Дамир перехватил, то второе не смог. Не ожидал или не успел.
Волна жара швырнула меня к подножию Источника. Лицо обожгло, запахло палеными тканью, кожей и волосами.
Гигантские лепестки огня обвили ноги Дамира. Действительный оказался в центре распустившегося цветка. Вит лежал на траве рядом и закрывал голову руками. Рукава и волосы мужчины тлели.
Я упала на что-то мягкое, неприятное, сползла на черную траву и снова оказалась рядом с мертвым Тамитом.
Кожа на сапогах учителя Риона обуглилась, штаны и полы куртки съежились. Пахло горелым. Но действительный продолжал стоять. Горел и стоял. Сжимал кулаки, но все еще жил.
Дамир запрокинул голову к темному небу и закричал, завыл что-то протяжное, что-то, складывающееся в слова. Сильные слова. Они наливались, напитывались магией, словно брошенная в речку ткань. Разбухали, как промокшая древесина, и обрушивались прямо на танцующие под магом лепестки огня.
Невидимые слова невидимого заклинания. Пламя зашипело и погасло как раз в тот миг, когда я угодила рукой в открытую рану мертвого Тамита.
На лице Дамира отчетливо проступила злость. Виту удалось причинить ему боль. Ноги чаровника почернели, местами ткань словно прикипела к коже.
Эол, я бы верещала, как еще совсем недавно Оле.
А бывший действительный вместо этого всего лишь нагнулся…
Всего лишь опустил ладонь на голову Вита. Одно прикосновение, и кудесник не будет магом. И, скорее всего, умрет. Что я тогда почувствую? Хочу ли ощутить, как перестанет биться его сердце, а в груди станет пусто-пусто? Хочу ли я оказаться на его месте и понять, что значит для меня смерть другого?
Пальцы бывшего действительного замерли над темной макушкой вирийца…
Наверное, Эол решил, что хватит с меня новых ощущений. Потому что не дал Дамиру завершить движение. Не дал провести пальцами по темным волосам. Гибкая фигурка, так похожая на кошачью, выпрыгнула из-за куста и врезалась в Дамира, оттолкнув мага от вирийца.
– Не смей! – зашипела притвора, выпуская когти. – Он мой! Мой!
Чтобы не упасть, Дамир схватился за чашу Фонтана. На его лице отразилась боль. Но не та боль, что наверняка терзала сейчас его тело. Лицо исказилось от болезненного сожаления.
Каменная чаша треснула, как трещит старая доска, прежде чем сломаться. Воздух вокруг Источника силы стал покрываться трещинами.
Притвора отскочила, прежде чем Дамир успел ударить ее. Прежде чем он успел подумать об этом.
– Он должен мне жизнь! – выкрикнула она.
Я поняла, что рычу. Стою на четвереньках рядом с мертвецом, загребаю когтями траву и рычу. Совсем не оттого, что наш мир трещит по швам, а темная фигура из грязи медленно поднимается за спиной бывшего действительного. Нет. Сейчас меня волновало не это.
Она назвала Вита своим! Словно ударила меня наотмашь. Обжигающее, как настойка жгучеядки, чувство поселилось внутри. От него шерсть вставала дыбом и вылезали когти.
Она назвал его своим! Я оторву ей голову. Оторву без особых изысков прямо сейчас. В назидание другим, чтобы не смели охотиться на моей территории.
Стрела вошла в еще не сформировавшийся силуэт из грязи, древко задрожало, но пастырь не обратил на новое украшение никакого внимания.
Мы с притворой встретились взглядами за миг до того, как я прыгнула.
– Вот они! – раздался далекий крик.
Мир смазался, превратившись в размытый водой рисунок. Краски потекли, а потом рывком вернулись. Я хотела сбить притвору, вцепиться ей в глотку. Но… всегда случается какое-то «но». Обычно очень неприятное.
Михей все-таки смог привести магов. Не знаю, насколько точно он объяснил им, какое непотребство творится у Источника, видимо, донес самую суть. И наверняка забыл рассказать, кто хороший, а кто плохой. Или рассказал со свойственной ему прямотой, в которой вполне могли заподозрить ложь.
Потому чаровники влетели на поляну перед Фонтаном, разя всех направо и налево. Во избежание, так сказать.
Я врезалась в невидимую преграду, разбила морду в кровь. Стена, а может быть, щит, а может быть, еще какая-то магическая пакость. Грохнулась на землю. Кровь потекла по подбородку.
Их было всего пятеро. Пять чаровников, бросившихся спасать Источник силы всей Тарии. Негусто. Плюс Михей с арбалетом. Плюс раненный в ногу Эриш с луком. Плюс мы с Витом – вот и вся армия спасения.
Миру не повезло.
Ударом одного из магов притвору сбросило с чернокнижника. Она покатилась по траве. Того чаровника, которого так душевно рвало, продолжало рвать. Вряд ли он вообще заметил появление на поляне новых артистов. Несколько жалящих заклинаний полетело в сторону пастыря. И ни одного в Дамира.
От чаши Источника откололся кусок, тонкая струйка грязноватой силы потекла на землю. Она не впитывалась в нее, текла медленно и тягуче, как масло. Она касалась травы, и зеленые стебли моментально чернели.
Небо покрылось трещинами, словно разбитая тарелка. К действительному подбежал молоденький чаровник. Самый юный из тех, кто пошел за Михеем. Он что-то кричал, указывая рукой на мертвого Тамита.
Бывший действительный ответил ему жестом. Он обхватил молодого человека за шею, словно намеревался оторвать голову. Ну или поцеловать. Чаровник не пришел в восторг ни от того, ни от другого. Он рванулся, желая сбросить чужие руки, а потом стал медленно опускаться на траву. Тишину над поляной разорвал тихий стон.
Фонтан давно уже не пел.
Арбалет сухо щелкнул. Осечка. Михей выругался и сместил прицел чуть ниже, с грязевой фигуры на вполне себе человеческого Дамира. На этот раз оружие не подвело, и болт оцарапал действительному локоть. Учитель Риона даже не шелохнулся, он продолжал впитывать чужую силу. На лице мага отражался голод. Вечная жажда, которую он силился утолить за счет других.
Я вскочила на ноги и обернулась. Теперь уже Вит, навалившись сверху, прижимал к земле притвору. В руке сверкал нож, губы шевелились. Он не собирался убивать, он что-то ей говорил.
– Артефакт! – закричала я, как раз в тот момент, когда молодой маг рядом с Дамиром рухнул на землю. Рухнул замертво, я больше не слышала стука его сердца.
Учитель Риона стоял гораздо уверенней, чем минуту назад, казалось, ожоги на ногах больше не беспокоили мага.
– Ключ к порталу! – снова закричала я Михею и повторила: – Артефакт! Где он? Ты же…
И не закончила. Поскольку не могла толком объяснить, что стрелок должен сделать и почему. Он искусник, маг, превративший арбалет в артефакт, обладающий собственной волей. Искусник, который нашел на капише обломок и смог очистить вывернутый Источник от нечисти. Он называл артефакты теплыми. И почти ничего не умел. Но это очень весомое «почти».
– Найди псише! – выкрикнула я, бросаясь к Виту, и врезалась в невидимую стену. Опять? Маг с обширной залысиной фыркнул. Эх, постучать бы твоей башкой о магические щиты, колдованец, в следующий раз подумал бы, прежде чем ставить их где попало. – Надо закрыть портал.
Тренькнула тетива, высокий маг вскинул руку, но Эриш успел отправить стрелу в полет за миг до того, как от заклинания хрустнул лук.
Хорошо, что не руки.
Лучник опустился на землю, зажимая рану на ноге – лицо белее простыни, какими застилают кровати в замках высокородных меис. Он устал и был ранен, стрела прошла намного выше головы Дамира, не причинив тому никакого вреда.
– Надо закрыть портал, – повторил учитель Риона насмешливо и так не похоже на того Дамира, которого я знала.
А знала ли вообще? Всего несколько дней в его доме, и вообразила себя…
Михей опустил арбалет, а потом и вовсе убрал его за спину. Парень выпрямился и неторопливо пошел к учителю Риона, чем, похоже, удивил его больше, чем меня.
Пошел, громко сказано, стрелку нужно было сделать к чаше всего пять шагов. Пять шагов под треск разрушающегося портала и осыпающегося неба.
Всегда думала, что конец света наступает сразу – бах, и все, а тут нам словно дали время полюбоваться на его неотвратимость. Хотя что я понимаю в концах света, этот у меня первый.
– Михей, нет! – закричал Вит.
Я обернулась, вириец уже стоял на ногах. Притвора очумело трясла головой, то и дело задирая верхнюю губу и обнажая клыки. Я едва слышно рыкнула.
Нет. Не сейчас. С этой облезлой кошкой разберусь позднее, если будет с кем разбираться.
Михей обернулся, веснушки на его бледном лице обозначились еще ярче, на губах появилась лихая улыбка. Примерно так же ухмылялись наши парни перед тем, как на ярмарке мериться силушкой на потеху девкам.
Темнота неба осыпалась, выпуская в мир все больше и больше тумана, еще один камень рухнул на черную траву. Эта часть сада стала походить на проплешину после лесного пожара.
Одна мысль вытесняла другую. Михей – маг, если Дамир его коснется… А коснется ли, ведь он уверен, что стрелок – человек? А уверен ли? Эол, я уже ничего не понимала. Кроме одного: вызов демона и любое другое душегубство – это не мое, на такое у меня ума не хватит.
Михей подошел к Дамиру почти вплотную, я оскалилась, глядя на лысоватого мага. Тот качнул кистью руки, готовясь поставить новый щит, лишь бы не дать мне сдвинуться с места. Вит уже был в трех шагах от Дамира и Михея, но все равно безнадежно опаздывал.
– Не знаю, можно ли делать это с людьми. – Во взгляде бывшего действительного сквозило любопытство. – Но почему бы не попробовать.
И в этот момент маги атаковали снова. Двое, что стояли с самого края, швырнули заклинания. Для разнообразия не в нас, а в черную фигуру из грязи.
Дамир положил руку на предплечье Михея, на загорелую кожу, что виднелась из-под закатанного рукава рубахи.
Магия врезалась в пастыря. Грязь разлетелась в разные стороны, усеяв и без того ставшую черной траву бесформенными сгустками.
Высокий маг поднял руки в победном жесте.