– Как-то не так я себе это представляла, – прошептала я, неприятно пораженная открывшейся неприглядной правдой.
– Тебе решать, – подытожил отец, вставая и протягивая мне руку. – Я настаивать не стану. Только тяжко мне будет такое воинство тебе на подмогу гонять, коли случится что. Так ведь и до объявления войны недолго. Поди объясни, что ты не власть захватывать, а дочь неразумную выручать идешь.
– Спасибо, – улыбнулась я, не удержавшись и изо всех сил прижимаясь к груди Ларса. – Я так и не поблагодарила тебя, что на помощь пришел.
– Да как же иначе? – удивился главарь наемников, не торопясь выбираться из моих объятий. – Ты хоть и кошка дурная иногда, но дочь же мне. За тебя любому глотку порву.
Я улыбнулась и быстро чмокнула отца в щеку. Тот зарделся от удовольствия и, ни слова не говоря, ловко нацепил мне на шею кожаный шнурок с простой медной монеткой, вылитой копией прежнего оберега. Хорошо, когда тебя понимают без слов.
– Пойдем, что ли, – наконец с явной неохотой предложил Ларс. – Посмотрим, что там твой белобрысый дружок делает со своей невестой. Кстати, он в курсе, что теперь просто-таки обязан бросить эльфийку и жениться на тебе? Раз уж видел тебя голой.
– Брось, папа, – фыркнула я. – Кто сейчас эти древние правила выполняет?
– Они не нами придуманы, и не нам от них отказываться, – несогласно буркнул отец. – Ежели все женщины вокруг начнут перед чужими мужчинами голыми расхаживать, что тогда в мире твориться будет?
– Если бы я выходила замуж за всякого, кто меня случайно без одежды увидел, то давно бы открыла магазин по продаже обручальных браслетов, – раздраженно произнесла я. – Потому как их девать было бы уже некуда. Папа, ну что ты придумал, в самом деле? Ты же всегда верил, что мне хватит ума-разума честной девицей замуж выйти.
– Просто я вижу, как ты на него смотришь, – глухо хмыкнул Ларс. Немного подумал и добавил еще тише: – Да и он, по-моему, не против был бы.
– Глупости! – с фальшивым равнодушием заявила я. – У Гвория есть невеста, которую он никогда не променяет на безродную нечисть. Да и потом, он же наполовину эльф. Сам знаешь, как перворожденные наше племя не любят.
– Он не чистокровный эльф, – стоял на своем главарь наемников. – Орочьего едва ли не больше. Да и помимо этого кровей намешано – мама не горюй.
– Хватит! – рявкнула я, уже порядком утомленная этим разговором. – Я сама никогда по доброй воле не выйду замуж за него!
– Все вы так говорите, – ни капли не расстроившись, расхохотался Ларс. – Матушка твоя тоже всеми отступниками клялась, что даже близко меня не подпустит. При первой же встрече таких оплеух надавала – до сих пор башка трещит, как вспомню. Но через месяц уже свадьбу играли. А там и ты не замедлила на свет появиться – девять месяцев день в день с обряда соединения жизней прошло.
– Тут совсем другое, – упрямо возразила я.
Вот как, скажите на милость, объяснить папаше, не нарушив недавно данного слова, что Гворий на самом деле наследник эльфийского престола и такая жена, как я, ему и даром не нужна? В восточных лесах, поди, такого красавчика целая очередь высокоблагородных чистокровных эльфиек дожидается. И каждая из них будет в сто крат более выгодной партией.
– Как знаешь, – наконец уступил Ларс. – Я ж просто так говорю. Может, он сомневается еще в своих чувствах. Так я это, быстро ему помогу определиться. Против оскорбленного отца невинной девицы, за спиной у которого целое воинство наемников, не возразишь особо. Мне главное, чтобы ты счастлива была.
– Спасибо, – с грустной улыбкой поблагодарила я. – Но я сама как-нибудь с этим разберусь. Насильно милой все равно не станешь. Пусть уж лучше со своей невестой живет-поживает да ребятишек наживает.
– Ох, сомневаюсь я что-то по поводу этой раскрасавицы. – Отец все же не удержался и покачал недоверчиво головой. – Твой приятель на нее как на пустое место смотрит. Да и она, говоря совсем откровенно, радостью не блещет при виде его. Не верю я в такие отношения. Друг другу прямо в глаза лгут и не краснеют при этом.
– Это не наше дело, – предостерегающе подняла я руку. – Пусть сами разбираются.
– Пусть, – неопределенно пожал плечами Ларс. – Но ежели удумаешь чего, только свистни. Мигом его оженим на тебе.
Я скривилась, безуспешно пряча в уголках губ горькую усмешку. И как такому заботливому отцу объяснишь, что не желаешь подобных отношений – из-под палки. Худшее оскорбление, которое я только могу представить, знать, что женились на тебе не из-за любви, а по принуждению. И на самом деле человек, который живет с тобой, спит и видит, как бы освободиться от опостылевшей супруги. Уж лучше всю жизнь пробегать в одиночестве, чем ежесекундно чувствовать ненависть того, с кем делишь постель.
Подумав так, я приняла предложенную отцом руку, и мы неторопливо отправились в ту сторону, где томилась под строгой стражей Дория.
Впрочем, не будь рядом со мной Ларса, я бы и сама без проблем обнаружила, где содержат заносчивую эльфийку. Поскольку ее отчаянные крики слышались за сотню шагов от небольшого шалаша, перед которым с весьма угрюмыми физиономиями стояли двое крепких, хорошо вооруженных наемников. Явно не чета бродягам, которые меня охраняли, – высокие, темноволосые, с цепкими взглядами холодных глаз. Не приведи судьба с подобными молодцами ночью в узком переулке столкнуться – сам кошелек отдашь, лишь бы в живых оставили. Такие люди шутить не привыкли. Но сейчас они выглядели растерянными и недовольными. Видно, не привыкли выслушивать женские истерики, коли так морщатся при каждом взвизге Дории. Интересно, неужто Гворий отступил от прежних слов и сам решил допросить свою невесту? Иначе чего она так вопит, будто с нее кожу заживо сдирают?
При виде своего главаря наемники немного приободрились и согласно выпрямились, грозно положив руки на перевязи мечей.
– Чего она так верещит? – нахмурившись, осведомился Ларс, останавливаясь подле входа в шалаш.
– Да кто ее знает, – скривился в мучительной гримасе один из наемников, красивый смуглый парень с косым шрамом через всю левую щеку. – До этого просто рыдала, хоть как-то терпимо было. А потом сюда этот эльф приперся, так такой визг подняла… Пять минут орет, словно ее режут.
– Может, и в самом деле режет? – неуверенно предположил второй, ростом чуть пониже товарища, но более широкий в плечах. – Кто их, эльфов, разберет? Вдруг у них так после ссор принято? Чик – и голова с плеч. С другой стороны, тогда долго что-то кричит. Не по кусочкам же ее убивают. Да еще и по-эльфийски вопит. Ни слова не разобрать.
– Сейчас разберемся, – хмуро произнес Ларс и, сделав мне знак оставаться на месте, нырнул в тенистую прохладу шалаша.
Тут же истошный крик затих, но спустя несколько секунд возобновился с прежней интенсивностью.
– У меня башка уже разболелась, – мрачно пожаловался один из наемников. – Вот глотка-то луженая. Самое то упырей по ночам с кладбищ прогонять. Они покой любят. От такого вопля сами на кол осиновый бросятся, лишь бы уши сберечь.
– Я бы кляпом ей рот заткнул, – мечтательно отозвался его напарник. – Если б не успокоилась, еще бы фингал под глаз поставил. Жаль, что Ларс и пальцем до нее дотрагиваться не велел.
– Тефна, иди сюда, – прервал разглагольствования наемников их главарь, на миг высунувшись из шалаша. – Может, хоть ты ее успокоишь.
Я, недоумевая от таких странных слов, поспешила воспользоваться приглашением Ларса и зашла в шалаш. Несколько раз растерянно моргнула, приспосабливая зрение к неожиданному сумраку, который тут царил. А потом с любопытством оглядела представшую передо мной картину.
Прямо на земле сидела Дория, которая находилась в столь печальном и удручающим состоянии, что я невольно содрогнулась. Светлые волосы, ранее безупречно причесанные и заплетенные в роскошную длинную косу, растрепались и превратились в едва ли не колтун. Все лицо от плача и воя беспрестанного опухло. Одежда грязная, изорванная, только и годится ныне как на половые тряпки. Рядом с девушкой на коленях стоял Гворий, который безуспешно пытался ее успокоить. С другой стороны – мой отец, который со страдальческим видом сжимал виски, словно опасаясь, что у него голова лопнет от крика.
– Что ты с ней сделал? – немного оторопев, поинтересовалась я у полуэльфа, воспользовавшись тем, что Дория как раз немного притихла.
– Ничего! – раздраженно отозвался он. – Когда я пришел, она уже в таком состоянии была. Помолчит немного и вновь начинает истошно орать. Сначала испугался, вдруг в мое отсутствие с ней люди Ларса чего сотворили. Но те клянутся, что даже пальцем ее не трогали. Вот, опять начинается.
Эльфийка страшно закатила глаза и принялась мерно раскачиваться, издавая при этом столь пронзительный визг, что у меня волосы дыбом встали.
– Я в своих ребятах уверен! – рявкнул изо всех сил Ларс, пытаясь перекричать вновь поднявшую вой Дорию. – Тут что-то другое. Тефна, понюхай красавицу. Вдруг кто сглаз навел. Тот же ее приятель, черный колдун.
– А чего ее нюхать? – недовольно осведомилась я, но все же с некоторой опаской приблизилась к Дории и провела носом около ее волос. После чего тут же на всякий случай отпрыгнула в сторону и негромко ответила: – Фиалками она благоухает. Сейчас даже сильнее, чем прежде.
– Ничего не понимаю, – изумленно выдохнул Гворий. – Насколько я понял, с таким ароматом ты ассоциируешь ловчую магию. Вспомнить хотя бы ту сеть, которую на меня накинула Дория, а потом активировал Марий. Я полагал, что от моей невесты пахнет фиалками потому, что она носила на себе заклинание, которым с ней поделился храмовник. Сама бы Дория никогда бы не сумела создать столь сильное колдовство. Но любой запах должен был бы пропасть после того, как сеть набросили на жертву. Неужели я ошибся?
Тут эльфийка издала столь громкий и отчаянный крик, что мы, не сговариваясь, прикрыли уши руками. Затем некоторое время молчали, обдумывая слова полуэльфа и ожидая, когда в воплях Дории наступит хоть небольшой перерыв.