— Зачем торопиться? — усмехнулся Сергей. — Ты должна была прочувствовать все, что тебя ожидает. Чувство вины, убитый горем отец, к которому ты ко всему прочему оказалась неравнодушна… Правда, этим мы слегка усложнили себе задачу, теперь вы уже были начеку, ты ни на мгновение не оставалась одна. Мы приоткрыли местонахождение Ники, надеясь, что «ТЧК» умчится туда, оставив тебя без охраны, но не вышло. Попытались вышвырнуть тебя в Астрал, чтобы под шумок стащить бессознательное тело, но эта идея тоже провалилась. Затем ты так удачно вляпалась в эту историю с прорицательницей. Был шанс безнаказанно выкрасть тебя на глазах у всего Братства, но, увы, ты почему-то не пожелала воспользоваться услугами его защиты.
По его губам скользнула такая змеиная усмешка, что у меня по спине пробежал холодок.
— То есть пророчица вас не интересовала? — озадачилась я вдруг.
Этот факт меня несказанно смутил. Я-то думала, что Братство что-то подозревает насчет таинственного предсказания, которое обещает «разруху и смерть», а оказалось, что оно к этому делу не имеет никакого отношения.
— Разве что с точки зрения того, как упечь тебя за решетку, — хмыкнул вампир. — Но, увы, в Братстве у меня слишком мало союзников, чтобы сделать это, не вызвав лишних вопросов. Леша Сумароков и так мне все уши прожужжал о том, с каких пор мы задерживаем совершенно очевидно ни в чем не виновных.
Меня внезапно озарило. А что, если пророчество как раз и подразумевало этот ритуал? Может, смерть имелась в виду моя, а разруха — тот хаос, что случится в магическом мире после? Я так не играю! Недаром старушка хотела меня убить. Нет суккуба — нет ритуала.
— Как вы наблюдали за мной? Чар обязательно почуял бы слежку… — Вампир с объяснениями вроде закончил, но теперь я сама пыталась задавать вопросы все с той же целью — потянуть время. Хотя больше всего сейчас хотелось забиться в какой-нибудь уголок с криками «Уберите от меня этого сумасшедшего» и «Я не хочу умирать!».
— Так приятно, что ты спросила, — ухмыльнулся Ключевский, достал из кармана небольшое зеркало и кинул мне на кровать.
Я подняла его и с некоторым удивлением увидела вместо своего отражения копну спутанных темных волос. Ника шевельнулась, чуть меняя позу, и волосы из отражения исчезли, теперь там красовался кончик ее носа и восседающий передо мной на стуле вампир. Что за?..
— Медальон, дорогуша, полагается носить поверх одежды, — язвительно повторил мужчина свою недавнюю фразу.
Я машинально схватилась за кулон, и в зеркале наступила чернота. Они просто зачаровали вещицу, которую я всегда держу при себе, чтобы видеть все то же, что «видел» медальон. И никаких слежек. А уж возможностей для этого при том количестве времени, что я провела с Игорем, у них был миллиард. Как гениально просто…
— Думаю, мы закончили с разбором полетов. — Вампир поднялся, его взгляд из знакомого мне иронично-спокойного сделался ледяным и жестоким. — Ритуал довольно скоро, инструкцию о том, что делать, ты получишь уже перед ним.
Он направился к выходу, но, взявшись за ручку двери, обернулся:
— Думаю, ты не дура и уже поняла, но на всякий случай поясню: откажешься участвовать, она, — короткий кивок в сторону Ники, — умрет.
С этими словами он вышел, оставив меня в абсолютной растерянности.
— Саби, — подала голос Ника, осмелев с его уходом, — мне страшно.
— Не бойся, малышка, тебя никто и пальцем не тронет, обещаю. Покажи-ка мне лучше, чем ты тут без нас занималась?
— Я льва нарисовала! Вот!
Хорошо быть ребенком. Забыв про все страхи и ужасы благодаря присутствию рядом знакомого взрослого человека, малявка тут же повеселела и, соскочив с моих колен, побежала показывать художества.
А у меня в голове зрел план. Нет, даже скорее План. С большой буквы, поскольку до сих пор мне не доводилось заниматься составлением проекта на тему того, как обезопасить ребенка, сбежать от похитителей, и желательно все сразу и без жертв среди нашего мирного населения. А ведь тут могут быть еще заложники? Как он сказал? Один из магов и оборотень в этом также участвуют не по своей воле, а значит, с ними близкий им человек. Вот бы с ними связаться…
Простукивание стен не принесло ничего, кроме разочарования. На мою азбуку Морзе никто не спешил отвечать. Выходит, придется действовать по любимому темномагическому принципу — импровизировать.
Несущие всеобщее благо в массы заговорщики не стали терзать меня долгим ожиданием. Не прошло и часа, как за нами явились два оборотня, которые резко снизили вероятность побега с пятидесяти процентов (повезет/не повезет) до нуля. Даже если я выведу из строя одного, второй за это время три раза успеет меня схватить, зажарить и съесть при желании. Реакция у них такая, что мне и не снилась: даже вдрызг пьяный Чар мог словить у самого пола случайно спихнутую мной локтем бутылку пива, находясь от меня в паре метров. Особенно если эта бутылка была последняя. Плавали, знаем.
Нас привели в огромный зал, в центре которого в лучших традициях сатанистов была вычерчена пентаграмма. Только в отличие от намалеванного черной краской косого рисунка в полуразрушенном доме эта радовала глаз четкостью слабо фосфоресцирующих белых линий, вдоль которых, повторяя контуры, шли многочисленные закорючки и символы. Людей здесь было отнюдь немало: Ключевский и стоящий рядом с ним Шепелев в окружении десятка приспешников; два «добровольца», уже занявшие свои места на лучах пентаграммы, взгляд у них был пугающий, фанатически просветленный; и еще двое таких же, как и я, счастливчиков под конвоем.
К ним я присмотрелась повнимательнее. Мужчина-оборотень был довольно стар: коротко стриженные волосы отливали серебром, а значит, ему уже за сто пятьдесят точно перевалило. Он выглядел вялым и апатичным, уставившись в одну точку перед собой. Маг же оказался женщиной. Светлой она была или темной, я с ходу определить не могла, но вот ее пылающие гневом глаза и напряженно сжатые губы мне понравились уже куда больше.
Нас с Никой подвели к ним. Тут же приблизился и Младший Брат, окинув нашу компанию почти любовным взглядом.
— Наконец-то все в сборе, — произнес он полным искренней радости голосом. — Вот только малышке здесь не место, мальчик мой, будь добр…
Он повернулся к одному из сопровождавших меня оборотней, но я тут же прижала Нику к себе.
— Куда вы собрались ее увести? Мы так не договаривались!
— Мы вообще никак еще не договаривались, дорогуша, — парировал вампир, смерив меня саркастическим взглядом с ног до головы. — Девочку отведут в безопасное место по соседству, чтобы ритуал ей не навредил, так что это в твоих же интересах.
— И как я узнаю, что она останется жива и вернется к отцу?
— Полагаю, никак. — Мужчина пожал плечами. — Но право слово, мы же не звери какие. Лишние жертвы нам не нужны, только те, что продиктованы суровой необходимостью.
Тут меня осенила гениальная идея. Я поспешно сдернула медальон, и повязала его на Никину шею. Зеркало я еще в камере машинально сунула в карман. Так я, по крайней мере, буду уверена, что с ней ничего не случится до того, как я… э… что-нибудь придумаю.
— Ника, милая, тебя сейчас отведут в другую комнату, откуда тебя скоро заберет папа, хорошо?
— А ты? — Девчонка снова начала шмыгать носом.
— А мне тут надо задержаться. У нас с дядями и тетями очень важное дело. Это ненадолго, честно.
На мои слова и действия вампир прореагировал лишь скептическим хмыканьем, но отбирать зеркало не стал. Так что я увидела, как девочку провели по коридору мимо нескольких дверей и заперли в похожей комнате, только на этот раз в компании вихрастого мальчишки и перепуганной девушки.
— Значит, так, дорогие мои, — возобновил вампир свою речь, — все достаточно просто. Занимаете каждый свое место на лучах пентаграммы, мы начинаем ритуал. Линии начнут светиться, одна за другой, и, как только свет дойдет до кого-либо из вас, он должен, не мешкая, вонзить вот этот кинжал, — он выхватил у ближайшего соратника оружие и помахал в воздухе плетеной рукоятью, удерживая клинок за кончик, — прямо в сердце.
Присмотревшись, я уже без особого удивления узнала в кинжалах те самые, чьи подделки не далее как несколько дней назад мы возвращали несчастным бандитам. Так вот для чего они понадобились Братству. Здорово, должно быть, прикрываться «изоляцией опасных артефактов».
Я внутренне сжалась, магичка стиснула кулаки, оборотень остался невозмутим.
— Если хоть кто-то из вас промедлит или попробует сорвать ритуал, — в голосе Младшего Брата прорезались жесткие угрожающие нотки, — дорогой вам человек умрет незамедлительно, можете не сомневаться.
После того как мне вручили знакомо тяжелый кинжал, я начала окончательно терять надежду на счастливое избавление. Нас тут же развели в разные стороны, не дав перекинуться и словом. Мне достался самый дальний от торжественной делегации угол. По правую руку от меня оказалась магичка, по левую — мужчина-фанатик, кто уж он там, я не знаю. Стоило всем занять отведенные места, как я почувствовала, что ноги мне словно заковало в ледяную глыбу: до самых бедер они перестали двигаться. Меня затрясло не то от страха, не то от холода, сдавившего не только пальцы, но и грудь.
Вероятно, такой эффект настиг не меня одну, потому что охраняющие нас оборотни спокойно отошли к дверям, не опасаясь, что кто-то вдруг кинется бежать. Младший Брат и компания тоже отошли к стене, подальше от пентаграммы, и на несколько мгновений в зале зависла хрупкая тишина, нарушаемая для меня лишь гулким судорожным биением собственного сердца. Ладони, сжимающие рукоять кинжала и зеркало, в котором я очень близко видела заплаканное лицо незнакомой девушки, вероятно утешающей Нику, вспотели.
Почему ничего не происходит? Да и как вообще это должно происходить? Где ритуальные пляски с бубном вокруг обреченных на смерть? Где потусторонние завывания? Черт побери, у зеленых бы поучились, как ритуальствовать надо правильно!