«Если бы сейчас меня увидела Алиса, она не задумываясь побежала бы в ЗАГС забирать заявление», – подумал он. Гюрза поехал в сторону бомжатника, припарковав «фолькс» максимально близко к входу. Затем поднялся наверх.
Картина не изменилась, только добавилась еще одна гостья – жирная крыса. Она деловито ползала вдоль еще теплых трупов, жадно поводя усиками. Гюрза швырнул в нее камень, и она, пища от негодования, покинула комнату.
Нелли продолжала обнимать Алекса, что-то тихо напевая ему на ухо. Свободной рукой она перебирала его волосы, перепачканные в цементной пыли.
– Нелли, – произнес Гюрза. Если она снова откажется ехать, ему придется оглушить ее. Только так. Он подошел к девушке и только наклонился, готовясь нанести удар, как Нелли зашевелилась.
– Хотел меня убить? Да, Гюрза?
– Машина внизу. Ты едешь?
Девушка поднялась.
– Ты чудовище, Юра.
– Хватит лирики! – крикнул Гюрза, чувствуя, что еще одно слово – и он ударит ее. – Я ухожу.
– Я иду, – спокойно сказала она, скрестив руки на груди.
Они сели в машину. Проткнутая шилом нога взорвалась болью, когда он выжал сцепление. Нелли уселась сзади, бледная, как сама смерть. Гюрза вдруг ужасно затосковал по Алисе. Выруливая на ровную дорогу, он набрал любимый сердцу номер. Абонент недоступен. Хм, интересно.
Он уже выехал на Кольцевую дорогу и только теперь заметил, что все еще в своих перчатках. Ругаясь сквозь зубы, он стряхнул их, как с отвращением стряхивают мерзкое насекомое.
Нелли неподвижно сидела сзади. Гюрза увидел, что она запачкала кровью Алекса сиденье. «А и хрен с ним, с сиденьем, и со всей машиной».
Он снова набрал номер ангела. «…Перезвоните позже…» – любезно предложил ему голос оператора, и он с трудом удержался от того, чтобы не расколотить проклятую трубку. Может, она едет в метро?
Теперь он ругал себя за то, что солгал ей. Может, если бы они перенесли акцию, то сейчас он был бы с Алисой и Алекс остался бы жив…
Они ехали, и каждый из них думал о своем. Нелли невидяще смотрела в окно, Гюрза раздраженно снова и снова набирал номер Алисы. Его вдруг охватил неосознанный страх. Надо ехать домой, и как можно быстрее. Утомленный мозг жгли неприятные мысли, как разъяренные осы.
В зеркало заднего вида он посмотрел на Нелли и увидел, что она без сознания завалилась на бок.
35
Рост проснулся на рассвете и долго не мог понять, где находится. Он повернулся, задел раненую руку, и резкая боль тут же напомнила ему о происшедших событиях. Где-то над головой слышался богатырский храп. Витек спал на спине, развалившись на кровати в форме морской звезды, одна рука свисала на землю. Вокруг уже кружили мухи, и, когда какая-нибудь из них пикировала к нему на лицо, Витек морщил нос и фыркал как старый конь.
Рядом валялись пустые бутылки из-под водки. Рост вылез из своего спального места и вышел наружу. Солнце только вставало, и Рост зажмурился от удовольствия. Лазурное небо улыбалось, пушистые облака неторопливо плыли на запад, и если бы не пары помоечного смрада и гнили, он бы решил, что находится где-то на даче у хороших знакомых.
Вчерашний вечер прошел весьма бурно. Джеки Чан и Иннокентий принесли пять бутылок водки и кое-какой закуски, предусмотрительно оставив в качестве «НЗ» три сотни. Зато водку пили до последнего: по словам Витька, оставлять на опохмел – плохая примета.
– Иначе работать завтра не сможем, – икая, просвещал он Роста. Жгут сначала пил молча, затем его пробрало на блатной жаргон, и его понесло в такую степь, что из всей тарабарщины Рост понимал только междометия и предлоги.
Он по-братски хлопал Роста по плечу, но глаза его оставались холодны, как снег, и Рост понимал, что он не простил ему одержанной в драке победы.
Джеки Чан был молчалив, и если говорил, то односложно. Словарный запас его состоял максимум из сотни слов, а речь строилась в основном из утвердительных предложений типа «Моя выпить» или «Моя срать».
Даша пила наравне со всеми, исподлобья поглядывая на Роста. У нее была стройная фигура, правильные черты лица, и Рост подумал, что если ее умыть и приодеть, то можно было даже назвать привлекательной. Картину портило разве что отсутствие переднего зуба.
Рост умылся ржавой водой, тоненькой струйкой льющейся из пробитой трубы, пролегавшей метрах в десяти от хижины, и принялся обдумывать ситуацию. Так, прежде всего надо посмотреть рану. После этого он планировал осуществить небольшую вылазку в город.
Он разбинтовал руку. Рана немного припухла и болела, но Роста это не сильно беспокоило – он насмотрелся на такие вещи в Чечне и воспринимал это как обычный процесс заживления. Он проглотил анальгин, смазал края раны йодом и наложил свежую повязку. Главное, чтобы в этой грязище ничего не подцепить.
Скоро стали просыпаться все остальные. Раньше всех ушел Джеки Чан. Нацепив свою милицейскую шинель, он подпоясался обрывком кабеля и скрылся за холмами бескрайней свалки. Остальные долго собирались и бесцельно топтались, искоса бросая преисполненные тоской взгляды на пустые бутылки. В конце концов Витьку это надоело, и он пинками погнал всех на заработки.
Как понял Рост, за каждым бомжем был закреплен определенный вид деятельности. Так, сам Витек периодически разгружал машины в овощном магазине, когда работы не было – собирал цветной металл. Джеки Чан и Иннокентий также собирали цветмет, иногда бутылки. На Дрюню была возложена обязанность сдавать алюминиевые банки, но у него распухла нога, и сейчас он практически не вылезал из «дома». Даша попрошайничала у вокзала, иногда собирала бутылки. Чем занимался Жгут, Рост не знал, но догадывался, что тот чистит карманы и сумки зазевавшихся граждан.
– Че делать будешь? – с наигранным равнодушием спросил Витек Роста. Тот сообщил, что собирается заглянуть в город.
– Купи батареек. У нас магнитофончик есть, послушаем радио.
По дороге в город Рост спрятал пистолет, там же, где и деньги.
В Дзержинском было тихо, город только просыпался. Увидев вывеску «Секонд хэнд», он критически осмотрел себя и решительно вошел внутрь. Еще пару дней провести в обществе этой развеселой компании, и люди от него будут шарахаться, как от чумы, так что чистая одежда ему просто необходима. Он приобрел линялые джинсы, футболку и легкую куртку. Все это убрал в пакет. В соседнем хозяйственном купил дезодорант, дешевый набор бритвенных станков, мыло, перочинный нож, ручку и легкое одеяло.
Выходя из магазина, он увидел милицейский «Форд». Машина лениво катилась по залитой летним солнцем улице. Плотный старлей высунул локоть в окно и что-то говорил напарнику. «Форд» остановился напротив магазина, и Росту показалось, что из машины внимательно посмотрели на него. Он проглотил подступивший комок. Малейшая заминка могла стоить жизни, и он принял решение. Размеренным шагом приблизившись к автомобилю, он спросил:
– Я извиняюсь, не подскажете, где районная управа находится? Мне в жилотдел нужно.
Смерив Роста полупрезрительным взглядом, старлей коротко бросил неопределенное «там», сопроводив его еще более неопределенным жестом руки, после чего машина покатилась дальше.
«ДПС», – прочитал Рост на капоте автомобиля, и с губ сорвался вздох облегчения.
На самом деле Росту требовалось найти почту. Он сам не знал почему, но был убежден, что звонить оттуда надежнее. Через десять минут он был у телеграфа.
Хорошо, что телефон Лелика он помнил назубок. Господи, дай бог, чтобы Квадрат не успел до него добраться!
Трубку подняли сразу, но никто не отвечал. Что-то слабо потрескивало, как угольки в камине, но Рост был уверен, что Лелик его слышат.
– Лелик? – спросил он с замершим сердцем. – Это я, Рост. Братка, ответь, пожалуйста.
– Рост? – послышался в трубке изумленный голос его друга, и Росту захотелось прыгать от радости.
– Лелик, где ты?
– Мы с Веркой в Питере, у ребят. Уехали, как ты и… в общем, вот. Хорошо, что ты объявился, я как раз собирался номер мобилы менять… Ты как?
Рост вздохнул с облегчением. По крайней мере, у Лелика все в порядке.
– Я… я в полной жопе, братка. Но ты не унывай, выкарабкаюсь. Главное, не высовывайте носа. Сейчас тут жарко.
– Из-за НЕГО? – спросил Лелик, и Рост сразу понял, о ком идет речь.
– Да. Но не переживай. Земля круглая, еще с ним свидимся, – зло проговорил он. – Жди письмо, – сказал Рост загадочно. – Да, Лелик, – он выдержал паузу, – не приезжай сюда. Хотя бы месяц-два. Приедешь – загляни в почтовый ящик, там, где я жил.
В трубке долго молчали, затем Рост услышал:
– Хорошо, я буду иметь в виду. Береги себя, братка.
– Лелик, пока. Я уверен, все будет нормально, – сказал Рост и положил трубку. У него еще оставались деньги, и он заказал разговор с Украиной.
Затаив дыхание, он с силой прижался к трубке, ставшей теплой от его уха. Тетя Наташа была на месте. Она сказала, что мама с Олесей выехали куда-то еще часа два назад, куда – не сказали.
«Умницы», – промелькнуло у Роста.
Она поинтересовалась, не случилось ли чего, но Рост скомкал разговор и, сославшись на плохую связь, повесил трубку. Настроение у него улучшилось. Если они действительно уехали в Сбруево, то в этой заброшенной деревеньке они будут в безопасности.
Он купил кое-каких продуктов, две бутылки водки и потихоньку направился обратно. На перекрестке стояли два милиционера. У одного на плече висел «калаш», он проверял документы у тщедушного паренька с ярко выраженной кавказской внешностью. Второй мент, косая сажень в плечах, жгучим взглядом стервятника посматривал на других прохожих. С нарастающим страхом Рост увидел патрульную машину у светофора. Ноги сами собой развернули его и понесли в обратную сторону.
«Началось», – думал он, приказывая себе идти как можно беззаботнее и развязнее, хотя это стоило ему огромного труда – ноги не подчинялись командам, их нес инстинкт самосохранения.
«Неужели до конца жизни мне придется ходить вот так, вздрагивая каждый раз при виде человека в форме?.. Так ведь и психом недолго стать…»