– Я собрал людей, как вы и велели. – Он чуть помедлил, но затем вспомнил и добавил: – Господин коннетабль.
– Построй их, и давай поглядим, – сказал солдат, спрыгивая с лошади.
– Господин, а можно я пока пойду на кухню, может, найду, что поесть, – осмелел Ёган, забирая повод коня у Волкова.
– Иди, – разрешил Волков.
Но уйти он не успел, так как рядом с ними появился седой слуга барона, тоже Ёган, и с чопорным поклоном произнес, обращаясь к солдату:
– Соизволит ли господин коннетабль осмотреть свои новые покои? Покои уже подготовлены.
Ёган, тот, который слуга Волкова, передумал идти на кухню и остановился, ему было любопытно, что это за покои. Сам солдат не без удивления спросил:
– Что, барон велел выделить мне покои?
– Именно, господин, – произнес слуга барона. – Также дано распоряжение выделить место в стойле для ваших лошадей и взять их на довольствие, давать им овса и сена как лошадям барона. Также господин барон велел взять на прокорм вашего человека.
– Слава Господу, – обрадовался Ёган, слуга солдата. – Пойду поем уже от души.
Он повел лошадей в конюшню барона.
– Потом поешь! – крикнул солдат. – Расседлай коней, почисть. – И, повернувшись к сержанту, сказал: – Сейчас взгляну на свои покои и приду, посмотрю на твоих людей.
Тот кивнул.
– Прошу в левую башню, – сказал седой Ёган, приглашая солдата. Ёган, слуга солдата, наспех привязал коней к коновязи и побежал за ними.
В башне пахло сыростью и кошками. Было темно. Узкая винтовая лестница с высокими ступенями, чуть ли не по колено взрослому мужчине каждая, вела на площадку, где были покои и два узких окна, удобные для стрельбы из лука как внутрь замка, так и вне его.
Покои находились на уровне стены. Рядом с дверью в них была еще одна, ведущая на стену, по которой можно было пройти к двери, что давала доступ к донжону. И тут же на площадке у окна они обнаружили мальчишку, который спускался сверху, таща под мышкой огромного рыжего кота.
– Ты застелил кровать? – сурово спросил его старый слуга барона.
– Да, господин, – сказал мальчик. – И дрова принес, и воду принес.
– Иди на кухню, нечего бездельничать, – сказал сурово седой Ёган.
– Что ты собираешься с ним делать? – спросил солдат, ткнув пальцем в кота.
– Не знаю, господин, надо бы его повесить, – отвечал мальчишка.
– И в чем же его вина?
– Он вор, господин. Крыс не ловит, только ворует на кухне и яйца в курятнике.
– Да еще гадит везде где можно, – добавил старый Ёган, слуга барона.
– Да, кошками тут воняет, – согласился солдат.
– Уж воняет, господин, – сказал мальчишка и потащил животное вниз.
– Вот ваши покои, господин коннетабль, – важно произнес Ёган, слуга барона, открывая дверь, когда они наконец поднялись.
Да, это можно было назвать покоями, не чета чулану с кривым полом и скрипучим клоповником, который трактирщик называл кроватью. Комната была большая, но уютная, с двумя узкими окнами без стекол, но с тяжелыми съемными ставнями из толстого, почерневшего от времени дерева. Такой ставней можно было закрыть окно, хоть и не плотно, но от дождя прикрыться. Одно окно выходило на подъезд к воротам, второе к донжону – удобные места для хорошего стрелка.
Днем, со снятыми ставнями, тут было достаточно светло. Треть комнаты занимала высоченная огромная кровать с балдахином. Солдат подошел к ней, осмотрел.
– Вам выделены две перины, добрая подушка и две простыни, – с гордостью сказал Ёган, слуга барона. Солдат удовлетворенно кивал; он вел себя так, как будто всегда спал на перине, укрывался периной, и все это с чистыми простынями. На самом деле такое в его жизни случалось два-три раза, и было это в тех городах, которые ему удавалось пограбить. Даже в гвардии он спал на тюфяке с шерстью и пенькой, из которого все время приходилось выжигать клопов.
Тут же был небольшой стол, на котором стояли кувшин с водой и канделябр с двумя свечами. Ветхие гобелены колыхались от сквозняка, невысокая связка дров лежала рядом с маленьким камином, устроенным в стене.
– Прекрасно, мне все нравится, – сказал солдат, оглядевшись.
– Господин барон просит вас быть на ужин, – важно сказал седой слуга.
– Поблагодари господина барона и скажи ему, что я обязательно буду.
Слуга поклонился и хотел было идти, но солдат его остановил:
– Ёган, а молодая госпожа будет на ужине?
– Вряд ли, господин, она очень редко ужинает с бароном, она ужинает у себя.
– Мне нужно будет с ней поговорить.
– Молодая госпожа живет в донжоне, напротив вас по стене, – ответил Ёган.
– В донжоне? – удивился солдат. – А почему не в покоях?
– Она так пожелала.
– Что, из-за баронессы?
Слуга барона молчал с важным видом.
– Понятно, ну а что ты думаешь о ее служанке?
– О служанке молодой госпожи?
– Да.
– Грубая деревенщина, не из наших краев.
– Она грамотная?
– Очень сомневаюсь.
– Хорошо, спасибо.
Ёган, слуга барона, с достоинством поклонился и вышел. Ёган, слуга солдата, произнес:
– Да-а, неплохо живут господа. Такая кровать поболе телеги стоит, и пол, – он постучал каблуком сапога по деревянному полу, – пол очень добрый. – Он огляделся. – А на чем же я буду спать? В харчевне-то хоть лавка была.
– Найдешь себе тюфяк, – сказал солдат, – на полу положишь.
– На полу? С такими-то сквозняками? Могу и не проснуться.
– Придумаешь что-нибудь или в людскую пойдешь.
– Тогда, конечно, придумаю, в людскую-то мне идти нет желания, – заметил Ёган.
– Иди ешь, – сказал Волков. – Потом перевезешь сюда вещи и лошадей перегонишь. И займись ими, сегодня я уже никуда не поеду.
– Да, господин, все сделаю.
Глава седьмая
Воинство барона собралось во дворе замка, недалеко от ворот: сержант и девять его стражников молча стояли, стараясь выглядеть молодцевато, пока солдат внимательно и придирчиво осматривал их. Ничего удивительного Волков не увидел. Трижды засаленные и замызганные стеганки – гамбезоны, старые сапоги, пара нечищеных шлемов. Он вытащил у одного из них из ножен фальшион со скосом обуха. Удобное, страшное оружие, если оно не тупое, а этот был не только туп, а еще и крив. Когда-то погнутый, потом был выпрямлен – возможно, обычным булыжником с дороги. Не говоря ни слова, Волков бросил оружие на землю, пошел дальше, рассматривал, трогал. У одного из стражников взял копье, осмотрел его. На кривоватой, дурно струганной палке торчал ржавый, тупой, плохо закрепленный наконечник. Волков потряс древко, наконечник заметно болтался.
Солдат вернул копье, подошел к сержанту и негромко спросил:
– Расскажи мне, кто назначил тебя сержантом?
– Барон, – буркнул сержант. Он все прекрасно понимал.
– А за что?
– Было за что.
– Может, ты мясо хорошо жарил на углях?
Сержант угрюмо молчал, теребил усы. Солдат повернулся к стражникам:
– Завтра к утру все оружие должно быть приведено в порядок. Гамбезоны выстираны, портки, кстати, тоже, сапоги зашиты, почищены. Подготовьте коней боевых и сбрую. Все осмотрю. Седла, стремена, потники тоже.
– Всем этим конюх занимается, – буркнул сержант.
Волков не обратил на это внимания.
– Завтра двое с лошадьми поступят в распоряжение егеря Клауса, будут ему помогать. Сержант и еще четверо пойдут со мной. С утра чтобы все были готовы. Все, разойдитесь.
Он обернулся к сержанту:
– Мне было бы стыдно. Мне барон людей своих доверил, а я их довел до уровня банды. До уровня лесных бродяг.
– Барон с зимы жалованья не платит, – произнес сержант. – Вот люди…
– Не повод держать оружие в таком состоянии.
Он повернулся и пошел к конюшне барона. Пойдя несколько шагов, обернулся и спросил:
– А сколько барон должен стражникам?
– Не знаю, – ответил тот. – Надо посчитать.
– Даже этого не знаешь, – с гримасой снисходительного презрения сказал солдат. – Посчитай мне все.
Сначала они сидели и пили вино. Волков больше молчал, а барон рассказывал, где и с кем служил, где бывал. В основном это было перечисление разных благородных имен и обзор вин в антураже рыцарских войн. Солдату было скучно, но он пил вино, слушал и вежливо кивал.
Слуги начали носить еду. Седой Ёган распоряжался со знанием дела. Сперва принесли большую чугунную кастрюлю с еще кипящим в вине петухом, который невыносимо хорошо пах, затем на стол поставили блюдо с жареными зайцами.
– Сам загнал сегодня парочку, – похвастался барон. – Без егеря, один.
Тут же на столе появились большое блюдо с солеными листьями капусты, тарелка с тертой репой и постным маслом.
Волков был очень голоден, от запахов кружилась голова, ведь он сегодня ел рано утром. Но солдат умел терпеть и ждал, когда барон приступит к трапезе, а тот продолжал разглагольствовать, видимо, в ожидании кого-то. Так и оказалось.
Вскоре в зале появилась дородная, богато одетая дама и маленький мальчик, которых Волков уже видел. Он встал и поклонился с максимальной галантностью, после чего барон их познакомил. Дородную даму, жену барона, звали Фредерика. Она была пухла и улыбчива. Судя по всему, еще и набожна – часто поминала Бога и Матерь Божью. А мальчишка был боек, как и положено быть мальчишке. Боек и смышлен, а звали его Леопольд.
– Теперь вы живете у нас? – спросила баронесса, усаживаясь напротив солдата.
– Да, барон удостоил меня такой чести.
– Вам понравились покои?
– Госпожа Фредерика, – произнес Волков, – я солдат, почти половину своей жизни я спал на земле, в телегах, в палатках, на лавках. Так что ваши покои, ваши перины и белые простыни кажутся мне раем.
– А я хотела спросить, хороша ли перина, – засмеялась баронесса.
– Необыкновенно хороша, – улыбнулся Волков.
– Так вы солдат! – радостно завопил мальчик. – Вы воевали на войне!
– Да, господин молодой барон, воевал.
– С еретиками?
– С еретиками.