– Сначала нам надо решить вопрос с аудитом, а потом пообедаем.
– А что тут решать? Этот управляющий госпожи Анны сказал, что поможет. Вот пусть и помогает.
– Да, но он сказал, что людям из города потребуется сорок монет.
– Талеров?
– Талеров.
– С этими управляющими всегда так. Вечно им нужны талеры. – Барон скривился. – А что это за люди из города?
– Два бухгалтера, два юриста.
– Ну да, как же без юристов. Как же без этой сволочи. Без них сейчас никуда. Все концы в лапах этой грязной своры. И сколько, вы сказали, они хотят?
– Сорок талеров.
– Отлично, пусть едут. Начинайте работать.
– У вас что, есть такие деньги? – с недоверием спросил солдат.
– У меня есть четыре аршина доброй пеньковой веревки. Как выполнят свою работу – я предоставлю им веревки и перекладины.
– Так у вас нет денег?
– Только те, что я обещал вам. Хотите уступить из своих?
– Так у вас вообще нет денег?
– Ни пфеннига.
– Значит, придется взять в долг. В счет будущего урожая. Это нужно сделать, – убеждал солдат барона, – нужно провести аудит.
– Нет у меня денег, и занять я не могу. Я уже назанимал на два года вперед.
Солдат опешил. Со слов аббата и священника, барон был жадным скрягой, а на самом деле он был нищим.
– И сколько же вы должны? – наконец спросил Волков.
– Черт его знает. И еще мой управляющий. Я просто просил принести мне денег, когда были нужны. Он приносил, я подписывал бумаги. Потом еще подписывал бумаги, чтобы погасить проценты. Черт их знает, что там были за проценты. В общем, управляющий говорит, что мы уже должны на два года всех сборов с имения.
Барон замолчал. Солдат тоже молчал, совершенно ошарашенный. Наконец барон не выдержал:
– Ну и что вы думаете?
– Думаю, что теперь нам обязательно нужно провести аудит имения, и думаю, где нам взять сорок талеров.
– Сначала вам нужно отдохнуть.
– Позже. – Солдат встал.
– Куда вы? Я распорядился об обеде.
– Позже.
Солдат вышел из зала.
Он заскочил в донжон, где на кухне нашел Ёгана и сержанта, и приказал сержанту собрать людей, чтобы осмотреть водяную мельницу, а Ёгану принести ему какой-нибудь еды в его покои, а сам пошел поваляться хоть немного. В башне воняло кошками, и он опять встретил там мальчишку.
– Ты опять тут? Что ты тут делаешь?
– Кота ищу, господин.
– Найди своего кота и повесь. Тут от него уже дышать невозможно.
– Да надо бы, совсем отбился от рук. Крыс не ловит, только на кухне ворует.
Волков поднялся на этаж, где располагались его покои. Несмотря на окна, здесь воняло еще сильнее. Он решил открыть дверь, ведущую на стену, и увидел женщину. Та шла по стене и несла горшок. Это была очень высокая женщина, с него ростом, в зеленом платье доброго сукна с кружевными манжетами и старомодном двурогом головном уборе замужней дамы. Солдата она не видела. Волков подошел к ней ближе. Подумав, что это служанка молодой госпожи, решил проверить это, и сказал на ламбрийском:
– Buongiorno, signora!
Женщина вздрогнула, уставилась на него удивленно и ничего не ответила. Невыразительное, блеклое ее лицо было полно неприязни, грудь по моде затянута так, что о ней и помина не было, а плечи широки, как у солдата. Она вообще мало походила на женщину.
– Ciao, come va, signora? – продолжил Волков в чуть фамильярной форме.
Женщина выплеснула содержимое горшка со стены, повернулась и пошла.
– La signora non andare via! – крикнул он. – Attendere!
Она не ответила. Дойдя до двери донжона, женщина бросила на него недобрый взгляд и шумно захлопнула дверь.
– Вот и пообщались, – произнес Волков и пошел к себе. Тут же, напротив своей двери, он опять увидел мальчишку. – Опять ты?
– Кота ловлю, – доложил тот.
– Я тебя предупреждаю, если увижу твоего кота – со стены его скину.
– Это без толку все, господин, – заявил мальчишка. – Я его уже скидывал. Уж если вам угодно, господин, вы его мечом рубаните, вора этого.
– И рубану, а то вони от него, аж глаза режет.
– Это у вас с непривычки, – объяснил мальчик.
– Я тебя предупредил. И не закрывай дверь, что ведет на стену, – пусть проветривается.
Солдат пошел в свою комнату, которая ему нравилась всем, кроме одного – она запиралась только изнутри. Но это сейчас его мало заботило. Он кинул свой мокрый плащ на пол, не снимая сапог, завалился на роскошную кровать и почти сразу заснул.
Долго поспать не удалось – его разбудил Ёган. Обжигаясь, он ставил горшок на стол.
– Господин, я еду принес, да и сержант уже людей собрал.
Вставать Волкову совсем не хотелось, но больно уж из горшка хорошо пахло.
– Что там?
– Бобы со свининой – вкуснятина.
Да, это была вкуснятина, но вставать все равно не хотелось, не хотелось надевать сырой плащ и идти на улицу, лезть на коня, куда-то ехать.
– Коней седлал?
– Так я их не расседлывал.
– Дурак. Вот на тебя бы седло напялить и не снимать полдня. Хорошо бы тебе было?
– Так она же лошадь, скотина привычная.
Волков встал, взял горячий горшок, съел пару ложек бобов. Жаль, времени наслаждаться не было. Он быстро проглотил горячую еду, и они пошли во двор.
– В следующий раз, если лень расседлывать коня, хоть подпругу ослабь, – раздраженно учил слугу солдат.
– Ну, буду, – обещал Ёган.
Сержант и шесть его людей уже ждали во дворе.
– Двоих на ворота, остальные с нами, – сказал Волков, садясь на коня.
– Хорошо! – крикнул сержант.
– Далеко до мельницы?
– Да не очень. Рядом за мостом.
Мельник был в ужасе. Широко раскрыв глаза, он таращился на коннетабля и пытался говорить.
– Господь свидетель, – мямлил он. – У меня ни зерна, ни муки нету. Ничего нету. Все по долгам забирает управляющий.
Солдат глядел на него и на его семью, стоявшую тут же. Жена и пятеро детей – все до единого, включая мельника, тщедушные, босые и ветхой одежде.
– Я же говорил управляющему, – говорил мельник, – вода высокая. Высокая. Мелю мало, только для монахов. Поэтому и подать с прошлого года не платил. Чем же платить, когда нечем?
Солдат продолжал молча глядеть на этих людей, не слезая с лошади.
– Я ж подписал все бумаги, которые управляющий давал.
– А ты грамотный, что ли? – наконец спросил Волков.
– Да не шибко, – отвечал мельник. – Цифры знаю, слова не очень.
– И сколько же твой долг?
– Управляющий сказал – талер да двадцать семь крейцеров. – Мельник вздохнул. – Так то за прошлый год, а за этот даже не знаю.
– Обыщите всю мельницу, – произнес Волков.
– А что искать-то! – спросил сержант.
– Не знаю.
– Вы бы, господин, сказали, что надобно, я бы сам все показал.
Стражники пошли в мельницу и в дом, а Ёган произнес:
– А раньше он был упитанный, мельник-то. С мужиками говорил – через губу не переплевывал… А сейчас-то истощал. И спесь-то прежняя послетала.
– Ты хлеба с кухни взял? – спросил у него Волков.
– Брал. И хлеб, и сыр брал. Поесть хотите?
– Отдай детям.
– Чего это? – возмутился Ёган. – Не помню я, чтоб мельник мужицким детям хоть горсть муки забесплатно дал.
– Отдай! – твердо сказал солдат.
– Ну что ж. – Ёган подъехал к семье и, не слезая с лошади, протянул старшему четверть хлеба. – Держи, поделись с малыми.
А сыр давать не стал. А солдат не настаивал – сил не было.
Мельник продолжал что-то бубнить про высокую воду, и что мужики не ездят к нему молоть, а ездят на ветряную, и что когда вода сойдет, то он долг вернет, но солдат его не слушал. Он оглядывался по сторонам и, увидев что-то, спросил:
– А та тропка куда ведет?
– К затону.
– И лодчонка у тебя есть?
– А как же не быть-то? Есть.
– И сеть имеешь?
– И сети, и вентеря.
– А когда ставил?
– Все время ставлю.
– Раков ловишь?
– Ловлю.
– Выходит, есть чем поживиться, раков кушаешь.
– Только за счет рыбы, раков, нутрий и живу, а раков не кушаю, шибко дорогие, либо барону, либо в трактир везу. А на деньги хлеб детям покупаю. Раки нам не по карману, господин.
Солдат и так это видел – даже если мельник хитрец и скрывал доход от управляющего, вряд ли он своих детей стал бы держать впроголодь.
– А вон та тропа куда ведет? – спросил Волков.
– Там старое кладбище да хибара ведьмы нашей, – отвечал мельник.
Солдат глянул на сержанта:
– Какой еще ведьмы?
– Да не ведьма она. Или ведьма. Черт ее разберет, вроде не злая она, – ответил сержант. – Старое кладбище по правую руку будет, а ее дом по левую, там она и живет, наш поп ей ближе селиться не велел.
– И что, колдует?
– Да не знаю, девок от бремени избавляет, хвори заговаривает, отвары от бессонницы варит. – Сержант чуть наклонился к Волкову и почти шепотом добавил: – И говорят, что приворотные зелья делает из бабьей крови.
Солдат поморщился, слушая его.
– А еще повитухам помогает. – Сержант резюмировал: – В общем, не то чтобы ведьма, но вроде ведьма, а вот поп к нам в церкву ее не пускает.
– Надо ее тоже досмотреть будет.
– Сегодня? – невесело спросил сержант.
– Да нет, на сегодня у меня сил нету, две ночи почти не спал.
– Так поспали бы, господин, я бы и сам мельню обыскал, – предложил сержант. – Тем более ничего мы тут не найдем.
– Да знаю я, – вдруг громко и раздраженно произнес Волков. – В письме написано, – он быстро достал бумагу, – что на мельнице. «Сопляк узнал про мельницу, предупредите человека с мельницы», – снова прочитал письмо Волков. – Дьявол, что за человек с мельницы? Как его найти?
– Нет тут никакого человека у меня, – робко пролепетал мельник. – Никого у нас тут нету.
Волков спрятал бумагу в кошель, потер глаза, зажмурился. Он и сам знал, что нет тут никакого «человека», и сказал сержанту:
– Ищите. От чердака до подвала все осмотреть.
– Ясно. – Сержант слез с коня и пошел сам руководить осмотром.