– Его хозяин называется гулл магистр, вурдалак по-нашему. И об этом надо спросить у слуги, он-то наверняка знает, куда еду носит.
– Вот дьявол, – выругался Волков.
Монах, переписывавший книгу недалеко от них, неодобрительно посмотрел в их сторону.
– Господин коннетабль, – просительно произнес Ипполит, – в наших стенах…
– Да знаю. Просто думал, что все почти закончил, а на самом деле все только начинается. – Он вздохнул и посмотрел на молодого монаха. – А почему все это так тебя интересует?
– Потому что такой же упырь убил всю мою семью, – ответил брат Ипполит абсолютно серьезно. – И когда я рассказывал об этом людям, то мне никто не верил. Говорили, что все это сказки. А меня ругали вралем.
– Понятно. – Волков торопился. – Ладно, мне нужно ехать, пока упырь не сдох.
– Подождите, господин коннетабль, я должен рассказать вам про господина.
– Позже, – солдат уже шел к выходу, – сначала мне про господина расскажет упырь. В книге написано, что некоторые из них сохраняют речь.
– Да, некоторые сохраняют, так написано.
– Вот я и хочу послушать, как он разговаривает.
Ёган знал, что Волков очень бережет своих коней и зря их гонять не любит, но сейчас солдат торопился и пускал коня в бодрую рысь. Что было причиной торопливости, слуга не знал, а спросить не решался, уж больно лицо господина сосредоточенное, наорет еще. И слуга оказался прав.
Солдат был сосредоточен и раздражен. И немудрено. Еще вчера он почивал на лаврах героя, ловца людоеда, а сегодня вдруг выяснилось, что он только в начале пути. Волков прекрасно осознавал значимость поимки упыря.
Он видел, как засветился и засиял барон, когда к нему повалили гости. Карл хоть и причитал, что они его разорят, но был счастлив как никогда. Он радовался гостям, а солдат хотел побыстрее получить награду да уехать, как только из города приедут аудиторы. А вот барон, как казалось солдату, был бы не прочь, чтобы Волков остался подольше. Еще вчера ему казалось, что фон Рютте нехотя, но согласится его отпустить, а теперь все решительно могло измениться. Если упырь не один – значит, работа не сделана. Да и написавшего записку на ламбрийском требовалось сыскать.
Эти ночь и утро все изменили. Абсолютно все. Обещанная награда вдруг отдалилась. Как тут не гнать лошадей и не быть сосредоточенным? А еще он думал, что прекрасная Хедвига соврала, сказав, что ее служанка неграмотна. Не может быть неграмотным человек, знающий много баллад и анекдотов из жизни древних императоров. А зачем врала дочь барона? Зачем? Волков предвкушал то удовольствие, с которым он будет наблюдать за прекрасной госпожой, когда сержант и стражники поволокут ее уродливую, мужеподобную служанку в подвал. Будет ли она столь же заносчива и спесива, как всегда, или будет рыдать и умолять его. Или побежит жаловаться папеньке. Да, и еще! Теперь он будет в разговоре называть ее простонародным именем Ядвига, Яся. Скорее всего, благородной дочери барона это не понравится. Солдат твердо решил так к ней обращаться и улыбнулся, представив ее реакцию.
Расстояние от монастыря до замка Рютте они преодолели в два раза быстрее, чем обычно. Уж больно не терпелось Волкову снять упыря с виселицы и попытаться его разговорить.
Наверняка упыряка будет молчать, но солдат знал: ничто так не усиливает желание поболтать, как добрый кусок раскаленного докрасна железа. И уж с этой тварью он точно церемониться не собирался.
Да вот только в Рютте его ждало разочарование. На площади все еще толпились люди, хотя их было не так много, как вчера. А вот упырь был уже не тот. Огромная башка его свисала набок, язык, черный и длинный, вывалился, глаза были закрыты. А сам он словно стек книзу, к ногам, и заметно потемнел.
Волков подъехал к стражнику и спросил:
– Что, подох, что ли?
– Подох, – стражник толкнул упыря древком копья, тот закачался, – еще на зорьке, обгадился и сдох, а утром с него потекло еще… – продолжал стражник, но солдат его уже не слушал. Он увидал трех всадников, что из-за спин пеших зевак разглядывали людоеда. Один из них был совсем молодой человек, и коннетабль узнал его. Ему вовсе не хотелось этого делать, но он двинул коня к этому юноше, чтобы поздороваться. Доехав до всадников, он поклонился ему, не слезая с коня. Юноша ответил ему заметным кивком. Сопровождающие молодого человека тоже поклонились.
– Рад приветствовать вас, господин граф, и вас, господа.
Да, это был молодой граф. Именно его видел Волков в ночь поединка в замке госпожи Анны.
– Как вы его поймали? – спросил юноша, указав на упыря.
– Выслеживали несколько дней. Егерь с собакой с ног сбились, пока взяли след. – Солдат не стал говорить графу, что место лежки упыря указала госпожа Анна. – Потом мы его сторожили ночь, а утром он вышел из болота, барон за ним погнался и поймал.
– Так это было что-то вроде охоты?
– Почти, господин граф.
– Очень жаль, что меня не пригласили, – с заметным сожалением сказал молодой граф.
– Это существо крайне опасно. Я бы не осмелился пригласить хозяина феода, не оставившего наследников, на такую охоту.
Граф не то хмыкнул недовольно, не то фыркнул, а крупный и богато одетый господин назидательно заметил:
– Вы зря фыркаете, граф. Коннетабль Рютте абсолютно прав.
Молодой граф покосился на говорившего и ничего не сказал, а господин из свиты продолжал:
– Кстати, от лица ландфогта города и земли Байренгоф граф фон Шлоссер приносит вам, коннетабль Рютте, благодарность за поимку этого дьявольского создания. Не так ли, племянник?
– Да-да, – торопливо произнес молодой граф, – я, ландфогт графства Шлоссер и земли Байренгоф, благодарю вас, коннетабль. Ваш поступок считаю достойным восхищения.
– Ваша оценка, господа, для меня очень много значит, – солдат снова поклонился, – но, кажется, это не последний людоед в вашем феоде.
– Не последний? – спросил дородный господин.
– К сожалению, нет. И поэтому я вынужден просить вас о помощи.
– И что же вас нужно? Деньги, егеря, добрые люди?
– Нет, господа, мне нужен один монах. Зовут его брат Ипполит. И книга, где описываются повадки этих адских тварей. Эту книгу я сегодня видел в библиотеке монастыря. Чтобы найти второго людоеда, мне нужны этот монах и эта книга.
– Я тоже приму участие в ловле, – сказал молодой граф.
– Даже и не думайте, пока не оставите наследника, – оборвал его дядя. – А письмо будет отправлено аббату сегодня же. Напомните, какой монах вам нужен?
– Брат Ипполит.
– Хорошо, я запомню, – произнес дядя графа.
Волков поклонился, надеясь, что разговор закончен, но молодой граф тихо произнес:
– Коннетабль, давайте отъедем.
Эта просьба заинтриговала солдата, они отъехали чуть в сторону, чтобы дядя и сопровождающие их не слышали. Юноша косился на родственника:
– Чертов дядя приехал, ругает меня, одергивает даже при слугах и вассалах, надоел уже.
– Старшие всегда нас раздражают, но иногда к ним нужно прислушиваться.
– Прислушиваться! Да он третий день упрекает меня за покупку этого коня. – Юноша похлопал коня по шее.
Конь действительно оказался великолепен. Солдат сразу обратил на него внимание, но не знал, как завести разговор. Черный, абсолютно черный с белой звездой на лбу и в белых чулках, поджарый, резкий, молодой – конь был неслыханно хорош.
– Сто талеров, – оценил Волков.
– Сто двадцать, – с гордостью сказал юноша.
– Этот черный ангел стоит этих денег.
– Вот, а дядя называет меня болваном и транжирой, а коня сырьем для колбасника.
– Почему?
– Я сказал дяде, что поеду на турнир в Бье весной, где хочу выйти к барьеру.
Солдат не поленился, спрыгнул с лошади и стал внимательно осматривать жеребца. Граф терпеливо ждал оценки.
– А знаете, – наконец начал Волков, – ваш дядя прав. Турнир – дело хорошее, но покалечить это чудо на турнире будет очень легко, очень. Приехать на турнир на нем и покрасоваться можно, а к барьеру лучше выезжать на более дешевом коне. Тем более что этот конь не готов таскать на себе человека в доспехе. Молод еще. Ему нужен год, а то и два, чтобы набрать силы. – Волков окончил осмотр и продолжил: – А дяде скажите, что этот конь даст триста талеров дохода. Потому что любой его жеребенок даже от неказистой простой кобылки будет стоить минимум двадцать монет. Берегите этого коня, граф, и вы долго будете обгонять ветер.
– Я так и скажу дяде, – произнес граф, затем помолчал и продолжил: – Но я хотел спросить вас о другом.
– Я слушаю вас.
– Сколько заплатила вам… – юноша подбирал слова, – ну та женщина, которую вы взялись защищать?
Волков насторожился. Ему показалось, что граф хочет предложить ему какую-то работу, солдатскую работу – может быть, даже, стать чемпионом графа.
Ну уж нет, дело, конечно, почетное и доходное, но солдату совсем не улыбалось махать мечом во славу графа – за годы в солдатах и гвардии он намахался и копьем, и мечом, и алебардой и настрелялся из арбалета предостаточно. Он не собирался поступать в службу к капризным сеньорам и наслужился.
– Нисколько, – ответил солдат. – Женщина просто пригласила меня на ужин, я почувствовал, что она испытывает страх, и мне не очень хотелось, но я решил остаться, я ведь должен был ее защитить.
– У нее свой феод, а вы из феода Рютте, – логично заметил молодой граф. – И вы не странствующий рыцарь, чтобы спасать беззащитных дам.
Солдат вздохнул и произнес:
– Тем не менее я не получил от нее ни пфеннига.
Естественно, он не стал рассказывать юноше, что он получил на самом деле от госпожи Анны.
– Я ненавижу ее, – вдруг сказал граф.
– Ненавидите? – искренне удивился Волков. – За что?
– Потому что моя мать пролила из-за нее много слез.
– Вот ваша матушка и имеет право ее ненавидеть, а вы нет, рыцарь не имеет права ненавидеть женщин.
– А вы-то откуда знаете? – заносчиво спросил граф. – Вы вообще не рыцарь.
– Я долгие годы, почти двадцать лет, провел на войне среди добрых воинов и храбрых рыцарей, и сражения, тяготы, кровь, боль и смерти друзей – э