то то, что из простых рыцарей делает знаменитых. Как говорят – рыцарей без страха и упрека. Я стоял с такими в одном строю.
Граф молчал. Смотрел на него неодобрительно, но слушал внимательно.
– На вашем месте, – продолжал Волков, – я бы поехал к госпоже Анне и извинился.
– За что? – зло спросил юноша. – Глупости какие!
– За все. За грубые слова, за то, что вы ее пугали, – все это было не по-рыцарски.
– Вы слишком много рассуждаете для коннетабля. – Граф фыркнул, хлестнул коня и, не прощаясь, отъехал.
«Слава богу, – подумал Волков, – не стал ничего предлагать, от этих юных больших господ нужно держаться подальше».
Граф и его спутники уехали, а Волков сел на коня и увидел господина в яркой одежде среди зевак, что глядели на людоеда. Волков узнал его, это был управляющий Соллон. Он подъехал к нему и, поклонившись, произнес:
– Мы не знакомы, но я о вас слышал, вы управляющий нашего господина.
Крупный мужчина в дорогой и заляпанной одежде тоже улыбнулся ему и, поклонившись, ответил:
– А вы наш знаменитый коннетабль, правда, имя мне ваше неизвестно.
Волков представляться не захотел и сказал:
– Упырь сдох, надо бы его снять, из него уже течет грязь.
Управляющий удивленно посмотрел на него, мол: а я-то здесь при чем?
– Будьте добры, господин Соллон, – продолжал солдат, – прикажите убрать.
– А почему же я должен его убирать? – Управляющий хмыкнул. – Это ж ваши люди его повесили.
– Потому вы и должны убрать, что мои люди должны только ловить и только вешать.
Солдат повернул коня и поехал в замок, не дожидаясь ответа. Там он зашел в донжон, где на первом этаже, между сложенных мешков и бочек, за длинным столом на лавках коротали время стражники. Сержант был тут же.
– Сержант, – спросил Волков, – в подвале есть место для сидельцев?
– Три каморы на замках, все пусты.
– Отлично, бери двух людей и за мной.
Они вчетвером поднялись на второй этаж донжона, где толстая кухарка и поварята с удивлением наблюдали, как процессия вооруженных людей пытается из кухни попасть на третий этаж башни. Но за лестницей дверь была заперта с другой стороны, и, поняв это, солдат произнес:
– Отлично, пойдем через стену.
Они спустились во двор, зашли в башню, где жил Волков, и из нее по стене прошли к донжону. Эта дверь была открыта. Солдат и стражники вошли в большой зал, прекрасная госпожа Хедвига и служанка были здесь. Госпожа вскочила из кресла и чуть ли не с визгом крикнула:
– Холопы, почему без стука? Кто позволил?
Солдат даже не взглянул в ее сторону, он подошел к служанке, стоявшей у стола с посудой, и сказал:
– Я тебя забираю. Пошли.
– Что ты там бормочешь? – крикнула госпожа. – Что ты хочешь от нее?
Солдат повернулся к ней, твердо и спокойно произнес:
– Я подозреваю ее в причастности к убийству молодого коннетабля.
– Что ты несешь, холоп? – почти крикнула Хедвига.
На что Волков ей спокойно отвечал:
– Вы солгали мне. Вы говорили, что она неграмотна, а я знаю, что она грамотна.
Хедвига и служанка переглянулись, и, взглянув на них, солдат еще раз убедился, что госпожа ему врала.
– Вы врали мне, – глядя красавице в глаза, повторил коннетабль, рассчитывая на объяснения от Хедвиги. Но та молчала, только смотрела с ненавистью. – Взять ее, – коротко приказал он, указав на служанку.
И тут служанка с бабьим визгом кинулась на Волкова. Это была высокая, сильная нестарая женщина, она сжала кулаки и двумя сразу из-за головы попыталась ударить солдата. Такие атаки Волков считал «детскими», и как бы ни была сильна женщина, тягаться с опытным бойцом она не могла.
Волков легко уклонился от такой нелепой атаки, а сам правой, здоровой рукой схватил ее за горло, свою правую ногу завел за ее правую ногу и с силой толкнул. Служанка прекрасной Хедвиги полетела с грохотом на пол, опрокидывая красивую резную лавку, медный таз и посуду со стола.
Когда грохот стих, солдат повернулся к стражникам и прикрикнул:
– Чего ждете-то, раззявы, берите ее, а если будет брыкаться, поступайте с ней бесчестно! За волосы ее и древками… и без жалости.
Стражники стали поднимать с пола служанку, та раскраснелась как рак, головной убор сбился, она надрывно выла и сопротивлялась из всех сил.
Но стражники уже разозлились и особо с ней не церемонились, таща по полу прочь из залы. Выволокли, следом за ними вышел и сержант. Прекрасная Хедвига смотрела на солдата, не скрывая ненависти, а он едва заметно улыбался, глядя ей в глаза и ожидая хоть каких-то слов. И она сказала:
– А барон знает, что ты тут вытворяешь?
– Барон велел мне найти всех причастных к убийству молодого коннетабля. И ваша служанка мне в этом поможет.
– Поможет? – Девушка вызывающе хмыкнула.
– Три дня, и каленое железо любому развяжет язык. – Он приблизился к ней вплотную и повторил: – Любому.
– Ты не осмелишься! – крикнула она, но уже как-то неуверенно.
– Думаю начать немедленно, – ответил солдат, получая удовольствие от ее неуверенности.
Он повернулся и пошел к выходу.
– Ты не посмеешь! – Она уже кричала, кидаясь следом за ним.
– Хотите убедиться? Пойдемте со мной, только предупреждаю, вонь горелого мяса кружит голову, может и стошнить.
– Ты не посмеешь! – Она догнала его и вцепилась в рукав кольчуги, повисла на нем, пытаясь остановить.
Глава четырнадцатая
Волков улыбался. Он знал, что находится на верном пути, а потому поглядел на красавицу, легко сбросил ее с плеча и вышел. Он собирался выяснить, кто и зачем желал смерти молодому коннетаблю. Готов был начать прямо сейчас, но планы его изменились. Когда он шел по стене, увидел группу людей внизу во дворе замка – они были богато одеты, но весь их вид говорил, что это не местные землевладельцы. Все господа, а их было семеро, были одеты в доброе черное платье, украшенное белыми кружевами. Так одевались влиятельные горожане, и не простой цеховой люд, а господа из городских магистратов. Волков быстро спустился вниз, где к нему тут подбежал Ёган.
– Господин, это все к вам.
Солдат подошел к этим людям и, заметно поклонившись, произнес:
– Господа, я коннетабль барона фон Рютте, меня зовут Фолькоф, могу ли я быть чем-то вам полезен?
Господа из города, с интересом наблюдавшие, как два стражника и здоровенный сержант тащат через двор завывающую служанку госпожи Хедвиги, тут же повернулись к Волкову и почти синхронно поклонились ему.
Грузный господин с седой бородой, видимо, старший из них, произнес:
– Наш друг писал нам, что вы, господин коннетабль, желаете провести аудит и ревизию поместья Рютте. Так ли это?
– Именно так, желаю.
– А барон фон Рютте желает ли? Мы должны знать наверняка.
– У вас будет возможность убедится в этом, но все дела барон уполномочил вести меня.
– То есть, – продолжил господин с бородой, – все документы и контракт подписывать будете вы?
«Ну вот и завоняло юристами», – подумал Волков и сказал:
– Видимо, я, барон не любит такую деятельность.
– А также производить расчет будете вы?
– Да рассчитываться с вами и принимать работу буду я.
– Мы должны лично услышать от барона, что он делегирует вам такие полномочия.
– Вы это услышите.
– Мы сообщали нашему другу, что стоимость наших услуг будет составлять сорок талеров принца Карла, курфюрста земли Ребенрее.
– Мне сообщили вашу цену, цена огромна, но вы получите все сполна, и именно в талерах земли Ребенрее.
– Что ж, в таком случае мы хотели бы получить задаток, который составит десять талеров.
– Нет, – твердо ответил Волков, – задаток будет составлять пять талеров, но к задатку вы получите четыре бесплатные комнаты в трактире. Ведь речь шла о четырех господах аудиторах, не так ли?
– Да, о четырех, но у нас еще есть писарь, слуги и возницы. Также у нас две повозки и четыре коня.
– Кони получат места в стойле барона, повозки поставите во доре, здесь, ваши слуги и возницы получат места в людской, – говорил солдат, даже не зная, даст ли барон согласие на это все.
– Ну что ж, – седобородый господин обвел взглядом своих спутников, те не возражали, – мы согласны на такие условия.
– Я очень рад, – вполне искренне ответил Волков, который боялся, что эти господа тут же начнут торг по каждому его предложению и ничем не будут довольны.
– Ну что ж, – продолжил седобородый, – позвольте представиться, меня зовут Крайц, магистр Крайц. А это мой заместитель, – он указал на худого господина, – доктор Деркшнайдер.
– Доктор? – переспросил солдат.
– Доктор юриспруденции Деркшнайдер, – с поклоном ответил худой господин.
– А-а, – произнес солдат уважительно и вспомнил слова одного из своих лейтенантов. «Да хранит нас Господь от врачей и юристов», – говаривал тот.
– Это нотариус Виллим и бухгалтер тоже, и наш самый юный коллега, тоже бухгалтер Крутец.
– Очень приятно. Меня, господа, зовут Фолькоф, – напомнил солдат, – я думаю, что сегодня вы устроитесь, а завтра мы приступим к работе. С утра барон вас примет, надеюсь, и вы получите ответы на все вопросы.
– Господин коннетабль, – начал магистр Крайц, – дело в том, что мы работаем немного по-другому.
– Да? И как же?
– Вы жители деревенские, жизнь ваша прекрасна и неспешна, а мы жители городские, целыми днями сверяющие свою жизнь с часами на ратуше. Поэтому мы всегда спешим. До захода солнца еще четыре часа. Мы бы желали сейчас встретиться с бароном, а если господин барон занят, мы бы хотели видеть управляющего, и его бумаги, и бухгалтерские книги, и закладные, и долговые обязательства. В общем, все документы имения.
– Вы даже не пообедаете?
– Мы обедали в дороге.
– Хорошо. – Солдат жестом подозвал седого Ёгана, слугу барона, который проходил по двору замка.
– Да, господин коннетабль. – Старик остановился, глядя на аудиторов.
– Гости еще у барона?