— Великолепная мысль, ма тант!
— Ты согласен? Но знаешь, Чарльз, мне уже надоедают эти яблоки, я хочу переменить тему. Я долго думала, что взять, и остановила свой выбор вот на этом деревце.
Она подошла к окну.
— Вот, Чарльз, взгляни. — Она показала мне какой-то кустик на газоне возле дома. — Это персиковое дерево. Как ты думаешь, это хороший сюжет?.. Я займусь уже сегодня, когда ты пойдешь погулять с Тэдди.
Ами помогла тетке закутаться в пледы и накидки. Я отнес в сад мольберт, складной стульчик, бумагу и карандаши. Мне пришлось долго размещать все эти предметы на газоне, пробуя различные варианты их взаимного расположения. Наконец, составленная композиция удовлетворила мою привередливую тетку, и я отправился гулять с Тэдди. Конечно я с большим удовольствием отправился бы на боковую к себе в спальню. Мне кажется, что и пес не очень был доволен, когда я прицеплял поводок к его ошейнику. Я отправился, ведя на поводке Тэдди, знакомиться с городком Дауни. Мне не понадобилось много времени, чтобы разобраться в том, что Дауни относится к числу таких городков, где вся жизнь общества сосредоточена в аптечном магазине-«драгстори». Все равно мне удалось убить два часа, предоставив Тэдди развлекаться на свой манер, то есть обнюхивать фонари и брызгать на них.
Когда я воротился домой, то рассчитывал найти тетку Мюриель еще за работой, однако она уже ушла, захватив свой мольберт и складной стульчик. Я посмотрел, не переменила ли она сюжет, но ее нигде не было. Тогда я бросил Тэдди в столовой, где он немедленно полез в свой ящик, а сам я поднялся в спальню и решил подремать. Заснуть, как я собирался, мне не удалось. По неизвестной причине мои мысли кружились вокруг этих засаленных рисунков, изображающих яблоки, которые со странным упорством производила на свет моя энергичная тетка. Я лежал навзничь на постели и подсчитывал пятна на обоях, дожидаясь часа обеда.
Еда была добротная и обильная. А тетка была не в духе. Когда Ами очистила стол от обеденной посуды, а тетка взяла Тэдди к себе на колени, я ознакомился с причиной ее дурного настроения.
— У меня были затруднения с рисунком, — пожаловалась тетка. — Ветер все время дул и двигал листочки на дереве. Я ничего не смогла нарисовать.
— Вот как? А я, признаться, не заметил ветра.
— Ты многого не замечаешь. А листочки ни на секунду не оставались неподвижными.
Я понял, какой дурацкой была моя реплика, и поспешил ее исправить.
— О, конечно, ма тант, я понимаю, что такой требовательный мастер, как вы, может испытывать в работе помехи от обстоятельств, которые могут показаться несущественными профану. Видите ли, я редко сталкивался с настоящими артистами.
То, что я причислил ее к настоящим артистам, понравилось тетке.
— Я знаю, что ты не хотел меня обидеть. Я совершенно не в состоянии работать, когда моя натура двигается. Мне необходимо, чтобы натура была абсолютно неподвижна.
Тетушка выпила одну за другой две чашечки кофе, погрузилась на какое-то время в размышления, причем лицо ее было грустным. Наконец, она сказала:
— Мои яблоки были абсолютно неподвижны, вот почему я их могла рисовать так долго. Но я очень хочу нарисовать это деревце. Чарльз, Я прошу тебя срубить его завтра. Ты поставишь его в этот бидон из-под молока посреди столовой. В столовой ветра не будет.
— Но, ма тант, это такое милое маленькое деревце. Да оно и не выстоит долго, когда его срубят.
— Что за глупости! Я всегда могу купить в питомнике новые саженцы. Подумаешь, дерево! А что касается его сохранности, то этим займется Ами, она прекрасно консервирует цветы. Она добавляет в воду аспирин и сахар, и цветы стоят в воде вечно. Мне кажется, придется работать на этот раз быстрее. Если я посижу за работой два-три часа утром и четыре-пять часов после обеда, то, наверное, справлюсь с этим рисунком.
На следующее утро тетка Мюриель отвела меня в сарай за домом, где хранились рабочие инструменты. Она показала мне заржавевший топор. Она смотрела, как я точил топор, таким взглядом, каким, вероятно, смотрел бы вампир, предвкушающий наслаждение. Она меня сопровождала и к месту казни. Когда я вонзал топор во вздрагивающее тельце деревца, то ощущал себя палачом. Я понес убиенное в столовую.
Остаток этого дня и несколько последующих дней я провел в саду тетки Мюриель. Я вообще люблю работать в саду, а саду тетки был неплохой, хотя и запущенный. Я пропалывал газоны, пересаживал, где это было нужно, растения, удобрял землю костяной мукой. Кем-то были оставлены в сарае мешки с сульфатом никотина, и я с удовольствием воспользовался этим запасом для уничтожения насекомых.
Утром в пятницу, садясь за стол к завтраку, я обнаружил на своей салфетке пятидолларовый банкнот. Подняв глаза, я понял по выражению лица моей тетушки, что это ее подарок. Легкий румянец окрасил ее худые щеки, ей было радостно сделать мне небольшой подарок. Что ж, я аккуратно сложил бумажку и спрятал ее в карман. Тетушка дала мне деньги на сигареты, очень мило с ее стороны. Я решил тоже сделать ей небольшой подарок и отправиться поискать что-нибудь в городе после обеда.
Я вскоре убедился, что ресурсы городка Дауни очень ограничены. Я присмотрел в витрине магазинчика фарфорового олененка, но потом увидел небольшой аквариум в виде чаши с двумя красными рыбками. Рыбки мне показались занятнее. Я вошел в магазин и купил их. Дрейк, хозяин магазина, как выяснилось из разговора с ним, был из Калифорнии и, следовательно, это нас с ним сближало, как двух земляков. Мы с ним даже договорились провести вместе вечер следующего дня.
Аквариум с рыбками был принят моей тетушкой с неподдельным удовольствием. Особенно понравилась тетке подвижность и гибкость их хвостиков. Аквариуму подыскалось место на подставке поблизости от теткиного мольберта.
Мало-помалу у нас установился определенный распорядок жизни. По утрам, до обеда, тетка рисовала в столовой, я в это время работал в саду. Во второй половине дня я отправлялся за покупками, гулял с Тэдди, а затем что-нибудь чинил в доме.
Когда подходила к концу моя вторая неделя у тетки Мюриель, персиковое деревце окончательно завяло в своем бидоне. Тетка сообщила мне об этом за обедом таким голосом, каким говорят о землетрясениях или больших пожарах:
— Я его вынуждена была выбросить.
Мы устроили посмертное обсуждение тридцати двух рисунков, которые тетке удалось сделать до этой катастрофы.
Я выбрал из этих рисунков один, отличающийся на мой взгляд наиболее пластичным решением. Она сказала, что этот набросок ей тоже нравится больше остальных. Кажется, все обошлось. Я даже заметил, что тетка уже задумывается над следующим сюжетом.
На следующий день она нервно блуждала по дому, подыскивая очередную натуру. Поминутно она высовывалась из дверей ко мне в сад, где я пересаживал рассаду львиного зева, и спрашивала мое мнение. Когда я пришел завтракать, мне бросилось в глаза, что тетка то и дело поглядывает на аквариум с красными рыбками, но я не придал этому особенного значения.
Вечером я, как было задумано, встретился с Дрейком. Когда я вернулся, тетка уже поджидала меня. Она тут же повела меня на кухню. Вид у тетки был загадочно-торжественный.
— Мне пришлось понервничать, — сказала она, открывая холодильник, — но результат очень хороший.
Тетка запустила руку в глубину и вытащила аквариум с рыбками. Его стенки сильно запотели. Я изумленно уставился на аквариум.
— Мне ужасно захотелось рисовать этих рыбок, — объяснила тетка, — но я знала, что они никогда не остаются в покое. Я стала думать и додумалась. Я поставила аквариум в холодильник, и через несколько часов вода замерзла. Я боялась, что лопнет стекло, но оно осталось целым. Взгляни, какой прозрачный лед.
Тетка обтерла тряпкой стенки аквариума, и я увидел вмерзших в лед красных рыбок.
— Здорово придумано? — спросила тетка. — Теперь я могу их рисовать.
Я принудил себя похвалить тетушкину сообразительность, но вскоре, сославшись на усталость, скрылся у себя в спальне. История с аквариумом мне не очень понравилась. Не то, чтобы меня очень интересовала жизнь красных рыбок, но что-то во всем этом было неприятное. Ведь ей же нравились их гибкие, подвижные хвостики. И потом все-таки это был мой подарок.
Когда я проснулся утром, настроение у меня было плохое. Я припомнил вчерашнее событие и, связав с ним свое плохое настроение, сказал себе, что портить себе кровь из-за двух каких-то рыбок по меньшей мере глупо. Настроение мое улучшилось, и я пошел в столовую завтракать.
После завтрака тетка сразу достала из холодильника аквариум и принялась за рисование. Я отправился в сарай за домом и поразвлекался с пульверизатором для опыления. Мне пришла в голову мысль воспользоваться этим пульверизатором, чтобы подкрасить облупившуюся часть стенки дома. Я посоветовался с теткой, и она дала разрешение. Я купил банку краски в магазине и принес ее домой.
Понемногу я занялся этим делом. Окраска шла медленно. Я зачастил в лавку торговца красками и покупал банку за банкой. Тетка Мюриель за несколько дней сделала около двадцати этюдов своей мороженой рыбы, а я за это время проложил только грунтовочный слой краски. Когда я приступил к работе, то убедился, что состояние стенок хуже, чем я думал. Вероятно, потребуется нанести еще два слоя краски. Тем временем весна уже заменилась ранним летом, а я все продолжал красить дом. Тетка продолжала рисовать рыбок. Наша работа все больше поглощала каждого из нас. Моя жизнь в Дауни понемногу становилась интереснее. Дрейк познакомил меня со своей сестрой. У него тоже была подружка. Все вчетвером мы стали проводить вечера.
Я продолжал красить стены. Тетка рисовала рыбок. И вот настал день, когда я, наконец, сделал последний мазок кистью по стене дома. Такое событие можно было и отпраздновать, что я и сделал на особый лад. Я развел в мыльной воде сульфат никотина и этим раствором как следует обрызгал садовые растения, которыми я мало занимался последнее время из-за окраски стен.