Я покачала головой.
— Это ваша машина?
— Моего парня. Мы укрывались под переходом.
Рейес огляделся вокруг.
— Ну, это было глупо. Где он?
— Я не знаю. — Когда я произнесла эти слова вслух, новая боль прорезала меня, и я рухнула, едва удержав себя, когда мои ладони распластались на мокрой дороге.
— Что это? — спросил он, показав на рюкзак у меня в руках.
— Его… это его. Он отдал его мне, прежде чем…
Раздался пронзительный сигнал, и Рейес заговорил:
— Два — девятнадцать базе Эйч. Два — девятнадцать базе Джи.
— Два — девятнадцать, говорите, — сказал женский голос через динамик. Ее тон был спокойным, совсем не потрясенным.
— У меня группа людей, укрывавшихся под Хайвей 50 и перекрестком Ай 35. — Он осмотрел район, увидев раненных людей, разбросанных вверх и вниз по магистрали. — Здесь прошел торнадо. Десять — сорок девять на это место. Нам понадобится медицинская помощь. Выделите как можно больше машин.
— Поняла, два — девятнадцать. Скорые отправлены на ваше место.
— Десять — четыре, — сказал Рейес, снова обращая внимание на меня.
Я покачала головой.
— Я не могу никуда идти. Мне нужно искать его. Он, возможно, ранен.
— Может быть. Но вы не можете искать его, пока о вас не позаботятся. — Рейес кивком указал на мое предплечье.
Мою кожу разорвала двухдюймовая рана, и кровь, смешанная с дождем, малиновым потоком лилась из раны на асфальт.
— О, Иисусе, — сказала я, держась за руку. — Я даже не знаю, как это произошло. Но я… я не могу уйти. Он где — то здесь.
— Нет, вы уйдёте. Потом сможете вернуться, — сказал Рейес. — Вы не можете помочь ему прямо сейчас.
— Он придет сюда. Обратно к машине.
Рейес кивнул.
— Он умный парень?
— Он чертовски умен.
Рейес выдавил легкую улыбку. Она смягчила его пугающий взгляд.
— Значит, больница — это второе место, которое он будет искать.
Глава 7
Америка
Я коснулась повязки на руке, кожа вокруг нее была розовой и воспаленной от дезинфицирования и швов. Я чувствовала себя гораздо комфортнее в светло — голубом медицинском костюме, который дала мне медсестра, чем в своем мокром и холодном топе на лямках и джинсовых шортах. Я где — то час сидела в приемном покое, все еще держа в руках шерстяное одеяло Рейеса и пытаясь придумать, как сказать Джеку и Дэйне, что случилось с их сыном. Но все равно не смогла бы. Мобильная связь не работала.
Больница превратилась в устойчивый поток мертвых или умирающих, раненых и потерянных. В помещение привели дюжину или более детей, всех в грязи, но в остальном без единой царапины. Насколько я могла судить, их разлучили с родителями. Вдвое больше родителей прибыло в поисках своих пропавших детей.
Приемная была превращена в огромную очередь по оказанию помощи раненым, и в итоге я стояла, прислонившись к стене, в ожидании непонятно чего. Очень полная женщина сидела в нескольких шагах от меня, обнимая четырех маленьких детей, их лица были полностью испачканы грязью и слезами. На женщине была ярко — зеленая рубашка с надписью «Детский сад Kids First», выполненной в детском шрифте. Я вздрогнула, зная, что эти дети были лишь малой частью тех, кто был под ее опекой.
Мои ноги потащили меня к двери, но чья — то рука обхватила мое плечо. На долю секунды меня захлестнул прилив облегчения и невероятной радости. Мои глаза наполнились слезами прежде, чем я развернулась. Даже если Рейеса было приятно видеть, разочарование от того, что это не Шепли, было уже за гранью.
Я подавилась рыданием, мои колени подогнулись, и Рейес помог мне опуститься на землю.
— Ого! — сказал он. — Эй, леди. Дышите глубже. — Его толстые руки были размером с мою голову, а между бровями у него была неизменная глубокая морщина. Она была еще глубже в данную минуту, когда он наблюдал мое неустойчивое состояние.
— Я думала, это он, — произнесла я, как только пришла в себя, если это вообще было возможно после того, как я впала в такое отчаяние, снова.
— Шепли? — Спросил он.
— Вы нашли его?
Рейес заколебался, но потом покачал головой.
— Пока нет. Но я нашел вас дважды, так что один раз я смогу найти его.
Я не была уверена, что могла чувствовать себя еще более безнадежно. Эмпории здорово досталось. Целая больничная стена была вырвана, земля была усыпана изоляционным материалом и стеклом. Автомобили на стоянке были нагромождены друг на друга. Один застрял в ветвях дерева. Тысячи людей оказались без электричества и водопроводной воды, и они были наиболее удачливыми. Сотни других оказались без дома, и десятки пропали без вести.
Среди этой разрухи я не могла понять, с чего начать поиски Шепли. Я была на своих двоих, и у меня не было никаких припасов. Он был где — то там, и он ждал меня. Я должна была его найти.
Я встала. Рейес помог.
— Не торопитесь, — сказал он. — Я постараюсь найти вам тихое место, где вы бы ждали его.
— Я ждала целый час. Единственная причина, по которой он не пришел бы к машине или сюда, чтобы найти меня… — Я проглотила боль, отказываясь снова плакать. — Что, если он ранен?
— Мэм, — он встал у меня на пути. — Я не могу позволить вам…
— Америка.
— Простите?
— Мое имя. Америка. Я знаю, что вы заняты. Я не прошу вашей помощи, но я прошу вас уйти с моего пути.
Он нахмурился.
— Вам только что наложили швы на руку, и вы собираетесь выйти из города? Через пару часов стемнеет.
— Я большая девочка.
— Не очень умная, однако.
Я вытянула шею.
— Вот ваше одеяло.
— Оставьте себе, — сказал он.
Я отошла в сторону, но он возразил.
— Уйдите с дороги, Рейес.
Я попыталась обойти вокруг него, но он снова заблокировал меня, вздыхая.
— Я готовлюсь вернуться к патрулированию. Дайте мне пять минут, и вы тоже сможете поехать.
Я посмотрела на него с недоверием.
— Я не могу никуда ехать! Я должна найти Шепли!
— Я знаю, — сказал он, оглядываясь и жестами указывая мне понизить тон. — Я пойду в том направлении. Мы оба будем его искать.
Мне потребовалась минута, чтобы ответить.
— В самом деле?
— Но когда стемнеет…
— Понимаю — сказала я, кивая. — Вы можете привезти меня сюда.
— Я поспрашиваю людей. Скоро здесь разместит свое укрытие Красный Крест. Может быть, к тому времени прибудет и Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях. Вы не можете провести здесь ночь. Вам не удастся заснуть.
Я не могла улыбнуться, но мне хотелось.
— Спасибо.
Он поерзал, чувствуя неловкость от моей благодарности.
— Ага. Патрульная машина стоит вон там, — сказал он, указывая на стоянку.
Я накинула рюкзак Шепли на плечи, а затем последовала за Рейесом наружу, под штормовое небо. Мои волосы были еще влажными, я их закрутила и закрепила пучком на затылке. Мои ноги скользили в мокрых сандалиях, а пальцы уже болели от холодного воздуха.
— Откуда ты? — Спросил Рейес, нажав кнопку на брелоке.
Мы оба сели в машину. Ткань сиденья была теплой и мягкой.
— Я выросла в Уичито, но хожу в университет в Икинсе, штат Иллинойс.
— Ой, в Истерн?
Я кивнула.
— Мой брат пошел туда учиться. Мир тесен.
— Боже, эти сидения словно бархатные подушки с эффектом памяти — Я вздохнула, откинувшись.
Рейес состроил мину.
— Тебе было неудобно слишком долго. Они больше похожи на сидения унитаза из твида.
Я выдавила смешок через нос, но все еще не могла улыбнуться.
Его взгляд смягчился.
— Мы найдем его, Америка.
— Если он не найдет меня первым.
Шепли
Дождь капал мне на веки, пробуждая. Я моргнул, накрыл глаза рукой, и мое плечо мгновенно отреагировало… потом спина… а потом все остальное. Я заставил себя принять вертикальное положение, и обнаружил, что нахожусь в поле среди зеленых растений. Я догадался, что это соя. Всюду лежали обломки — там было все, от одежды или игрушек до щепок. Впереди, где — то пятидесяти ярдах, свет отражался от гнутого металла велосипеда. Я поморщился.
Я попытался размять онемевшее плечо, и зарычал, когда жгучая боль прошлась по всей руке. Моя когда — то белая футболка была испачкана грязью, смешанной с багровой жидкостью в болевших местах.
Я пальцами оттянул воротник, и увидел грязное месиво, что было рваной раной, тянувшейся почти от самого сердца к краю левого плеча. Когда я переместился, какой — то посторонний предмет переместился вместе со мной, уколов изнутри. Я коснулся кожи, втянув воздух через зубы. Было чертовски больно, но что бы не прорезало мою кожу насквозь, было еще там.
Стиснув зубы, я растянул кожу пальцами. Я мог разглядеть слои кожи и мышц и что — то еще, но это не было костью. Это был кусок коричневого дерева, толщиной около дюйма. Используя свои пальцы как пинцет, я просунул их внутрь, с криками пытаясь выловить огромный осколок из своего плеча. От хлюпающих звуков крови и ткани в сочетании с дискомфортом у меня закружилась голова, но дюйм за дюймом, я извлек кол и дал ему упасть на землю. Я откинулся назад, глядя на плачущее небо, и ожидая, когда головокружение и тошнота утихнут, все еще пытаясь прокрутить свои последние воспоминания.
Кровь застыла в жилах. Америка.
Я вскочил на ноги, прижимая к боку левую руку.
— Мерик? — Закричал я. — Америка! Я развернулся на месте в поисках шоссе, прислушиваясь к скольжению шин по асфальту.
Слышно было лишь пение птиц и дуновение ветра по соевому полю.
Солнечные лучи падали с неба справа от меня, помогая мне прийти в себя. Был ранний вечер, значит я был обращен лицом на юг. Я понятия не имел, в каком направлении меня забросило.
Я посмотрел вверх, вспоминая свои последние слова Америке. Я чувствовал, будто меня тянули, и не хотел, чтобы она это видела. Я думал, что это будет последнее, от чего я мог бы ее защитить. Тогда меня подняло в воздух. Ощущение было трудно объяснить, может быть что — то похожее на прыжок с парашютом, но через метеорный поток. В меня летело нечто, по ощущениям похожее на крошечные камни, и в следующую минуту велосипед врезался мне в ноги и спину. Потом меня прибило к земле.