Казалось бы, выпускники должны были дрожать перед скорыми экзаменами, но… Их всеобщее расслабление и неверие в возмездие достигли апогея. Разделившись по половому признаку, они бегали друг за другом, визжа и притворяясь рассерженными.
– Эй, девочка, поаккуратнее! – благодушно кокетничал Степа с одноклассницей.
Та раздраженно отвечала:
– Я не девочка!
– Вот это уже интересно! – подмигивал Степа и подсаживался поближе.
Нина Тамаровна, по совместительству классная руководительница одиннадцатого «А», против обыкновения опоздала на репетицию и ввалилась в актовый зал, когда все уже сидели там. Вспомнив о собственном педантизме, она принялась собирать дневники на подпись, чем встревожила Нику. Ника с видом консерваторки, которой грозит принудительное прослушивание шедевров русского репа, ревностно стала замазывать корректором фразы «Оковы рабские падут!» и «Век бы вас не видеть!» Вита, отвлекаясь на смешки, с сожалением смотрела на нарисованные велосипед и плейер, уничтоженные замазкой. Разворот, полностью исписанный восхищением каникулами и приглашениями девочек «отметить выпуск самим», пришлось залепить с помощью скрепок. Дневник после экзекуции выглядел неряшливо, зато не компрометировал свою хозяйку. Прочитав через свежий слой замазки собственноручно написанную фразу «Прослушала беседу о поведении на экзаменах. (Как будто буду ей следовать)», Ника подумала, что школа все же останется у нее в памяти как веселое время.
– Чего сегодня все таращатся на меня? – недовольно спросила Ника, окончив операцию по собственному спасению.
– Ты хорошо выглядишь, – ласково улыбаясь, отвечали девочки.
Ника фыркнула, но улыбнулась.
– Стоит вырядиться, как дурачке и накраситься, все восхищаются. До чего же мальчишки тупые! – закатывая глаза, просопела Ника. – Смотрите, я слабая девушка, хочу замуж и не буду говорить вам, что вы ленивые идиоты, способные только на продолжение рода, – пропела она тоненьким голосом и кривляясь.
– Просто им нравится красота, – неуверенно начала Марго, всегда готовая отстаивать общепринятое мнение вопреки диким опусам Ники.
– Им нравится, когда перед ними прыгают на задних лапках и всячески показывают, что стараются ради них.
– По-твоему, я стараюсь ради них? – обиженно спросила Вита.
– Нет, ты стараешься ради себя. Меня просто бесит, что люди живут стереотипами, что девушки должны красится и флиртовать.
– Знаешь, почему лучше быть девушкой? – хитро спросила Марго, наклоняясь ниже.
– Почему? – заинтересовалась Вита.
– Потому что девушки могут носить и юбки, и брюки.
– Да-да, – с досадой перебила Ника. – Это слова Хьюстон. Но эмансипация еще не закончена… Да мы сами ее тормозим, – она показала на девочек, воркующих что-то в компании парней.
– Кто-то с кем-то встречается, женится и плодится, но тебя это не волнует, – подразнила ее Марго.
– Правильно. Меня волнует только важное…
– Рок, например, – подмигнула Вита.
– Да! – вызывающе ответила Ника. – Я не понимаю, как некоторые всю жизнь только тем и занимаются, что лезут в чужие дела.
– На тебя произвели слишком сильное впечатление «Унесенные ветром», – пожала плечами Марго. – В современности у людей слишком мало времени, чтобы лезть в чужие дела.
Ника опешила.
– Ты просто прикидываешься циником, и вся твоя обычная экипировка – попытка сбежать от реального мира, – добавила Вита глубокомысленно.
– А вот ты пересмотрела мелодрам, – парировала Ника.
Все замолчали.
– Мне реальный мир не нужен, – претенциозно продолжила Ника, оправившись. – Он слишком страшен и жесток. Фантазии лучше. И потом, я не притворяюсь циником, я такая и есть. У меня жуткий характер, я не спорю, но я не достаю людей и хочу только, чтобы они не доставали меня. А они только этим и занимаются!
– Обычно люди говорят про собственный жуткий характер, но все равно требуют одобрения своих действий. Это защитный механизм психики, – отметила Марго.
Ника поморщилась.
– Не циник, не циник, только успокойся, – ласково погладив Нику по локтю, пропела Вита. – Нам всем не сладко.
– Да, понимаю, – протянула Ника. – Рит, что ты сегодня такая веселая? Из-за репетиции?
– Да нет, – опустив глаза, ответила Марго. – Просто сегодня кое-кто придет.
Ника без удивления ощутила укол ревности. Вспомнились все их посиделки, смешинки и секретики. «Когда-нибудь это должно было случиться», – философски решила она. Боль быстро прошла, но досада на призрачного противника осталась. И она тут же бессознательно запрограммировала себя на злопыхательство. Вообще-то парни подруг вызывали у нее лишь иронию, и она не могла удержаться от поддразнивания и многозначительных шуток. И всегда недоумевала, как любимые ей могут пытаться любить таких… «Щенков».
– Ого! – вскрикнула Вита. – Вот и наш идеал нашел свою половину. Он тоже идеальный?
15
Маргарита Правдина отличалась не только умом, но и скромностью. Обычно таких девушек парни не замечают в толпе, хотя все эти сцены с замечаниями зачастую придумывают сценаристы, чтобы романтической линией хоть как-то раскрасить бессмысленный сюжет.
В сознании людей, мыслящих сериальными ценностями, утверждено, что мальчишки любят побеждать, но… Вот, например, Валерий Милый скорее бы прошелся по ночной улице с надписью на футболке: «Россия не для русских», чем подмигнуть какой-нибудь хорошенькой мордашке, встречающейся ему в институте. Даже появление Маргариты, которая ходила туда на дополнительную подготовку, не изменило его позиций.
Но произошло чудо. Взгляды их, наполненные нереализованной страстью, встретились на фоне знойного водопада из спешащих куда-то студентов, не понимающих, что в данный миг зарождается что-то настоящее между двумя одинокими душами. Сердца двух единственных в целом мире забились в унисон, и оба в один и тот же миг почувствовали, как бедна была их жизнь до этой встречи. Оба, естественно, сразу поняли, что думал в тот момент другой. Подплыв друг к другу и сладко дыша, Марго и Валера взялись за руки.
Поэтому появившийся на пороге небольшого актового зала небольшой русской школы небольшой молодой человек без всякой застенчивости подошел к Маргарите. Та просияла и со скромной гордостью представила его подругам.
– Привет, приятно познакомиться! – воскликнула Вита, всем корпусом поворачиваясь к новому знакомцу. – Значит, это ты пойдешь с Марго на выпускной?
– Да, – с тихим достоинством отвечал Валерий, щурясь.
Ника поморщилась. Получалась, что из всех только она явится на получение аттестатов без эскорта. Было неприятно, как будто что-то не доделано, не все разделены на счастливые парочки, которые рассорятся через пару месяцев.
– Здрасьте, – оценивающе протянула Ника.
Убедившись, что данный субъект, как и Алекс, не представляет угрозы ее отношениям с подругой, она успокоилась.
16
– Так, начинаем репетицию! – повысила голос снова вернувшаяся откуда-то Нина Тамаровна.
Как-то она вместе с Риммой Эдуардовной медленно спускалась по лестнице, а сзади, недовольно сдерживая шаг и пыхтя, тащились Вита и Ника. Ника по своей необузданной привычке острить с риском для себя шепнула на ухо спутнице: «Это наше будущее». Она имела в виду, что выдающиеся верхние формы Виты напоминали впечатляющую грудь Нины, а бедра Ники, которым позавидовала бы сама Дженнифер Лопес, в преклонном возрасте вполне могли превратиться в необъятные просторы Риммы. Вита прыснула со смеху, да и сама Ника была, как обычно, довольна собой. Учителя обернулись, заподозрив неладное, но быстро отвлеклись на носящихся по коридору шестиклассников.
Сущность последнего звонка сводилась к благодарности учителям за то, что те столько лет терпели несносный нрав, распущенность и грубость своих подопечных. Множество не по заслугам дорогих подарков, думалось сердобольным бабушкам великовозрастных внуков, поможет рассеять дымок непонимания и расстаться с приятным сожалением, что все это не кончилось раньше.
Неестественно напомаженные мальчики и девочки с грудой ненужных субстанций на лицах и волосах должны были маршировать парами, громоздясь на сцену.
– По какому принципу нас распределили? – презрительно отозвалась Ника. – Каждой твари по паре? Как в кино, ей-богу, ни за что не должны оставаться свободные особи.
Девочки шикнули на нее, и она замолкла. Справа что-то ворковали Вита и Алекс, отставший, наконец, от второклассника, с которым постоянно играл, иногда мучая. Но ребенок не жаловался, а, наоборот, специально искал его, польщенный таким вниманием со стороны большого, и, как ему казалось, сильного малого (Александр был щупленьким мальчиком среднего роста).
Слева Валера что-то сахарно втирал Маргарите, а она безответно улыбалась, розовея. Ника фыркнула, завидев это.
За дирижерским клочком крашеных досок, точнее, столом с аудиосистемой, сидел Дуболомов. Этот субъект промышлял в основном тем, что дрался со всеми без разбора, не жалея девушек и не стараясь обуздать свой гнев.
В зал, чтобы посмотреть репетицию, на которой все блестело и смеялось, вошел Борис Федорович, кивнул Нике, и она забыла о невыносимых экзаменах, проблемах дома и в школе, об отдаляющихся друзьях. Она поняла, что все приходит и уходит, а остается что-то большее, то, что поддерживает пламя. Самоощущение, что ли?
Просторный актовый зал преобразился благодаря стараниям новой хозяйки. Повсюду были развешаны разноцветный шары, ленты и стенгазеты с портретами крошечных выпускников, не успевших еще украсить себя татуировками и безумными прическами. Повсюду мелькали тоненькие талии старшеклассниц, надушенные бордовые шевелюры учительниц, кусочки обнаженной кожи и чрезмерные украшения. Словом, все выглядело мило, празднично и в какой-то мере заставляло закрыть глаза на обычное запустение в школе и даже городе.
17
На сцену вышли ведущие – двое красивых молодых людей с правильной дикцией и недостатком остроумия, который компенсировался безвкусными взмахами рук и постоянным подглядыванием в сценарий. Наевшись восторженных отзывов о своей прошлой работе, они из кожи лезли, чтобы как можно роботизированнее произнести обычный набор торжественных банальностей, от которых романтичные зрительницы рыдали, позабыв весь негатив этих стен.