— А сегодня какое число? — потер лоб.
— Десятое. Десятое апреля. Ты забыл, да? — покачала головой.
— Да я и не особо помнил. Откуда ты…?
— Кристина сказала.
— Точно, — скривил губы, — что там?
— Запонки.
— Запонки?
Рита кивнула. А Егор открыл коробку. Там, и правда, были платиновые запонки. Но подарок явно был не в них, а в том, что на них было. Гравировка — «You're My Everything»[1]. Егор слегка нахмурился, стирая улыбку с Риткиных губ.
— Не стоило, наверное…,- прошептала, вставая с дивана. Марков перехватил ее порыв, прижимая к себе.
— Стоило. Спасибо, таких подарков мне не дарили. Только я должен тебе кое-что рассказать. Сам говорил, что не желаю возвращаться к этой теме. Но…
— К какой теме?
— Того, как мы оказались под одной крышей. Твои родители…
— Не порти мне настроения, пожалуйста, я ждала тебя целый вечер, хотела поздравить первой, а ты…
— Риточка, спасибо, я не умею красиво говорить, да и благодарить тоже… и ты застала меня врасплох. Но в связи с тем, что тут написано, — потряс коробкой, — я должен тебе все рассказать.
— Хорошо, — попыталась улыбнуться, — говори.
— Понимаешь… эта сделка с твоими родителями… помнишь, ты подписывала бумаги у меня в кабинете, когда кинулась сумкой, — Рита покраснела и кивнула. — Так вот этой подписью ты предала мне право на распоряжение твоим наследством.
— А у меня есть наследство?
— У тебя есть наследство. Месторождение. Твоей дед оставил все тебе. Но в его права ты можешь вступить лишь, выйдя замуж…
— Стой. У меня есть наследство… какое месторождение?
— Нефтяное. Твои родители — глупые люди. Они могли не выдавать тебя замуж так. Им стоило лишь найти левого мужика, и заключить с ним брачный договор, и все вступило бы в силу…
— Но почему тогда? Почему они… Егор, скажи, что шутишь…
— Нет. Им просто были нужны деньги, срочно. А у левого мужика их не было или было, но не столько, сколько дал я. Взамен на права пользования.
— Мной!
— Не тобой. Мне было необходимо месторождение, а им — деньги. Сделай они, как следовало, то деньги увидели бы минимум через полгода. Их это не устраивало, и твой отец заключил сделку.
— Сколько? Я всегда хотела спросить: во сколько меня оценили? — сглотнула, вытягивая шею.
— Пятьсот тысяч долларов.
— Тридцать миллионов, — грустно улыбнулась, — теперь я знаю свою цену.
— Рит…
— Не надо, Егор, я все понимаю, ты бизнесмен, и тебя… Я понимаю… сейчас уже понимаю. Ты хотя бы был чужим человеком, ты меня не знал, и это как-то объясняет все… неприятно, конечно, но объяснения для себя я уже нашла. Но они, они мои родители.
— Я, — потянулся за портфелем, — вот.
— Что это? — непонимающе взглянула на протянутые бумаги.
— Это будет честно, и искупит мою вину, наверное. Это договор, — разорвал лист, — теперь все вновь твое.
— И зачем мне это? Я же не бизнесмен.
— Бизнесмен я. Дашь мне право-подпись, как доверенному лицу, — чмокнул в щеку.
— Марков, ты хитрец… а то твое-твое, — засмеялась, — зря ты его порвал, — посмотрела на клочки бумаги, — я не имела ничего против.
— Когда я сюда шел, боялся, что столкнусь с непониманием.
— Ты и боялся? И, кстати, непонимающий у нас ты, не я, — обвила руки вокруг его шеи.
— Я знаю, — шепнул в губы, рука легла на ее бедро, медленно сминая подол платья, — хочу тебя!
Глава 26
Два месяца спустя…
Это утро было другим. Оно сильно отличалось от череды предыдущих. Такая легкая усталость и разморенность немного сковывала движения, совершенно не давая возможности нормально собраться. Через призму этой усталости Рита отчетливо понимала, что сегодня — не самый удачный день для защиты диплома, жаль, что не она выбирает сроки.
Зевнув, Марго все же собрала волосы в пучок, слегка поправляя макияж. Голова шла кругом, а желудок казался пустым, хотя еще полчаса назад она запихнула в себя чуть ли не весь холодильник. Видимо, так на ней сказывался стресс.
Еще и эта тошнота. Последние пару дней утром ее преследовало это мерзкое чувство. Хотелось лезть на стены. Хотя это было естественно, последние дни перед защитой прошли на каком-то сверхчувствительном и раздражительном уровне. Нервы были ни к черту, что вызывало насмешки Егора. И сейчас Рита благодарила Всевышнего, который наколдовал какой-то форс-мажор, и Марков умчался по своим делам, извиняясь за то, что не сможет забрать ее после защиты, хотя для Риты это было только плюсом.
Ей и так не давали покоя взгляды одногруппников, в особенности, когда Катька растрепала, за кем она замужем. И его появление в универе было для нее подобно взрыву атомной бомбы, то есть, совсем ни к чему.
Взглянув напоследок в зеркало, девушка выскочила из квартиры, ища в сумке ключи от машины, которых почему-то там не было. Замерев перед своей машиной, Рита отчаянно вздохнула, уже собираясь возвратиться обратно, когда Кристина помахала ей ручкой.
— Ритка, — девушка устремилась в ее сторону, — я сегодня за Егора — твоя поддержка, — подхватила под руку.
— Ох, — только выдохнула Маркова.
Ружевич поджала губы.
— Что с тобой? Мандраж, да?
— Ага. С утра колотит — нервы.
— Ну, сейчас быстренько расправишься с этим делом, и поедем праздновать. Я заказала столик, мальчики все равно к вечеру только будут.
— Ладно, — Рита попыталась улыбнуться, — поехали.
Защита длилась, как у всех, чуть больше получаса. За это время Рита успела испытать все существующие в мире эмоции. Она хоть и готовилась к защите с маниакальной одержимостью, готовя речь, но волнение делало свое дело.
Кстати, за время подготовки Егор постоянно находился рядом, хотя помех от него было больше, чем толку. Защищалась она на французском, в котором Марков не смыслил, и вечно отвлекал ее.
Улыбнувшись комиссии напоследок, Рита мысленно перекрестилась, радуясь, что это теперь пройденный этап жизни. Столько нервов и мучений из-за тридцати минут в итоге!
— Как? — глаза Кристины загорелись.
— Хорошо все, — провела ладошкой по лбу, словно отгоняя несуществующий жар.
— Я же говорила! Отмечать?
— Отмечать!
В ресторан они приехали спустя час. Рита была рада, что Кристина проявила подобную инициативу. Потому как желания отмечать с одногруппниками у нее не возникало.
Небольшой ресторанчик, ориентированный на паназиатскую кухню, успокаивал своим зеленым оформлением. Столы цвета ореха, небольшие фонтанчики, бамбуковые ширмы — просто и уютно.
Весь свой обед, плавно перетекающий в ужин, девушки болтали без умолку. Делились какими-то секретами, смеялись, обсуждали прошлое. Тихая, мирная беседа. За это время Рита полностью расслабилась, практически забывая о своем не очень хорошем самочувствии. Но ничего не вечно… Разговоры утихли, а официант принес десерты. Вкусные, сочные ягоды украшали сладкий шоколадный пирог. Но почему-то сегодня подобная сладость не произвела впечатления. Даже, наоборот, оттолкнула. Захотелось убежать подальше от этого шоколадного безумия.
Рита поморщилась, вызывая у Кристины заинтересованный взгляд.
— Ты чего? — Ружевич прикусила кончик чайной ложечки, внимательно осматривая Лаврову.
— Тошно что-то, — прошептала, приложив пальцы к горлу. Тошнота усугублялась.
— А ты не этого случайно… — Кивнула головой куда-то в сторону. — Ну… у тебя задержки нет?
Рита замерла на долю секунды. Голова словно налилась свинцом и стала неподъемно тяжелой. Кристинины на первый взгляд нелепые слова, оказались ударом под дых… задержка. Мозг в хаосе соображал и пересчитывал денечки. Зрачки расширились, и Рита слегка приоткрыла губы, впадая в ужас. Задержка!
Пальцы с силой сжали салфетку, девушка нервно сглотнула.
— Нет. Не помню… я с этой защитой ничего не помню… не соображаю. — Растерянно провела ладонью по лицу, переводя испуганные глаза на Ружевич.
— Тише-тише, — сжала Риткину руку, — все хорошо. Не нервничай так, я же просто так ляпнула. Завтра сделаешь тест…
— Тест. Да, тест, — слабо улыбнулась.
— Ну а если так, теоретически… возможно?
— Возможно.
— Ну так это же хорошо… — аккуратно подвела Крис.
— Наверное… я лучше домой тогда.
— Я отвезу. — Блондинка поднялась из-за стола, утягивая Риту за собой. В таком состоянии ее нельзя оставлять одну, девочка, видимо, сильно испугалась таких предположений, побледнела вся.
Помахав Кристине рукой, Рита закрыла дверь, и обессиленно упала в кресло. Голова шла кругом.
Сейчас ее окутали противоречивые эмоции. В душе поселился страх. Страх перемен. Она не знала, хочет ли этого сейчас. Вдруг предположение окажется правдой, она действительно беременна. И что? Что она будет делать? Как на эту новость отреагирует Егор?
Они не говорили о детях, да, черт возьми, они ни о чем еще не говорили. Между ними еще совершенно шаткий, хрупкий, как новогодняя игрушка, мир. Мир, где они вдвоем только уживаться начинают… а тут… теперь.
Что делать?
Дверь квартиры открылась, послышалось шуршание, а потом тихие, едва уловимые для слуха, шаги. Рита медленно обернулась, позади стоял Егор. Мужчина улыбнулся.
— Привет. Прости, я не успел, — поджал губы.
— Привет. Все нормально, — выдавила улыбку, все еще расхаживая по лабиринтам своего разума.
— Но, думаю, Кристинка тебя развлекала.
— Да, мы мило посидели.
— Что-то случилось?
— Нет, я просто устала, нервный день, — пожала плечами и почувствовала его ладонь на своей шее. Мужчина медленно прошелся по нежной коже, откинув длинные локоны. — Как на работе? — Обернулась, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Устал, валюсь с ног.
— Спать? — улыбнулась.
Егор кивнул, протягивая ей свою руку.
Они неспешно поднялись наверх. Егор закрыл дверь, а Лаврова на сверхскоростях скрылась в ванной. Словно пряталась. Марков решил не придавать этому значения. Хоть и заметил сугубо «женское» настроение — упадническая тоска, вперемешку с чем-то еще….