Она в моих руках податливая, как пластилин. И дерзкая – кусает шею между мелкими поцелуями. Все это фатально для моей выдержки. Я и правда не соврал Еве – быстро финиширую.
Мы обнимаемся, не в силах пошевелиться, дышим рвано. Уверен, Макс поймет, что в его машине что-то произошло.
– Тише, тише, – шиплю я, когда Ева резво двигается на мне. Все пока еще ощущается слишком остро.
– О, кажется, я еще два кубика нашла, – надавив на мой живот через толстовку, сообщает вдруг она.
– Это телефон и паспорт, а ты маленькая озабоченная.
Она пользуется моим методом и заставляет меня замолчать неспешным поцелуем. Втягивает осторожно мою нижнюю губу своими, проходится по ней аккуратно языком. Нереально приятно. Особенно из-за контраста после быстрого секса.
– За мной должок.
Перехватив инициативу, кусаю ее за подбородок, а она отбивается от меня. Открывает дверь, впуская ночной воздух, выпрыгивает наружу, на ходу расправляя по бедрам платье.
– Куда ты? – ловлю ее ладонь. – Садись, нам еще кататься и рассвет встречать.
– А как же час-другой? – нависает, далеко не уходя.
– Тебе понравится, – обещаю ей таким тоном, который явно вдохновляет на яркие фантазии.
И конечно, она соглашается. Огибает машину и садится обратно. Только вот тачка Макса не может прийти в себя после увиденного и теперь не заводится.
– Ну что там? – выглядывает в окно Ева, когда я только открываю капот.
– Кажется, мотор сгорел от стыда, – шучу, а она еще сильнее вылезает из окна и тычет пальцем в мою сторону.
– Если это попытка сбагрить меня домой, пока далеко не уехали, то не выйдет! Я до «Рэдиссона» твоего дойду пешком, чтобы тебя не отпускать.
Еще грозно звучит так, зараза. Я усмехаюсь и поправляю отошедшую от аккумулятора клемму.
– Да знаю я, что никуда не денусь от тебя, – отвечаю неслышно для нее.
13
– Поговори, – шепчет завернутая в простыню малая, найдя меня на балконе номера, когда мне на следующее утро звонит мать.
– Поезжай, – без лишних усилий уговаривает, целуя плечо и извернувшись так, чтобы отобрать и выкинуть с четвертого этажа сигарету, которую я закуриваю во время телефонного разговора. – Ты обещал бросить.
– Не дрейфь, – улыбается, когда объясняю, что мать узнала о моем приезде в город (интересно, кто сдал) и зовет к себе, пока отчима дома нет.
– Я поеду с тобой, – повторяет настойчиво, когда пытаюсь уговорить ее дождаться меня в гостинице.
– Все будет хорошо, – целует коротко в губы, когда я просто смотрю в одну точку и крепко сжимаю руль, припарковавшись в моем старом дворе и наотрез отказавшись тащить ее за собой в разруху, где вырос.
Потому что ничего хорошего меня не ждет. И вот я уже минут двадцать слушаю бессмысленный бред матери о каких-то знакомых, которых должен помнить, но, к счастью, забыл. Терплю, гипнотизируя экран телефона с часами. Изредка и пространно отвечаю на вопросы, давлюсь чуть подкрашенным чаем и ломаю зубы о каменные сушки. А потом все становится только хуже, когда демоны прошлого все-таки настигают меня, как бы настойчиво я от них ни бежал.
– Явился не запылился, кто тебя тут ждал, – с резким порывом горячего августовского ветра доносит до меня боковой сквозняк, и пальцы сжимаются в кулаки прежде, чем вижу пропитую рожу отчима.
– Боречка! У тебя же смена… ты… – вскакивает мать, но тот не удостаивает ее и взглядом.
– Ушел я из богадельни твоей, – говорит ей. – А ты расселся че? Обжирать нас пришел? И где ты был, пока мамка тут голодала без тебя?
Он толкает меня в плечо, но я не реагирую, потому что мою реакцию как раз и ждет. Он питается ею. И водкой. Сжимаю зубы, чтобы ничего не ляпнуть, смотрю только на мать. Она начинает суетиться вокруг этого урода, который и пары дней, по всей видимости, не продержался на новой работе. Противно. Здесь ничего не меняется, но… я стискиваю кулаки и молчу, потому что я другой.
Потому что не хочу марать руки об эту грязь. Не вижу в этом смысла. Потому что меня больше не колышет его мнение. Меньше зарабатывать я не стану, пусть он еще хоть раз десять неудачником меня назовет. Потому что теперь я точно знаю, кто из нас убогий, и это не я. Потому что… меня ждут. Где-то, кроме этого насквозь прогнившего места. Внизу. Ева. Она звонит как раз, будто чувствует, а я отвечаю – сказать, что уже спешу к ней. Прикладываю к непокрытой голове руку и отчаливаю.
Вот только отпустили бы меня чертовы демоны. Потому что они тащатся за мной по грязной лестничной клетке, шатаясь и подпирая собой стены с облупленной краской. Орут вслед. Догоняют. Пытаюсь не слушать, потому что мне вот чуть осталось до точки кипения.
Выскакиваю из подъезда с распахнутой настежь перекошенной дверью. Ловлю в фокус малую, которая стоит у тачки Макса, опершись на капот. Маршрут намечен, траектория выстроена, и я не иду, а лечу ей навстречу, потому что она меня ждет. В паре шагов от нее на плечо снова ложится сальная вонючая лапа, которую я тут же скидываю. Разворачиваюсь на месте, хватаю отчима за протертую рубашку – та трещит по швам.
– Давай, урод, тронь меня еще раз. Толкни, замахнись, – выплевываю ему в лицо, возвышаясь над ним, а тот, кажется, наконец трезвеет. Боится, потому что теперь и он понимает, что времена изменились. Видит, на чьей стороне перевес сил. – Просто дай мне повод тебя уничтожить.
– Денис! – слышу голос матери, но не смотрю на нее, знаю, что там увижу: упрек, вину, осуждение.
– Дэн, – зовет малая, и я оборачиваюсь. Сразу. Потому что там настоящее, будущее, а здесь… болото. И мне надо уносить ноги, чтобы не увязнуть снова. Что я и делаю.
– Давай в машину, – резко бросаю Еве, но голос не поддается контролю. Прыгнув за руль, со злостью вдавливаю педаль газа в пол. К счастью, клапаны двигателя, которые починил, выдерживают мою дурь.
Я сбегаю. Несусь подальше на полной скорости. И лишь проехав несколько переулков, выдыхаю. Не до конца, но мне определенно лучше – по крайней мере убивать больше не хочется.
– Ты в порядке? – спрашивает Ева, только когда сворачиваем к их дому. Спасибо ей, что не лезла, пока не затихла буря внутри.
– Ага.
– Зайдешь? – с надеждой в голосе спрашивает она, когда с ключа открываю автоматические ворота.
Мотаю головой, поглядывая на их двор. Вроде Макса нет, но все равно…
– Значит, мы будем продолжать прятаться?
– Что? – перевожу на нее взгляд, а она вздыхает, как будто устало даже.
– Завтра Вика планировала поужинать вместе, и я знаю, что, наверное, сейчас не лучшее время после твоей поездки и… – Она набирает больше воздуха в легкие и выдает как на духу: – Я думала, мы сможем прийти вдвоем.
– Нет, – отрезаю я, не раздумывая.
– Значит, ты страус.
– Что?
– Трус. Сунул при первой опасности голову в песок и стоишь задом кверху, ожидая, что все само разрешится.
– Да я не об этом.
– Решил в прятки с Максом играть? – Ева заводится. Палец в рот не клади – откусит по локоть, видимо.
– Нет, – повторяю, как попугай.
– Что нет? Макс нормально относится к нам, и он бы понял.
– Макс нормально относится к нам по отдельности, – настаиваю я.
– Значит, и на свадьбу мы вместе не пойдем?
– Не пойдем.
– Ну ты и козел, Козлов, – шипит на меня и жалит, как кобра. Точнее, лупит что есть силы по груди, лицу, плечам.
Еле скручиваю ее, чтобы успокоить, а она, злобно зарычав на меня, выскакивает из машины. Черт.
Я ощутимо бьюсь головой об руль, потому что этот день еще не успел начаться, а уже так качественно меня добил.
– Да стой ты! – вылезаю из машины за ней, ловлю ее на полпути к дому. – Сначала я поговорю с Максом. Потом все остальное, хорошо? Прости, я не хотел обидеть тебя, просто… слишком много всего произошло меньше чем за неделю.
Ева, замерев, смотрит на меня. Не двигается, но и не уходит же. А я бы с удовольствием закинул ее на плечо и утащил обратно в номер.
– Я поговорю с ним при первой возможности, идет? Врать ему больше не хочу.
Ева обдумывает мои слова, что-то взвешивает в красивой голове и только открывает рот, как на крыльце появляется Макс в трусах.
– О, здорово, народ! Вот кто разорался с утра пораньше. – Он чешет затылок, зевает так заразительно.
Я смотрю на телефон – почти полдень. Утро у него, конечно, подзатянулось. Они только просыпаются, а у нас с малой день уже трижды прожит.
– Я думал, вы в городе, – бросаю Максу ключи от автомобиля, которые тот ловит, но все равно роняет от неожиданности. – Машина готова, кстати. Все с мотором в норме.
– Сколько должен? – спрашивает, а я отмахиваюсь от него.
Потому что он не должен мне ничего. Это я должен – за то, что приютил, кормил, тачку дал. И чем я ему ответил? Это я должен признаться. И Ева тоже знает, наблюдает за нами молча.
– Да вернулись, – смеется Макс. – Там такой цирк начался, что даже Вика не выдержала.
– Понятно.
– А ты тут… – Он в замешательстве переводит взгляд с меня на сестру, будто наконец увидев то, что не должно стыковаться в его голове.
И вот явно момент икс подан на блюдечке. Чтобы признаться и получить в морду от лучшего друга. Зато жить дальше и… что там малая хотела? На свадьбу за ручку прийти?
Но я молчу. Потому что в голове полный бардак, и я не знаю, с чего начать. Молчу, и Ева понимает, что сейчас я ничего не скажу. Разговора не будет.
– Твой друг не смог ворота открыть. Опять заели. А тебя не дозовешься, – бросает она и уходит. Даже не обернувшись. И вроде бы Макса устраивает подобная отговорка, потому что он веселеет и, еще раз зевнув, зовет меня в дом.
– Дэн, заходи давай, позавтракаем, че ты как не родной?
– Не, я отчалю, дела есть.
– Какой важный стал, – ржет он надо мной, но мне как-то совсем не до смеха. – Ладно, проваливай. Тогда завтра в четыре за костюмами поедем, как договаривались. Вечером только не планируй ничего в своем плотном расписании, а то Вика ресторан забронировала для нас четверых.