Я слушаю вполуха, бросаю взгляд в сторону окна, через которое выбиралась малая. Киваю, соглашаясь… на что там? Неважно, завтра будет завтра. А пока у меня есть день, чтобы разобраться во всем.
14
Ева решила меня допечь. Как пирог. Чтобы такой, с угольной корочкой. И нет, она не названивает мне, как, думал, будет. Даже на сообщения не отвечает. Не провоцирует на ужине, куда мы с Максом приезжаем после примерки костюмов для свадьбы, скорее наоборот: полностью меня игнорирует. Ну или не игнорирует, но общается… общается, блин, как с другом Макса, приехавшим на свадьбу издалека, – преувеличенно вежливо и без интереса. Зараза.
Даже когда Вике становится плохо, а Макс идет ее проверить, до сих пор реально не догоняя, что с ней происходит, и мы с малой временно остаемся за столом одни, она молча утыкается в телефон, не заговаривает со мной. А я уже подгораю.
Пялюсь на нее, как маньяк. Все мои мысли, должно быть, написаны на лбу, но ничего не могу с собой поделать. Если Ева пытается мне что-то доказать, то у нее получается. Если хочет заставить прийти к Максу с повинной, то у нее выходит. Ровно сутки без нее кажутся вечностью. И все вопросы, которые парили мозг, вроде «Стоит ли оно того?», «Есть ли смысл рисковать дружбой из-за назойливой малолетки?», «Вдруг это никуда не приведет, судя по моим прошлым отношениям?»… Все они дружно летят в топку, когда я снова просыпаюсь один.
К вечеру я сдаюсь. Больше не думаю о причинах и следствиях. Одеваюсь, беру в ближайшем магазине приличный вискарь и, предупредив Макса, еду к Денисовым домой, а не в бар, как договаривались, чтобы отметить мальчишник. Евы, знаю, дома нет, потому что она с вернувшимися из отпуска родителями готовит праздник для Вики в каком-то креативном пространстве с зоной караоке. И это точно к лучшему. Вика бы еще ушла, а то напрягает. Следит за нами, как шпион, готовый обо всем докладывать подружке. Улыбается опасно-странно, будто знает, зачем я сдаваться пришел. Ей только ведерка с попкорном не хватает в руках.
– О-о-о, – тянет Макс, пока разглядывает дорогую бутылку. – Что за повод?
Я делаю глубокий вдох и выдаю как на духу:
– У нас с Евой… было.
Только спалив себя, я понимаю, что он принял вискарь за подарок к свадьбе, и, возможно, не надо было сообщать все прямо так, в лоб. Да и формулировка так себе. Но я хотел признаться, что у нас был секс, чтобы с самого жесткого начать, и дальше легче было.
А Макс все еще улыбается. Думает, я пошутил? Читает что-то на этикетке, я молчу. Он переводит на меня взгляд, догадывается: что-то не так. Лицо у него вытягивается, между бровей появляется складка.
– Чего? – звучит удивленно.
Киваю, чтобы отрезать уже.
– С Евой? – Еще кивок. – Какой Евой? Моей… Евой? Что было?
Это оказывается сложнее, чем я думал.
– Не тупи, – бросаю ему.
– В смысле «не тупи»? Что было?
– Мутим мы.
Как же сложно с ним об этом говорить!
Макс, только успев шагнуть ко мне, резко тормозит, будто врезается в невидимую стену. Затем трет лоб – все это не отрывая от меня глаз. Пытается уложить в голове, но у него явно ничего не стыкуется.
– Ты запал на мою Еву? – растерянно выдает Макс. Не спрашивает у меня, но я отвечаю.
– Не знаю, я…
– То есть как это ты не знаешь? Ты пришел сказать, что тупо поимел мою младшую сестру? – Он резко повышает голос, и где-то рядом, судя по звуку, явно что-то роняют.
Вика подслушивает нас, но Макс сейчас ничего не замечает. Глаза наливаются кровью, кулаки стискивает. Вот-вот кинется на меня, но я с самого начала был к этому готов. Даже удивлен, что он с ходу не бросился морду мне бить.
– Ей только что исполнилось восемнадцать, сволочь ты!
– Ну как минимум закон я не нарушил. – Знаю, это не то, что Макс жаждет услышать, но что поделать.
Едва слова вылетают, Денисов, матеря меня на чем свет стоит, все-таки прыгает в мою сторону. Толкает в грудь что есть сил, аж пропускаю вдох. Наваливается на меня всем корпусом, я падаю, но утягиваю его за собой.
Через пару секунд мы уже катаемся по полу, пытаясь придушить друг друга. Макс прикладывает меня затылком о паркет, я бодаю его лбом. Силы у нас практически равные, но, учитывая тот факт, что я чувствую себя виноватым и не хочу зашибить жениха накануне свадьбы, перевес на его стороне. Поэтому ему и удается впечатать кулак мне под ребра так, что я стону от боли.
С визгом в гостиную забегает Вика, без конца повторяя, чтобы мы прекратили:
– Хватит! Хватит, хватит!
Она пытается нас разнять, повиснув на шее у Макса, но тот скидывает ее с себя. Вика приземляется на задницу, а я отвлекаюсь, потому что знаю о ее положении, и пропускаю смачный удар в висок.
– Скотина ты, Макс, – цежу сквозь зубы, пытаясь поймать фокус, потому что перед глазами рябит и двоится.
– Максимилиан Сергеевич Денисов, чтоб тебя! – кричит Вика таким тоном, что и мать Макса позавидовала бы. Потому что он от такого ее тона быстро в себя приходит. Хорошо его под каблук загнали. Хотя кто бы говорил. – Если ты сейчас же не прекратишь этот беспредел и на твоем лице останется хоть одна царапина, я не выйду за тебя замуж и поставлю прочерк в свидетельстве о рождении!
Макс замирает, не отпуская меня. Сидит сверху на мне в позе наездницы, придурок. Шестеренки у него в голове крутятся, сейчас пар из ушей пойдет.
– Буду сама воспитывать…
– Кого? – наконец задает он самый тупой вопрос из всех возможных. А Вика смотрит на него широко распахнутыми глазами, прежде чем встает и уходит.
– Надеюсь, нашему ребенку мозги достанутся от меня.
Я не сдерживаю смешок и, расслабив шею, со стуком опускаю голову на пол. Смеюсь тихо, несмотря на боль в ребрах. Не могу остановиться – нервное, наверное.
Макс отползает от меня, упирается спиной в диван, чешет макушку. Ему бы бежать за Викой, но, надеюсь, она уже успела понять за время их отношений, что парень у нее тормоз.
– Это че… я типа папашей стану, что ли?
– Что ли, – глядя в потолок, говорю я. – Ну ты и тугодум.
– Вот это денек, – выдает друг, и я его понимаю.
– Может, тебе пора бежать к беременной будущей жене? – напоминаю ему.
– Ага, чтобы ты к Еве по тихой грусти свалил? Нет уж. Со мной пойдешь прощения у будущей матери моих детей просить. И вообще, у нас мальчишник намечался. Отец едет лечиться – от баб сбежал, простыл, говорит.
А я и не собирался уходить. С Евой мы разберемся позже, но Максу об этом не говорю. Перспектива выпить дома, а не в баре, мне очень даже по душе, хватит с меня клубов. Тем более я тысячу лет не видел папу Макса.
– Позову всех тогда сюда, – начинает Макс.
– Я все равно уеду к девочкам! У нас вечер Меладзе и шампанского! – доносится с кухни, потому что Вика по-прежнему бдит. Уверен, еще и Еве докладывает.
– Какое шампанское… Вика! – Макс вскакивает на ноги, но, прежде чем сорваться к невесте, протягивает мне руку, чтобы зацепился и встал.
И только принимаю вертикальное положение, тот снова хватает меня за толстовку на груди.
– Так ты ее любишь или как? – звучит угрожающе. Прям поджилки бы затряслись, если бы Макса не знал.
За ребрами гулко отзывается сердце, потому что оно лучше меня знает ответ.
– А можно влюбиться всего за неделю? – спрашиваю у друга.
– Можно влюбиться и за один миг. Как я в Вику.
Он буравит глазами мой лоб. Просверливает в нем дыру, чтобы препарировать мозг и выудить ответ иным путем, если ничего не скажу.
– Тогда… да, наверное… Люблю.
Несмотря на слова, подразумевающие вероятность неточности, мой голос звучит уверенно. Настолько, что Макс мне верит. Но все равно добавляет кулаком под ребра, хоть на этот раз и не так сильно.
– Окей, но ты козел, и мы не закончили. Вика! – вопит он и срывается за ней.
15
– На вот, держи! – Макс, запыхавшись, протягивает Вике красивый круглый букет, который им сделали на заказ для свадебной церемонии.
Вика, как царица заморская на переднем сиденье машины, опустив стекло, выглядывает и молча забирает его, не удостоив будущего мужа и словом, потому что сегодня с утра все идет наперекосяк и мы опаздываем в ЗАГС. Макс уже весь извелся. Как ферзь в этом смокинге, который ему все же маловат. Хотя он предпочитает, чтобы его звали Джеймсом Бондом. Ага, Дэниел Крейг после трех месяцев на диете из бургеров и картофеля фри.
– Так, цветы забрали, шампанское в багажнике, бумажные стаканы купили… – Макс хлопает себя по карманам, хмурит брови.
– Мы поедем или нет? – осведомляется Вика, пока я топчу сигарету и смотрю в тонированное окно. Там сзади тихо сидит малая. Интересно, подглядывает за мной? – Гортензия быстро вянет в духоте…
Я бы, конечно, такую невесту не вывез. Душит так, что ослабляю бабочку, которую заставили к рубашке нацепить.
– Кольца, – будто вспомнив что-то, выдает Макс, а я рассматриваю свое отражение в витрине рядом, чтобы не лезть в их диалог.
Видок у нас с женихом, конечно, что надо. У меня бровь до конца не зажила, а над ней уже наливается новый фингал. Макса я вроде и не бил сильно, но у того все равно под глазом сине-желтое пятно наметилось. Девочки косметикой своей ему морду сегодня мазали. Я не дался.
– Максим, церемония в одиннадцать, – уже не скрывая раздражения, ворчит Вика, а он огрызается.
– Вик, это ты все утро с клиентами на телефоне. Непонятно, зачем из офиса уходила, если дома в два раза больше работаешь теперь.
О, а это он зря. Опасно.
– Так в SMM и денег в три раза больше, чем я секретаршей зарабатывала! И как будто это не ты за рулем решал «вопросики», – передразнивает она его.
Но права она, Макс тоже на связи с отцом всю дорогу. Денисов-старший разболелся после отпуска в Таиланде и вчерашней попойки, вот Максу и пришлось разгребать все самому. Накануне полвечера орал на кого-то из-за сдвинутых сроков сдачи жилых объектов. Ну хотя, наверное, после нашей потасовки ему определенно нужно было где-то выговориться.