Она сопротивляется, кусает за губу, и я рычу на нее, но не отпускаю. Все, приехали. Класть на все преграды и обстоятельства, я сдаюсь – хватило ночи и полдня. Не передумал. Не перехотел.
Ее лифчик съезжает наверх, и я отчетливо ощущаю через ткань футболки торчащие возбужденные соски. Скручиваю ее запястья и сцепляю у нее над головой. Она пытается ударить меня коленом в пах – бесполезно, вовремя группируюсь.
Застываем в сантиметре друг от друга, тяжело дышим друг другу в лицо. Зрачки у Евы широченные. Уверен, я такой же – из-за нее. Все – ее тело на ощупь, сладкий запах и звуки, которые издает. От всего меня замыкает. Я оголенный нерв. Она током бьется.
Моргаем раз, два, а в следующую секунду в головах у обоих раздается щелчок. БАМ! И мы набрасываемся друг на друга так, будто до конца света остались считанные мгновения, а нам надо успеть. Все.
7
Я ее больше не держу, теперь она меня не отпускает. Тянется на носочках выше, ко мне. Пока не подхватываю ее так, чтобы сцепила ноги у меня за спиной. Порывисто вжимаю ее в стену. Ее руки везде на мне: царапаются о щетину на щеках, давят на затылок, чтобы продолжал жадно целовать, не контролируя силу, хватают за плечи. Еще и спину гладят несдержанно, потому что царапать ногтями через одежду не получается. А после все по новой.
Мои ладони припаяны к тонкой талии и упругим ягодицам. Я удерживаю Еву на весу, а губами спускаюсь вниз по шее, ключицам. Покусываю кожу на груди, которая пылает – так требует внимания. А я пытаюсь устоять, удержать голову над поверхностью.
– Да я Дэна за вами послал, но примчал сам.
Черт, черт.
Мы одновременно с Евой распахиваем глаза и, не отнимая друг от друга губ, вслушиваемся в то, что происходит за пределами примерочной метр на метр, где воздух раскалился едва ли не до тех самых градусов по Фаренгейту, о которых писал какой-то умный мужик.
– Трубку не берешь, а я без тебя там ничего не понимаю. Там ты руководить должна, Вик. Арку свадебную криво собрали, все в панике, орут друг на друга. Я, короче, за тобой. Дэна, кстати, не видела? А то я до него тоже дозвониться не смог.
Стараемся дышать тише, не двигаться. Я мысленно благодарю высшие силы, что поставил телефон в беззвучный режим, иначе бы уже по очереди с Максом вытирали мордами пол в магазине. Не дай бог, кровью бы платья запачкали – зачем эти страсти накануне праздника. Дышим с малой уже реже и просто ждем.
– Девочки говорят, что приходил, но я не видела, с платьем разбиралась, – отвечает другу его будущая жена. – А что там можно было с аркой напортачить? Она собирается из четырех частей.
– Сама спроси у своего прославленного декоратора. Она там волосы на себе рвет. Профи, ага.
– При чем тут…
Между этими двумя завязывается спор, который в какой-то момент сходит на нет, потому что Макс ставит твердую точку. А после где-то недалеко раздаются шаги. У малой глаза выползают из орбит, а я аккуратно опускаю ее и ставлю на пол. Показываю, прислонив указательный палец к губам, чтобы была тише.
– А Ева где?
– Тоже платья меряет. Где-то в примерочной.
Вот теперь и я перестаю дышать, чтобы не дразнить малую. Она возбуждена. С горящими глазами и приоткрытыми губами, в которые хочется вгрызться с новой силой.
Черт. Упершись кулаками по обе стороны от ее головы, врезаюсь лбом в ее висок.
– Все-таки в Адамы решил заделаться? – шепчет еле слышно и прячет шальную улыбку на губах, а я дышу ей в ухо.
– Ты меня до греха доведешь.
Ей нравится эффект, который она производит. Чуть ли не с гордостью косится в мою сторону, думая о чем-то своем – один бог знает о чем. И да, это чистой воды богохульство вспоминать о нем, когда все мысли заполнены самыми что ни на есть порочными желаниями.
– Ев, ты тут? – раздается голос Макса прямо за шторкой.
Она дергается, я опускаю ладони на ее хрупкие плечи, показывая, что все будет хорошо, даже если будет не очень. Обнимаю, помогая застегнуть до конца лифчик и поправляю на ней белье.
Конечно, ситуация так себе, а можно сказать, что и вовсе дерьмовая. Максу достаточно наклониться, чтобы обнаружить лишнюю пару ног в примерочной, где должна быть лишь его только недавно ставшая совершеннолетней сестра. Но я не собираюсь бросать ее одну ему на съедение, как и не собираюсь ничего отрицать. Этот вопрос, если что, будет стоять только между мной и Максом, и мы решим его по-мужски. После разберемся с Евой, но тоже вдвоем. И пока я уже продумываю план действий, та спокойно отвечает брату, как будто и не было у нас ничего только что.
– Ага, тут! Я раздета, Макс.
Умению этой заразы говорить правду, балансируя на грани, можно, конечно, позавидовать.
– Слушай, я Вику заберу, мы на такси смотаемся по делам. Знаю, что обещал отвезти тебя в бар, но я Дэна попрошу, хорошо? Чтобы ты не опоздала. И чтобы мы свадьбу не отменили.
Я приподнимаю брови, потому что не знал о ее планах. Вика, судя по звукам, дает подзатыльник Максу.
– Ты, кстати, не видела его? Он мне не отвечает, хотя машина стоит у входа.
У Евы бегают глаза и, кажется, закипает мозг.
– Он… он в уборной. Сказал, живот болит. Застрял он там.
– Траванулся, что ли? Довезет или… – Макс ругается неслышно под нос. – Слушай, давай я машину у него заберу, съездишь с нами, а потом…
– Не-не, все хорошо. Оклемается твой друг, куда он денется. Поезжайте куда надо. У меня все будет хорошо.
Макс явно задумывается. Еще сомневается, пока я стараюсь не заржать – Ева улыбается в тридцать два зуба, записав меня в засранцы во всех смыслах.
– Ладно, еще раз с днем рождения. Если станет скучно, мы с Викой к твоим услугам на вечер.
Черт, у нее же день рождения!
– А будто с вами, стариками, мне скучно не будет. Расслабься, Макс, все правда хорошо.
Они прощаются. Ева выдыхает, оттаивает. Сразу чувствует себя увереннее и толкает меня со всей силы в плечо. А я не удерживаюсь, не ожидая подставы, и чуть было не вываливаюсь из примерочной, чтобы распластаться на полу. Мордой в пол не ухожу, но все-таки высовываюсь из-за шторки. Как раз в тот самый момент, когда Вика, с которой я знаком только по фотографиям, выглядывает из-за спины Макса и смотрит в нашу сторону. Малая в мольбе складывает руки, чтобы не сдавала нас, и Вика буквально в последний момент ловит Макса, который собирался обернуться, берет его под руку и быстро уводит из бутика.
Не сдерживаю нервный смешок, а Ева цокает вроде бы возмущенно и все-таки выталкивает меня из примерочной.
– Жду тебя на улице, – бросаю ей, а сам подбираю валяющийся на полу черный кусок ткани, который шикарно смотрелся на ней, и иду на кассу. Отчетливо осознаю, что у малой есть жизнь помимо меня и мне следует ее туда отпустить.
8
Мы с Евой останавливаемся напротив бара в центре города, сверкающая вывеска которого была видна за километр. Место явно пафосное – уже на входе два амбала в черном стоят с микрофонами в ушах. Еще и горящие факелы под стеклом у прохода плавят воздух. Даже очередь из размалеванных дам и их брутальных кавалеров, которых не хотелось бы видеть рядом с малой, имеется, и это в будний день. Надеюсь, их просто не пустят внутрь.
– С тобой подождать? – киваю я.
– У нас столик забронирован, так что я не буду…
Я все же дурак, если думал, что она так проста, чтобы мерзнуть на входе в день рождения. Да вообще, что перед ней не откроются какие-то двери.
– Окей, – киваю ей.
– Там девочки, которых я не видела два года. Одна – соседка, другая – одноклассница, но мы учились вместе только до пятого класса. И они позвали несколько своих друзей.
Ева кусает губу, будто сомневаясь в том, что хочет сказать. А я пытаюсь не скатиться взглядом в вырез на обтягивающей кофте, заправленной в джинсы от греха подальше, а то так и тянет наброситься на нее. Нельзя. Вон ее пафосный бар ждет с кучей мажоров, есть чем заняться. Пусть веселится, а не киснет со мной. Моя меланхолия заразна, ей она не пойдет.
– Громко музыка играет, – зачем-то говорю я, будто это подгонит ее.
Она смотрит в сторону бара, потом снова на меня:
– Я бы предпочла провести этот вечер с тобой.
– Почему? – искренне удивляюсь, потому что давным-давно никто не предпочитал меня компании мажоров. Макс был первым и последним человеком, который заговорил с лузером со сбитыми костяшками пальцев, сев с ним за одну парту.
С чего Ева вдруг решила, что ей со мной будет лучше?
– Они меня не знают, – отвечает на мой немой вопрос.
– Я тоже.
– Такую, какая я сейчас. С тобой мне не нужно притворяться, что я не изменилась, а с ними… Они все проживают в кукольных домах свои идеальные жизни, а мне приходится подыгрывать им, чтобы не разочаровать. Они считают, моя жизнь тоже похожа на сказку: балет, театр, искусство.
Я слышу горечь в ее словах, понимаю, о чем она, но не могу ничего ей ответить. Поэтому тупо тянусь на заднее сиденье, чтобы достать оттуда фирменный пакет бутика, где были, и вручить ей.
– С днем рождения, малая.
– О!
Она застывает. Не сразу забирает у меня из рук, а когда заглядывает внутрь…
– Это то самое платье? Дэн, оно стоит как крыло самолета.
– Достойный подарок для красивой малолетки. – Я щелкаю ее по носу пальцами, а она хмурится в ответ. Знаю, что веду себя как придурок, но мы с ней в тупике, поэтому верчусь как могу. А деньги… пыль это все. Я бы все равно их спустил. Ну в сервисе бы обновил что-то. Взять в аренду костюм и на подарок молодоженам хватит, что еще мне надо?
Беру у нее из рук телефон, чехол оказывается влажным. Сделав вид, что не заметил, подношу к ее лицу, чтобы разблокировать экран, а потом вбиваю свой номер. На всякий случай, хотя лучше бы повода звонить не появилось.
– Если будут проблемы… – киваю ей за спину. – Урод какой позовет во двор покурить с ним или будет нужна помощь с прыжками через заборы, звони.
Она открывает рот, но я прикладываю к теплым губам палец. Обоих бьет током, и все же я не убираю руку.