— Молодцы, что нашли Лидку, — сказала дворничиха и попыталась закрыть дверь перед носом подруг.
Было видно, что ей не терпится остаться наедине с портвейном.
— Но Лида просила кое о чем, — остановила ее Инна.
— О чем это? — подозрительно спросила дворничиха. — Если снова куда-то лететь или ехать, то я сразу отказываюсь. Так ей и передайте!
— Именно об этом Лида и просила, — потупившись, сказали подруги. — Лида все еще в Магадане и просит, чтобы вы привезли ей туда одну вещь.
— Не поеду! — вознегодовала дворничиха. — Ни за что на свете. У меня еще после той поездки ревматизм в норму не пришел. А она меня снова куда-то тянет! Нет, ну и доченька у меня уродилась. Совсем безголовая.
— Но Лиде очень нужна та вещь, — сказала Юля.
— Да что за вещь-то?
Этот вопрос поставил подруг в тупик. Пока они собирались с мыслями, Марье Николаевне надоело ждать.
— Ну и пусть Лидка сама за этой вещью приезжает! — воскликнула дворничиха. — Так ей и передайте. А мне недосуг.
И на этот раз она окончательно захлопнула дверь, оставив подруг на свежем воздухе.
— И что делать будем? — спросила Инна.
— Подождем, — ответила Юля. — Она скоро совсем напьется и уснет.
— А нам что за интерес, если она напьется?
Юля не ответила. Инна тоже больше не стала спрашивать. Подруги устроились возле кустиков, которыми был обсажен дворик, и принялись ждать. Ждали они долго, наверное, даже слишком долго.
— Кто-то едет! — внезапно встрепенулась Юля. — И кажется, сюда.
Подруги вытянули шеи. Кто бы там ни ехал, он им был совсем не нужен. Но их худшим опасениям было суждено сбыться. Приехавший был не кто иной, как Кнутов в обществе Андрея и еще двух ментов. Не видя спрятавшихся подруг, Кнутов решительно направился к дверям дворничихи и принялся стучать. Из квартиры долго не доносилось ни звука.
Пока Кнутов колотил в дверь, подруги осторожно пересекли двор и встали совсем близко. Во всяком случае, они увидели, как Кнутов достал из кармана связку ключей и попытался вставить один из них в замочную скважину.
— Проникновение в жилище без ордера на обыск! — сказала Юля, которая к этому времени стояла уже всего в двух шагах от ментов. — Карается законом!
Услышав голос из темноты, Кнутов вздрогнул, уронил ключи на землю и выругался, глядя в темноту. Разглядев, кто там стоит, он облегченно вздохнул и сказал подругам:
— Андрей мне говорил, что вы где-нибудь поблизости крутитесь. А я ему еще не верил. Что вы тут делаете?
— А вы? — спросила в ответ Юля.
— Не вашего ума дело, — ответил Кнутов.
— А ордер на обыск жилища этой бедной женщины у вас имеется? — задала коварный вопрос Инна.
Кнутов пробормотал что-то в том духе, что не пошли бы они куда подальше со своим ордером. И что он не станет будить прокурора среди ночи, чтобы тот подписал какую-то там бумажку, когда и без нее ясно, что нужно осмотреть вещи Лидиной матери. Но тут всех удивил Андрей.
— У нас есть ордер, — спокойно сказал он, доставая из кармана аккуратно свернутый лист бумаги.
Кнутов, ознакомившись с содержанием, изумленно вытаращился на Андрея.
— А мне чего? — пожал плечами тот. — Я же не у вас работаю. Мне гнева разбуженного среди ночи прокурора бояться нечего. Да и не спал он вовсе.
Кнутов, вооруженный ордером на арест, начал действовать значительно уверенней. Спокойно подняв с земли связку ключей, он открыл дверь.
— Вы будете понятыми, — сказал он подругам.
Инна с Юлей не возражали. Сразу же выяснилось, что Марья Николаевна уговорила всю бутылку портвейна и теперь сладко храпит. Кнутову и его компании пришлось употребить немало сил, чтобы поднять хозяйку и показать ей ордер на обыск. После этого Марья Николаевна снова захрапела, а менты приступили к обыску.
Интересовали их главным образом сумки и чемоданы. Подруги внимательно следили за действиями ментов. Прошло около полутора часов. Менты обыскали весь багаж Марьи Николаевны, но ничего подозрительного в нем не обнаружили. В клеенчатом чемодане, с которым Марья Николаевна вернулась из Якутска, тоже не было ничего, кроме носильных вещей и предметов гигиены вроде зубной щетки, мыла и прочего.
Менты обыскали всю квартиру. Они даже перенесли так и не проснувшуюся Марью Николаевну на кресло и обыскали диван, на котором она спала, а потом вернули спящую обратно и обыскали кресло. Видя, что их усилия напрасны, Кнутов присел на стул и вытер платком вспотевшую шею. В другой руке у него было несколько мятых американских купюр.
— Ничего нет, — сказал он. — Только несколько бумажек по сто долларов.
И он помахал ими в воздухе.
— Должно быть, из тех, что Лида позаимствовала из тайника своего любовника Петра Алексеевича, — сказал Андрей.
— Ты в этом твердо уверен? — с нажимом спросила Юля. — У тебя есть доказательства, что деньги именно оттуда?
Под ее пристальным взглядом Андрей смутился, а Кнутов запихнул доллары обратно в сумку Марьи Николаевны.
Андрей тоже выглядел удрученным.
— Я был уверен, что мы найдем его.
— Тут ничего нет, — раздраженно ответил Кнутов. — Мои ребята перевернули все вверх дном. Ты же видишь — пусто.
Все еще немного помолчали и начали собираться.
— Если не возражаете, мы еще немного побудем тут, — сказали подруги. — Когда Марья Николаевна утром проснется, ей трудно будет понять, что случилось за ночь с ее квартирой.
— Как хотите, — пожал плечами Андрей.
И все менты вышли. К этому времени часы показывали уже три часа ночи. Подруги кое-как устроились в креслах и заснули. Утром их разбудил голос дворничихи, которая вслух выражала свое недоумение по поводу беспорядка у нее в квартире.
— Ну и накуролесила я вчера, — говорила она самой себе. — Лидка верно мне говорит, пить мне нельзя. Память начисто отшибает.
Бродя по квартире, она наткнулась на Инну с Юлей и неожиданно обрадовалась им.
— Хоть вы мне скажите, что тут вчера было? — спросила она у них. — Чего это у меня все перевернуто?
— А это вы искали одну вещь, которую вам Лида на сохранение оставила, — сказала Юля.
— Неужели? — удивилась дворничиха. — А какую? Вроде бы она мне ничего не давала. Хотя… Есть у меня одно сомнение. Камешек какой-то у меня в сумке был. В платок завернут. Его Лида, кажется, просила сохранить.
— Камешек, — тихим голосом подтвердила Юля. — Она просила камешек.
Инна ничего не сказала, у нее перехватило дыхание.
— Синенький? — ахнула дворничиха.
— Синенький, — осторожно подтвердила Юля. — Скорее, фиолетовый.
— Точно! — мотнула головой Марья Николаевна. — Так этот цвет и называется. Забыла просто. А камешек был почти прозрачный. Я решила, что это стекло цветное. Так это его мне Лида подложила? А я думала, он случайно ко мне в сумку попал. Я когда сумку разбирать начала, то на него и наткнулась. Еще удивилась, чего это он в платок завернут?
— И куда вы его дели?! — хором воскликнули подруги.
— Отдала, — пожала плечами Марья Николаевна.
— Кому?
— Кольке, — ответила дворничиха. — Соседский мальчонка тут крутился. Я ему и дала. Поиграть.
— Поиграть, — прошептала побелевшая и впавшая в шоковое состояние Юлька. — «Сияние Якутии» отдала поиграть.
— В какой квартире живет этот Колька? — спросила у дворничихи быстро оклемавшаяся Инна.
— В девятой.
Дворничиха собралась еще что-то добавить, но внезапно обнаружила, что говорит с пустотой. Подруги уже испарились. И оказалось, что торопились они недаром. Кольку они застали уже во дворе. Они вместе с отцом собирались на рыбалку.
— Какая еще стекляшка? — заканючил Коля. — Ничего мне дворничиха не давала. Нету у меня никакой синенькой стекляшки.
— Миленький! — взвыла Юлька. — Ты мороженое любишь?
— Люблю, — оживился Колька.
— Тогда ты вспомни, куда дел этот фиолетовый камешек, — сказала Юля, помахивая перед носом мальчишки сторублевой купюрой.
— Вспомнил! — обрадовался паренек. — Только у меня этого камешка нет. Я его Кешке отдал в обмен на жевательную резинку.
— Где? — снова взвыли подруги. — Где живет этот Кешка?
— Не знаю. Мы с ним вчера во дворе познакомились, — пояснил мальчик.
Конечно, подруги бы лестью и подкупом выяснили у Кольки приметы, возраст и прочее про этого Кешку, но им помешали.
— Хватит вам моего ребенка пытать, — внезапно влез в разговор папаша Кольки. — Сказано же вам, нету у моего сына вашей стекляшки. А мы из-за вас к утреннему клеву опоздаем.
Подруги постояли несколько минут, глядя на сизое облако, которое оставлял за собой мотоцикл рыболовов, а потом кинулись бежать.
— Андрей! — ворвались они в дом Льва Карпыча. — Андрей, мы знаем, где искать алмаз!
Но вместо Андрея появился Бритый. Он грозно взглянул на жену, и у Инны язык прилип к горлу.
— Где вы болтались всю ночь? — спросил Бритый тоном, который предвещал Инне крупные неприятности.
— Некогда, — отмахнулась от мужа Инна. — Где Андрей?
— Я с тобой развожусь, — очень тихо и печально сообщил Бритый Инне и, повернувшись, начал подниматься вверх по лестнице.
— Бритый, у меня никого, кроме тебя, нет! — воскликнула Инна. — Я люблю только тебя. А всю ночь я провела с одной пьяной дворничихой! Спроси у Юли, она тоже там со мной была.
Не реагируя на оправдания жены, Бритый продолжал подниматься. На самом верху он остановился и сказал, обращаясь к Инне:
— Мне наконец надоели твои выходки. Мне надоело не спать ночами, думая, жива ты еще или уже нет. Я тоже тебя люблю, но именно поэтому и хочу с тобой развестись.
— Бритый, не валяй дурака! — воскликнула Инна. — Мы нашли «Сияние Якутии»!
Услышав эту новость, Бритый вмиг растерял всю свою скорбь и быстрей ветра слетел обратно по ступеням. Из открывшейся двери комнаты появился Андрей, а из соседней — заспанная физиономия Крученого.
— И где он? Где этот камень? — спросили они хором.
— У Кешки, — ответили подруги, подробно рассказав о своем утреннем открытии.