Глава 13ПОЛЬЗА АРИФМЕТИКИ
Обычно мать карала Сёмку при помощи задачника Березанского. Это был привычный для него школьный задачник, составленный, по-видимому, гуманным человеком, ибо на последних его страницах имелись ответы почти на все задачи. С Березанским ещё можно было ладить. Другое дело, «задачник-скорпион». Так Сёмка именовал про себя старинный задачник в чёрном коленкоровом переплёте. Тощий, костлявый, с твёрдыми углами, он действительно напоминал зловредное насекомое. Тиснённые на обложке пронзительно узкие и длинные, словно сплющенные с боков, буквы, особенно старинное «ять», были похожи на ядовитые жала. Содержание задачника лишь подтверждало это впечатление. Пожелтевшие от времени страницы таили такую бездну головоломок, подвохов, сюрпризов, что Сёмку от одного вида чёрного коленкорового переплёта прошибал холодный пот. Ко всему тому составитель этой вредной книжонки не потрудился приложить ответы на задачи.
Лишь самые тяжкие Сёмкины проступки заставляли мать, презрев долг человеколюбия, доставать с полки страшный задачник. Именно так случилось на сей раз. Мать была крайне раздражена — ей пришлось выдержать бурное объяснение с докторшей. На следующее утро после завтрака она достала «задачник-скорпион», отметила в нём двенадцать задач, а сама ушла в магазин, наказав к её приходу решить три из них. И так по три задачи каждый день. Во избежание всяких непредвиденных случаев она заперла Сёмку снаружи. Правосудие свершилось.
Сёмка раскрыл ужасный задачник. В шелесте пахнущих временем страниц слышалась ехидная старческая сухость с примесью какого-то кандального металлического звона. Сёмка прочитал первую задачу и мысленно простился с небом, солнцем и речкой.
В задаче говорилось о бассейне, в который вливалась и из которого в то же время выливалась вода, и Сёмка должен был узнать, сколько её вливалось и сколько выливалось, хотя это вовсе не интересовало его.
Сёмка решил подождать с бассейном и перешёл к следующей задаче. Тут требовалось узнать расстояние, пройденное путниками, которые двигались навстречу друг другу из пункта «А» и пункта «Б». Некоторое время Сёмка строил догадки относительно причин, побудивших путников оставить родные пункты «А» и «Б». Что, если они пустились на поиски сокровищ? И где-нибудь между пунктами «А» и «Б» находится Старая мельница. Кто скорее до неё доберётся, тому сокровища и достанутся. Вот, наверное, торопятся-то… В третьей задаче Сёмка столкнулся с хозяином, который платил работнику жалованье по частям, и автор задачи хотел, чтобы Сёмка узнал, сколько именно денег получал работник каждый раз. Сёмка подумал, что хозяин, видно, буржуй и эксплуататор и работник зря с ним цацкается. Отобрал бы все деньги и раздал беднякам. Тогда бы и узнавать не надо, сколько он получил по частям. Так Сёмка прочитал все двенадцать задач и с грустью убедился, что у него не возникло желания немедленно ответить на поставленные в них вопросы.
Он прочитал и тринадцатую, не отмеченную матерью задачу под номером 284, и она почему-то привлекла его внимание. Ещё раз перечитал задачу. В ней рассказывалось о том, как «некий персидский купец» решил покинуть Персию и всё своё богатство общим весом в двадцать четыре пуда уложил в два сундука: в один — золото, в другой — серебро. Когда четвертую часть золота «некий персидский купец» переложил в сундук с серебром, то оба сундука стали весить одинаково. Требовалось узнать, сколько было золота и сколько серебра, если вес пустых сундуков соответственно составлял десятую и шестую части от веса полных.
Что-то было знакомое в этой задаче. Будто Сёмка где-то уже слышал про персидского купца, про сокровища… Он написал в тетрадке номер задачи, промокнул чернила, машинально перевернул промокашку. Цифры на ней теперь встали в обратном порядке.
— Четыреста восемьдесят два, — вслух прочитал Сёмка. — Четыреста восемьдесят два! Но ведь именно такая цифра стояла на карте, найденной вчера. И персидский купец понятно, почему знаком. Вчера про него Спартак говорил. То есть Спартак говорил про персидского разбойника Селима. Но всё равно: этот уехал из Персии, и тот уехал, у этого сокровища, и у того сокровища, там цифра «482», и здесь, если прочесть наоборот. Сёмка вскочил, возбуждённо взъерошил волосы, почувствовал, как в висках застучала кровь. Странное совпадение! В чём же тут дело? Определённо существует какая-то таинственная связь между задачей и картой. Но какая?
Сёмка пришёл к выводу, что прежде всего надо решить задачу. Возможно, где-то здесь таится разгадка. Он попробовал взять задачу с ходу. Безрезультатно. Тогда он приступил к длительной осаде. Достал учебник арифметики. Не случись чрезвычайных обстоятельств, ему и в голову бы не пришло утруждать себя столь неинтересным чтением. Зато теперь он взахлёб пробежал несколько страниц и, к своему немалому удивлению, заметил, что всё прочитанное понятно. Не далее как месяц назад тот же самый текст казался ему чем-то заумным и абсолютно непостижимым. Сёмка отложил учебник, вернулся к задаче и вдруг нашёл ключ к решению. Оно оказалось настолько простым, что Сёмка сначала пал духом — опять неправильно. Но всё было правильно.
Вскоре Сёмка с победоносным видом начертал: сундуки вместе весили три пуда. Сёмка подосадовал — бесполезная тяжесть! «Золота — 13,5 пуда, серебра — 7,5 пуда». Цифры ничего ему не сказали. Что же дальше? Сёмка захотел узнать: хватит ли драгоценного металла на постройку корабля? Перевёл пуды в килограммы. Цена золота и серебра была ему известна — сведения эти почерпнул из надписи около окошечка кассира, когда однажды заходил с матерью в банк. Точных цифр Сёмка не помнил, но копейки его и не интересовали. В итоге всех вычислений получилась колоссальная сумма — миллион рублей. Сёмка ахнул — это не меньше как на линкор! Но что проку во всех расчётах, если таинственная связь между задачей и картой не поддавалась объяснению. Может, всё-таки сокровища персидского купца из задачи как раз и спрятаны в местах, отмеченных на карте? Конечно, ужасно интересно так думать, но ведь это всего лишь его вымысел. Пожалуй, пока не стоит ничего говорить друзьям. Но до чего же нестерпимо сидеть дома, когда ты обременён тайной. В пору в окно выпрыгнуть. Влез на подоконник, заглянул вниз. Высоко! Жаль, длинной верёвки нет. Друзей во дворе не видно. Наверное, с утра убежали купаться. Сёмка с горечью подумал: «Вот они, друзья! Товарищ в беде, а им хоть бы хны… Греются себе на песочке… Свободные птицы. А я томлюсь в темнице сырой…»
Он перешёл к противоположному окну. Оно выходило во внутренний дворик, который все жильцы именовали «колодцем». Замкнутый с четырёх сторон стенами, дворик в самом деле напоминал колодец. Одна из секций здания была двухэтажная. Крыша её под прямым углом примыкала почти к окну на одном с ним уровне. До края крыши было рукой подать — не больше трёх метров. Но как их преодолеть, эти три метра? По воздуху не полетишь.
Негромко и глухо громыхнула кровля. Сёмка напряг слух. Характерный звук повторился. Кто-то босиком крался по противоположному скату крыши. Из-за печной трубы выглянула краснощёкая и ужасно таинственная физиономия Спартака.
Сёмка обрадовался. Нет, у него настоящие товарищи.
Спартак, а следом за ним и Витька вышли из-за укрытия, осторожно ступая, чтобы не взбудоражить жильцов, подобрались к Сёмкиному окну.
— Задачки решаешь? — сочувственно поинтересовался Спартак. Очень трудно? А мы тебе маршрут принесли, надо подписать.
— Какой маршрут? — не понял Сёмка.
— Маршрут экспедиции. За сокровищами. Я составил.
— А зачем маршрут? Тут всего двадцать километров.
Спартак вздохнул: азы объяснять приходится, до чего же тёмный народ!
— Без маршрута нельзя. Экспедиция должна следовать по маршруту. Ведь штурманы прокладывают курс для судна.
— А если пешком…
— Кто же пешком отправляется за сокровищами? Так не делают. Надо обязательно снаряжать судно.
Собственно, Сёмка не собирался ни пешком, ни по воде пускаться на поиски сокровищ. Его удивило то, что Витька с серьёзным видом выслушивал объяснения Спартака, не возражал, не бросал ехидных замечаний.
— Ты тоже едешь? — спросил Сёмка.
— Ага.
— Да ведь ты говорил, что всё ерунда.
— Да я про Селима про этого говорил… А вообще интересно… Поедем, Сёмк, с нами.
Последовала пауза. Витька угнетённо вздохнул.
— А тут ещё радиоприёмник…
— Какой радиоприёмник?
— Который у нас дома… Я разобрал его, потом собрал, а он не говорит. Я тут, конечно, не виноват, ты же сам знаешь, в радиотехнике я разбираюсь!.. Просто лампа, наверное, перегорела, да ведь отец-то всё равно меня выпорет… Юрка всё видел…
Витька опять вздохнул. Сегодня за обедом на третье мать дала им с Юриком по булке с повидлом. Пока мать намазывала повидло, Витька истекал слюной и от нетерпения подпрыгивал на стуле. Но только поднёс булку ко рту, как Юрик вдруг пропищал с комариным ехидством:
— А я скажу, а я скажу…
Витька незамедлительно отдал ему булку. Бледный от злости и досады, он наблюдал, как перемазанный от уха до уха сладкой пастилой братишка уплетал за обе щёки его порцию. У Витьки чесались кулаки, однако ему удалось удержаться на дипломатических высотах. Более того, после обеда он привёл Юрика в сарай, подарил ему модель самолёта и паровоз без колёс.
— А где колёса? — требовательно спросил Юрик вопреки пословице, что дарёному коню в зубы не смотрят.
— Будут колеса, сделаю, — сказал Витька.
Он теперь вообще старался не прекословить Юрику и обещал всё, чего бы тот ни захотел. Попроси он луну с неба, Витька и её посулил бы. Но жить так, под страхом наказания, было невозможно. Витька понимал, что не хватит у него, чёрт побери, терпения бесконечно угождать Юрику… И тогда порки не миновать. И он решил бежать из дому, благо подвёртывался хороший случай.
У Сёмки дела обстояли не лучше. Четыре дня подряд решать задачи — это, пожалуй, похлестче порки. Ведь и сегодняшнее задание ещё не выполнено. А что, если и верно махнуть в путешествие. Вернулся бы с сокровищами, овеянный славой. В сум