Алиска, я все ждал, когда ты мне скажешь, кто ты на самом деле. А ты молчала все это время. Играла со мной, а я с ума каждый раз сходил. От осознания, что ты в моих руках, что рядом, что нашел. Что жива на самом деле.
Красиво роль сыграла, только вот мое сердце могло так откликнуться только на одну. И даже на выпады в СИЗО не отвечала. Думал, что сорвется. Но нет, держалась. Стойкая девочка.
Не успел сказать, как сильно люблю. Как дорожу. Как нужна мне.
Набираю номер Минаева, уверен на все сто, что трубку возьмет. Ему же нужно показать свое превосходство, что он обошел меня. Только мне похуй на эти гонки, мне просто нужно знать, что с ней все хорошо.
— О, какие люди! Проснулся и не нашел, дай угадаю, — от его мерзкого голоса внутри разрастается гнев. Уже представляю, как выбиваю из него всю гниль.
— Дай ей трубку, — не реагирую на его выпады. Мне просто нужно услышать ее голос.
— Ага, бегу и спотыкаюсь. Слушай, Федулов, бесит меня твоя самоуверенность. Никогда ты мне не нравился, ни в качестве клиента, ни в качестве конкурента. Лишний ты на этом празднике жизни.
— Поверь, когда я доберусь до вас, лишним будешь ты.
Срывает тормоза. Мысленно я уже придушиваю его.
— Пашенька, а может ты к нам приедешь? На шашлыки, коньячок откроем, — он специально тянет каждое слово, разгоняя гнев по моим венам.
— Минаев, сукин ты сын, послушай меня. Пока ты там, под крылом Ткача, твоя жопа в тепле и безопасности. Но я же найду тебя, мне похуй на вас. Ты знаешь, что я с тобой сделаю. Верни мне ее! Пока по-хорошему прошу.
— Не, Федулов, сукин сын тут ты. Забыл что ли, кто твоя мамашка? — насмехается, — Алису не отдам. Жениться на ней хочу, такая баба ахуенная.
— Какой нахуй жениться, только тронь ее! — вскакиваю с кресла, опрокидывая его назад.
— А что ты думал, я попробую один раз и все? Ну так неинтересно.
Белая пелена застилает обзор. Меня мутит, ноги подкашиваются. Я чувствую, как с каждой секундой, она все дальше от меня. Я не смогу без нее. Если она не будет рядом каждый гребанный день, я подохну. Однажды, я уже струсил, отпустил ее. Второй раз не допущу.
— Чего хочет Ткач? Какие условия? — придется договариваться. Мне нужно потянуть время.
— Твоя голова.
— Я готов на все, лишь бы вы оставили ее в покое. Пускай она вернется к прежней жизни.
Сука, нам даже не дали шанса на будущее. Судьба, какого черта так жестоко? Почему? За что ты так со мной? Я много не просил, просто быть рядом с ней до конца своих дней. Видимо конец пришел, а ее рядом нет.
— Мы подумаем над твоим предложением, — продолжая усмехаться, скидывает трубку.
Осознаю, что Минаев пешка, только вот зачем Ткач подкладывает ее под него. Ведь разве можно так, неужели у него совсем внутри ничего не трогает.
Мой последний выход — это подполковник ФСБ Кристенко. Давний знакомый, классный мужик. Когда-то предлагал отучиться на мента, чтобы я к ним пошел. А я вот на другой стороне остался. Просил меня помочь поймать Ткача, и я почти помог. А потом случилась она, все мысли заняла. Дорвался до лакомого кусочка, все спуталось. Потерял бдительность.
— Олег Викторович, у нас проблемы. Вернее у меня.
— Ну и что ты хочешь? — гремит басом. Как обычно, без лишних слов. Просто конкретика.
— Когда Ткач меня упек за решетку, я к вам не пошел. Сам думал выкручусь, но сейчас уже не справлюсь. У него моя женщина. Помоги найти.
— Ну и сволота. Он же не трогает никогда родных. Не его методы. Чего вдруг?
— Она… — оступаюсь на полуслове, — Она его дочь.
Глава 37
Наши дни
— Чей это дом? — задаю вопрос вполголоса. Связки болят из-за крика и истерики.
— Твой будущий дом, — Минаев кладет руку на мое колено, сжимая его. Чувствую, как внутри холодеет.
— Что это значит? — осматриваю шикарный особняк. Территория огромная, вдалеке виднеется озеро. Пашина дача по сравнению с этим зданием выглядит маленькой избушкой, хоть и двухэтажной.
Неужели такое богатство можно заработать на содержании проституток? Уверена, что эти хоромы не Минаевские. Следовательно, меня с кем-то будут знакомить. С кем-то очень важным.
— Слишком много вопросов, куколка. Я слегка устал.
Я игнорирую выпад мужчины. Мне искренне плевать на его чувства, на его желания. Я здесь только для того, чтобы Паша был в сохранности. Прикрываю глаза и представляю, как он зол сейчас. Надеюсь, что он меня простит. Я ушла из его постели, из его дома к другому мужчине. Но уверена, что понимает почему. Федулов знает, я не предательница. Так любить мужчину и уйти к другому… Невозможно.
Мы заходим в хоромы, я торможу на входе, слыша голоса из гостинной. Все мужские. Они что-то обсуждают, смеются. Мне не по себе. Минаев хватает меня за руку, тащит за собой, но я упираюсь. Он зло сводит брови, прожигая во мне дыру, и мы смотрим друг на друга, испепеляя взглядом.
— Кто эти люди? — киваю в сторону голосов.
— Если перестанешь упираться, то мы сейчас пойдем туда, и ты познакомишься, — снова дергает меня за руку.
Стою на месте.
— Послушай, — он хватает меня за горло, слегка сжимая его, — Я не Федулов, потакать твоим капризам не собираюсь. Тебе лучше меня не злить.
Мои зрачки расширяются, потому что его пальцы смыкаются в плотный замок, отчего воздуха становится меньше. Он демонстрирует свою силу, и да, мне страшно.
— Отпусти, — шепчу, размыкая его пальцы, но он еще плотнее их скрепляет.
— Будешь хорошей девочкой, и будет у тебя счастливая сказка.
Он смотрит еще некоторое время мне в глаза, продолжая держать за шею. Голоса из гостинной становятся ближе, и когда в проеме появляется мужская фигура, пальцы Минаева ослабевают, и он меня отпускает. Я тут же прокашливаюсь, ловя воздух ртом, как рыба.
— И что тут происходит? — я пока не вижу из-за туловища Игната, кто там стоит, но голос его грубый и уверенный. Чувствуется, что обладатель такого тембра чувствует власть.
— Константин Петрович, мы тут немного с вашей… — Минаев ловит заминку, но продолжает, — С вашей дочерью повздорили немного. Но ничего страшного.
От его слов кружится голова, я вскидываю взгляд и смотрю на мужчину, выглядывая из-за плеча Игната. Слезы брызжут из глаз мощным потоком, даже не успеваю отследить как они прорываются вниз по щекам. Смотрю на высокого мужчину и узнаю. Конечно, я его узнаю. Несмотря на то, что последний раз я его видела, когда была ребенком, он не сильно изменился. Поседел, слегка набрал в весе, но лицо выглядит свежим, только вот взгляд пустой. В мои детских воспоминаний это были самые теплые глаза. Сейчас этого нет.
— Папа, — всхлипывая, шепчу.
Я много раз представляла нашу встречу. Никогда не верила, что он может быть мертв. Я чувствовала, он жив. Представляла, как увижу его, брошусь на шею, упаду на грудь и прижмусь к родному человеку. Ведь по крови он единственный, кто есть у меня в этой мире. Но отчего то не спешу бросаться к нему. Сердце колотится, выпрыгивая из груди.
— Даже папку родного не обнимешь? — он раскрывает руки для объятий, делая шаг вперед. Минаев тут же отходит в сторону, открывая мне проход.
Несмело делаю шаги в сторону отца, ноги словно к полу приросли. Но все же оказываюсь в его руках, чувства радости и счастья нет, даже близко. А страх есть. Энергетика подавляющая.
Он небрежно проводит большой ладонью по моим волосам, без нежности, но демонстрируя кто здесь главный.
— Наделала ты шуму в наших кругах, Алиса.
— Что ты имеешь ввиду? — выбираюсь из объятий.
— Я тебя спрятал так хорошо, что шансов найти почти не было. Но нет, этот щенок нашел тебя.
Его руки сжимаются в кулаки, он свирепеет.
— Ты про Пашу? Вы знакомы?
— Дочка, а ты свою родную фамилию вообще помнишь?
— Ткачева, — тут же произношу, и пазл складывается воедино.
Ткач.
— Почему ты забрал меня от него? Зачем ты поставил его на мушку? — тычу в мужчину пальцем.
— Нам много, что нужно обсудить. И первое, я хочу, чтобы ты усвоила. Дочка Ткача не будет путаться со всяким отродьем.
Он выплевывает каждое слово с презрением.
— Ведь все было хорошо, такой замечательный молодой человек у тебя был. Я прям налюбоваться не мог, — он улыбается, но фальшиво, — Надо же было тебе спутаться с этим ублюдком.
— Он такого же мнения о тебе, отец, — холодно бросаю, — Я так полагаю, ты следил все это время за мной? Знал, где я и что со мной?
— Ты думаешь, твоя приемная семья смогла бы тебе обеспечить хорошую безбедную жизнь? Как ты думаешь, откуда у вас были деньги?
— Я ждала тебя каждый день своей жизни. Ждала, когда ты заберешь. Я была уверена, что ты меня ищешь. А ты всегда знал, где я.
— Знал. И отдал тебя в детдом в целях безопасности, дочка. А не потому что отказался от тебя. Как я мог? Ты — моя кровь и плоть.
— Я хочу знать всю правду, — зло чеканю.
— Мы обязательно обсудим. Для начала давай пообедаем, — он жестом приглашает меня в гостинную.
Я сторонюсь, все еще чувствуя напряжение рядом с ним, но прохожу вперед.
— Константин Петрович, — окликает нас Минаев, а я уже про него и забыла.
Мы останавливаемся в проеме. Отец поворачивается на звук его голоса.
— Я бы хотел сейчас обсудить нашу помолвку с Алисой.
От его слов меня пробирает на смех. Какая помолвка? Минаев явно в бреду. Но смешно тут видимо только мне.
— Позже, Игнат. Дай девочке прийти в себя.
— Какая помолвка? — вскрикиваю.
— Я думаю вы будете отличной парой, — отец щурит глаза, отчего в уголках его глаз собираются пучки из морщинок.
— То есть с Пашей нельзя, а с человеком, который содержит бордель — пожалуйста? Что это значит? — я кричу. Вижу как мрачнеет лицо отца.
— Прошу тебя сейчас же закрыть рот. И не стоит оспаривать мои решения, — грубо отрезает, подталкивая меня в комнату.
— А если нет?
— Алиса, не стоит будить во мне зверя. Иначе я снова посажу на мушку твоего Федулова.