слыхав, что в Американских колониях возникают новые ремёсла, он сказал: «Колониям [Новой Англии] нельзя позволить делать даже гвоздей для подков».[71] В действительности британская политика была помягче, чем выражает эта формула: некоторая производственная деятельность была дозволена. Но производство высокотехнологичных товаров было запрещено.
Не все британцы были столь жестокосердны как Питт. Некоторые из них искренне верили, что помогают американцам, рекомендуя им свободную торговлю. В своём «Богатстве народов» Адам Смит, этот шотландский отец экономики свободного рынка, торжественно советует американцам не развивать промышленности. Он утверждал, что «прекращение импортирования европейской продукции… станет препятствием, а не содействием продвижению их страны в сторону подлинного богатства и величия».[72]
Многие американцы были с ним согласны, в их числе Томас Джефферсон (Thomas Jefferson), первый госсекретарь [министр иностранных дел] и затем третий президент. Но иные яростно возражали. Они утверждали, что стране нужно развивать производственные отрасли и для этого использовать государственную защиту и субсидии, как до них это делала Британия. Движущей интеллектуальной силой этого движения стал юный выскочка и наполовину шотландец по имени Александр Гамильтон (Alexander Hamilton).
Гамильтон родился на карибском острове Невис и был незаконнорожденным сыном шотландского лотошника (который заявлял о своём якобы аристократическом происхождении) и француженки. Он пришёл к власти исключительно благодаря своим блестящим способностям и кипучей энергии. В возрасте 22 лет он был адъютантом Джорджа Вашингтона во время Войны за независимость. В 1789 году, в возмутительно молодом возрасте, ему было только 33 года, он стал первым секретарём казначейства страны [министром финансов].
В 1791 году Гамильтон подал в Конгресс свой [знаменитый] «Доклад на Тему Промышленных товаров», здесь и далее «Доклад». В нём он изложил свои взгляды, о том что отсталые страны, такие как США, должны защищать свою «промышленность во младенчестве» от иностранной конкуренции и выращивать её до того момента, когда она сможет твёрдо стоять на ногах. Рекомендуя такой курс действий своей юной стране, дерзкий 35-летний министр финансов, у которого за душой была только степень в «liberal arts» из второразрядного по тем временам «King's College of New York» (ныне Колумбийский университет), открыто шёл против совета всемирно известного экономиста Адама Смита.
Практика защиты «зарождающихся отраслей» существовала и ранее, как я уже продемонстрировал, но именно Гамильтон впервые превратил её в теорию и дал ей своё имя (термин «зарождающиеся отрасли» придумал тоже он). Теория в дальнейшем была глубже разработана Фридрихом Листом, которого сегодня ошибочно считают её отцом. На самом деле Лист поначалу был сторонником свободной торговли; он являлся одним из главных застрельщиков Немецкого «Zollverein» [Цольферайн] или Немецкого Таможенного Союза[!], одного из первых в мире соглашений о свободе торговли. Будучи в политэмиграции в США в 1820-е годы, он узнал от американцев о тезисах, касающихся «зарождающихся отраслей». Эти Гамильтоновы тезисы «зарождающихся отраслей» послужили источником вдохновения для создания программ экономического развития многих стран и bete noire [предметом особой ненависти] экономистов свободной торговли грядущих поколений.
В «Докладе» Гамильтон предложил серию мер для промышленного развития своей страны, включавшие в себя защитные тарифы и запрет на импорт, субсидии, запрет экспорта по ключевым сырьевым материалам, либерализацию и льготы на импорт промышленного сырья и компонентов, призы и патенты для изобретений, контроль за стандартами качества продукции и развитие финансовой и транспортной инфраструктур.[73] Хотя Гамильтон совершенно правильно предостерегал от того, чтобы заводить эти меры чересчур далеко, они тем не менее, [и по сей день] остаются очень мощным и [одновременно] «еретическим» политическим рецептом. Будь он министром финансов развивающейся страны сегодня, МВФ и ВБ определённо отказались бы одалживать деньги его стране и пролоббировали бы его смещение с поста.
После Доклада Гамильтона Конгресс воспользовался только небольшой частью его рекомендаций, в основном потому, что в американской политике того времени царили южане-плантаторы, у которых не было никакого интереса развивать американскую промышленность. Вполне понятно, что они хотели иметь возможность импортировать высококачественные промышленные товары из Европы по как можно более низкой цене, на те средства которые они выручали за экспорт сельхозпродукции. После «Доклада» Гамильтона средний тариф на иностранные промтовары подняли с приблизительно 5% до приблизительно 12,5%, но этого было слишком мало, чтобы побудить покупателей промышленных товаров поддержать нарождающуюся американскую промышленность.
Гамильтон оставил свой пост секретаря казначейства в 1795 году после скандала, вызванного его внебрачной связью с замужней женщиной, и не имел дальнейших возможностей продвигать свою программу. Жизнь этого блестящего, хотя и язвительного человека, оборвалась на 50-м году (в 1804 году) в пистолетной дуэли в Нью-Йорке, на которую его вызвал его бывший друг, ставший его политическим соперником, Аарон Бёрр (Aaron Burr), впоследствии вице-президент при Томасе Джефферсоне.[74] Проживи он ещё хотя бы десять лет, Гамильтон смог бы увидать воочию как его программа реализуется в полной мере.
Когда разразилась Война 1812 года [Англо-Американская война 1812-1815 гг.], Конгресс США немедленно удвоил тарифы подняв средний тариф с 12,5% до 25%. Прервав импорт промышленной продукции из Британии и остальной Европы, война также создала пространство для появления новых отраслей. Новая образовавшаяся прослойка промышленников, естественно захотела, чтобы защита продолжилась и даже усилилась после войны.[75] В 1816 году тарифы были подняты ещё выше, до среднего значения в 35%. К 1820 году средний тариф возрос до 40%, прочно укореняя программу Гамильтона.
То, что создал Гамильтон стало основой американской экономической политики вплоть до конца Второй мировой войны. Его программа зарождающихся отраслей создала условия для быстрого промышленного развития. Еще он создал рынок государственных ценных бумаг и стал инициатором дальнейшего развития банковской системы (опять же, вопреки оппозиции Томаса Джефферсона и его сторонников).[76] То, что на недавней выставке Нью-Йоркское Историческое общество назвало его «Человеком, создавшим современную Америку», не было преувеличением.[77] Отвергни США видение Гамильтона, и прими точку зрения его архисоперника Томаса Джефферсона, для которого идеальным обществом была аграрная экономика, состоящая из самостоятельных йоменов-фермеров (хотя этому рабовладельцу пришлось стыдливо замести под ковёр рабов, которые обеспечивали ему его образ жизни), то они никогда бы не смогли выдвинуться из мелкой аграрной страны, бунтующей против своего могущественного колониального господина в величайшую в мире сверхдержаву.
Авраам Линкольн и ставка Америки на превосходство
Хотя американская торговая политика уже вполне установилась к 1820-м годам, тарифы были постоянным источником напряжённости в американской внутренней политике в последующие три десятилетия. Южные сельскохозяйственные штаты постоянно пытались снизить тарифы на промышленную продукцию, в то время как Северные индустриальные штаты стремились удержать их на высоком уровне или даже ещё больше повысить. В 1832 году, выступавшая за свободную торговлю Южная Каролина даже отказалась признавать новый федеральный тарифный закон, вызвав тем самым политический кризис. Так называемый «Кризис Недействительности» («Nullification Crisis») разрешил президент Эндрю Джексон (Andrew Jackson), который предложил некоторое снижение тарифа (хотя и не намного, несмотря на свой имидж народного героя американского капитализма свободного рынка), в то же самое время угрожая Южной Каролине применением военной силы. Это помогло притушить вопрос на время, но тлеющий конфликт, в конце концов, пришёл к насильственному разрешению, вылившись в Гражданскую войну, которая случилась при президенте Аврааме Линкольне.
Многие американцы называют Авраама Линкольна (Abraham Lincoln), 16-го президента (1861-1865 гг.) «Великим Освободителем» – американских рабов. Но в равной мере его можно окрестить «Великим Защитником» [Протектором] – американской промышленности. Линкольн был убеждённым сторонником защиты зарождающихся отраслей. Политически он сформировался под руководством Генри Клэя (Henry Clay) и его партии Вигов (Whig Party), который проповедовал создание «Американской Системы», состоявшей из защиты зарождающихся отраслей («Протекция отечественной индустрии», по словам самого Клэя) и капиталовложений в инфраструктуру, например в каналы («Внутренние усовершенствования»).[78] Линкольн родился в том же штате Кентукки, что и Клэй, и взошел на политическую арену как законодатель штата Иллинойс от партии Вигов в возрасте 25 лет; в ранний период своей политической жизни он являлся доверенным помощником Клея.
Харизматичный Клэй ярко выделялся с самого начала своей политической карьеры. Почти сразу после избрания его в Конгресс в 1810 году, он стал Спикером Палаты представителей (с 1810 по 1820 годы, и затем вновь с 1823 по 1825 гг.). Будучи политиком с Запада, он стремился убедить Западные штаты объединить силы с Северными штатами, в развитии промышленности которых Клэй видел будущее своей страны. Традиционно Западные штаты, почти не имея промышленности, выступали за свободную торговлю и, следовательно, блокировались с поддерживающими свободную торговлю Южными штатами