Недосказанное — страница 46 из 54

Она увидела вспышку белизны зубов, когда Роб улыбнулся.

— Лиллиан, — сказал он, — где моя жертва?

— Этот город больше не живет по старым законам, — сказала Лиллиан. — Он живет по моим законам. Потому что это мой город. Если тебе нужен этот город, ты должен принять его от меня.

Кэми подпрыгнула, когда неожиданно услышала треск в ночи и голодные шипение.

Из сломанного уличного фонаря выпрыгнуло пламя, оно стало ярче, чем было, на вершине красного столпа которого было нечто, напоминающее металлический шпиль. Пламя взметнулось высоко и выглядело опасным, извивающийся алый язык на его вершине окрашивал небо в собственный цвет. В пламени появлялись и тонули зловещие лица.

Теперь всем была видна улыбка Роба. Он сказал ласково:

— Тогда приму.

обе стороны перешли в наступление, неотвратимые, как встречные течения. Рут Шерман, красноволосая и свирепая, вступила в бой первая. Она подобралась достаточно близко, чтобы дотянуться до мисс Доллард, но не совсем. Когда она схватила воздух, тьму осветил бледная вспышка огня. Каким-то образом этот жест закрутил воздух в острую спираль, превратив кусочек ночи в нож.

Который перерезал горло мисс Доллард.

На мгновение поперек её шеи появился кровавый след, который представлял собой лишь тонкую черную полоску. Порез не выглядел глубоким, он и не казался серьезным, но затем на её белую блузку полился темный поток. Кровь брызгала чернотой в ночь, мерзкие чернильные пятна на золоте булыжников.

Мисс Доллард повергли и Лиллиан рванулась вперед. Она взмахнула рукой и Рут отшатнулась назад, словно получила пощечину.

Миссис Томпсон выступила вперед. Кэми узнала маленький мешочек, зажатый в её руке, и когда мистер Прескотт занес руку, чтобы выступить против неё ветром, стихия немедленно успокоилась, когда она что-то произнесла. Мистер Прескотт остолбенел.

Лиллиан тоже выглядела ошарашенной, но она быстро оправилась. Она склонилась над погибшей мисс Доллард и забрала у неё из руки мешочек. Она произнесла заклинание, слова которого затерялись в завывание ветра и шипение пламени, и магия в рядах Роба умерла. Лиллиан и её чародеи начали сокращать численность последователей Роба. Кэми видела, как они падали, один за другим. Её план работал. Маленький успех, за маленький успехом, шаг за шагом.

К сожалению Роб оказался тоже довольно сообразительным.

— Сожгите их, — приказал он, и мешочек в руках Лиллианы вспыхнул огнем. Затем он поднял руку и Лиллиан упала. Когда она подняла взор, её губы были разбиты и зубы в крови.

И площадь тут же заполонил водоворот из людей, бросавшихся друг на друга, стоящих людей или отступивших назад, падающих людей. Площадь наводняли темные силуэты и хаос и кровь. Всю эту мешанину освещали извивающиеся огненные языки факела Роба Линберна.

У Роба было много чародеев и их магия подпитывалась кровью. Это было сродни наблюдению, как люди голыми руками выходят бороться против ножей. Все было гораздо хуже, чем Лиллиан себе представляла, все было гораздо хуже, чем боялась Кэми. Это не было похожим на храбрую оборону, в которой Лиллиан собиралась выстоять до последнего, или чем-то таким, что сломило бы врага, опустошило его, приведшие затем к поражению.

Они наблюдали настоящую бойню.

Кэми так сильно прижала руки к своим губам, что почувствовала зубы внутри своего рта. Не было похоже, что участие в борьбе будет иметь вообще какое-то значение.

Разве что они тоже погибнут.

Кэми помнила очень четко, будто снова слышала эти слова Лиллиан, обращенные к её сыну. «Вы с Джаредом не можете участвовать завтра в сражение. Вы должны спрятаться. Вы должны бежать».

Может быть, подумала Кэми, обдумывая её слова и ненавидя саму мысль об этом, может быть Лиллиан была права.

Движение у её локтя заставило Кэми подскочить. Она услышала звук шевеления в саду, в темном холодном пространстве, где они прятались, шепот в траве, проползающего мимо Анджелы к ней.

— Кэми, — проговорил голос Эша, так тихо, что она едва смогла расслышать его. — Не знаю трус ли я, но я не могу ничего поделать с собой, думаю, что нам нужно бежать.

Кэми отняла рука от своего рта, потирая обе липкие ладони о колени, затянутые в джинсы.

— Ты не трус, — наконец-то ответила она. — Этого бы хотела твоя мама.

Эш не сдвинулся с места. Кэми не могла проговорить те слова, которые должны были быть озвучены.

Она не увидела тени за Эшем, пока Джаред не вышел вперед, сделав такой же выпад, что и Лиллиан, и поймал лицо Кэми рукой, захватив её, раздутые ветром волосы возле её челюсти. Они смотрели друг на друга в отсвете, с узором листьев, огня. В глазах Джареда читались тоска и намерение, как будто у него было только это мгновение, чтобы запомнить её лицо.

Другую руку он на краткое мгновение положил Эшу на затылок.

— Вы оба уходите, — сказал он.

После он уже был на ногах и помчался через темный сад к Переулку Призрачная Церковь. Призрак его тепла задержался на Кэминых губах, но он был всего лишь тенью, и ничего, кроме тени, растворившейся в тени.

— Ладно, — сказала Кэми друзьям, собравшимся вокруг неё. Сидели они ниже травы, тише воды. — Итак, кто хочет убежать, пусть бежит, но, если не хотите сбегать, надо драться.

Тишина между ними всеми натянулась как струна. Затем Анджела выпрямилась в полный рост, по-кошачьи тихо устремилась вперед, взмахнув темными волосами на фоне ночного неба, следом за ней, разумеется, встал Ржавый. Оба отправились в переулок, сразу за Джаредом, и Кэми увидела их, бегущих на площадь.

Такое ощущение, что в аду вырезали маленький фрагмент и бросил прямо в самый центр её города. И в хаосе мерцающего огненного света и льющиеся крове мелькали люди, которых она любила. Она послала их туда. Анджела развернулась, подобно балерине, на окровавленных булыжниках и пнула сержанта Кенна в голову сзади. Ржавый и Эмбер Грин стояли, уставившись друг на друга на небольшом расстояние, разделенные небольшим количеством огня, а потом парень Эмбер, Росс, выбросил из своих рук огненный шар в Ржавого. Чтобы избежать столкновение с огнем, Ржавый бросился на мостовую. Но и то, была уверена Кэми, кончики его шевелюры разумеется подпалились.

Анджела резко обернулся к Россу, выкрикнув:

— Noli me tangere!* — и огонь тут же потух в его руках, и охватил его. Кэми увидела мистера Прескотта, который занес руку в сторону Анджелы: воздух превратился во что-то блестящие, острое и ужасное.

Холли бросилась сквозь ветви, служившие им ширмой, оставляя после себя сломанные ветви и оборванные листья. Она рванула в промежуток между Анджелой и её отцом.

Кэми с Эшем пригнулись, чтобы их никто не увидел. Они уперлись руками и коленями в мертвую траву и холодную землю. Она ждала, побежит ли он за друзьями, но он оставался на месте. Она посмотрела на отчаяние и красное мерцание пламени в его глазах.

Она оглядела сломанные ветви. Стеклянные витрины на Главной улице все мерцали огнем, а боковые улицы утопали во тьме.

Малинововолосая Рут провернула свой фокус — превращения воздуха в нож. Джаред небрежным жестом выбил его, так что тот превратился в сияющий вихрь, растворившийся в ночи: затем он сбил её с ног, еще одним жестом руки, даже не взглянув. Он пробивался через чародеев, будто едва замечал их, идя к своей истинной цели.

Роб Линберн увидел направляющегося к нему Джареда сквозь горящий ночной воздух, и поманил его.

Кэми потянулась, чтобы дотронуться до руки Эша, хватаясь за траву. Его кожа была ледяной.

— Эш, - прошептала она.

Эш оторвал взгляд от площади, где Лиллиан нападала и уворачивалась. Где волосы её блистали серебряным полотном, когда она шла.

Кэми встретилась с ним взглядом и подавила страх, решительно сопротивляясь ему в своей ярости.

— Я буду твоим источником, — сказала она. — Колдуй.

Глава Двадцать Шестая 

Жестокие связи

Слова заклинаний падали на Кэми, как осколки стекла. Они лились дождем вокруг нее, холодным и острым, и она не могла схватить ни одного слова из них: она знала, что сделай она это, то испытала бы сильную боль.

Они ощущались неправильными и противоестественными, словно будучи обнаженной и пришитой к кому-то, кто сопротивлялся этому так же сильно, как и она, каждым участком кожи, которым соприкасались.

Она никогда не знала как это, чтобы кто-то касался её разума, не хотя этого, и она на интуитивном уровне не хотела, чтобы этот кто-то касался его.

Кэми обнаружила, что сжимает его руку, дабы получить хотя бы толику успокоения, а он сильно и неосознанно сжимал её руку в ответ. Пальцы давили кость, пока они отчаянно боролись своими разумами друг с другом, чтобы держаться друг от друга подальше.

У Кэми перед мысленным взором дрейфовала ФРАЗА, которую она услышала или где-то прочла: прими эту чашу от моих губ. Содержимой этой чаши было слишком горьким: каждое чувство говорило ей, что это яд, и она не могла заставить себя проглотить его.

Джаред был там. Анджела была там, и Холли и Ржавый. Она должна была помочь им.

Кэми подумалось с ужасающей ясностью, что последней мыслью её станет: Это самая худшая из всех, совершенных мной, ошибок.

Она перестала бороться с заклинанием, и позволила себе быть вовлеченной в отвратительную близость. Два человека в ужасной пародии на единое существо, становясь нечто таким, что должно показываться только на каком-нибудь карнавале ночных кошмаров.

Джаред не говорил ей на что это будет похоже. Эш рассказал. Возмущение и гнев, и предательство, появившиеся у неё в голове, словно вторгшаяся армия, не принадлежали ей. Как он и говорил об этом, все было иначе. Я не хочу этого!

Кэми не стала бы разговаривать с ним подобным образом. Она не могла. Пока нет.

Она шла, шатаясь, до тех пор, пока не сели и не открыла глаза. Мир остался прежнем. Он продолжал задыхаться в огне, во тьме и ужасе. Изменилась именно она, и теперь это не могло иметь значения.