В ожидании экзаменационных результатов
Я сдала все экзамены с решимостью непобедимого воина. Я была как маленький солдат на огромной войне. Чертовски хороший солдат, если хотите. Но если выпускные экзамены не представляли собой особых проблем, то вступительные экзамены в Институт политических исследований были совсем иным делом! Я впадала в состояние жуткого стресса от одной только мысли о том, что ничего не знаю, что мне может попасться именно ТА тема, которую я недостаточно изучила. Я сделала все зависящее от себя, чтобы подготовиться, но повторить весь учебный материал было просто невозможно… Я ощущала уверенность в своих силах и определенную долю контроля над ситуацией и в то же время чувствовала себя уязвимой и зависимой от воли случая, который мог расстроить абсолютно все мои планы. Как тот факт, например, что экзамен проходил в аудитории без кондиционера, где температура воздуха достигала 40 градусов. Вот уж действительно неясно, что было для меня большим испытанием. И потом, будет ли набранных баллов достаточно для поступления в Институт политических исследований или в другие институты, куда я также подавала свои документы? Ответ на этот вопрос я могла узнать не раньше конца июля.
Между делом я решила позвонить Себу. Просто посмотреть, что к чему. Когда я спросила его, помнит ли он меня, он ответил: «Вряд ли я мог тебя вообще забыть!» Понимаю, что это звучит глупо, но мне сильно польстили его слова. В конечном счете, это был запасной вариант: если я окажусь недостаточно умной, чтобы преуспеть в журналистике, театре, политике или тому подобном, может, я смогу добиться чего-то в жизни благодаря своему «телу мечты»?
Мы договорились о встрече. Мама подбросила меня до дверей его офиса недалеко от бульвара Сен-Мишель и повторила раз пятнадцать: «Любая малейшая проблема – и ты уходишь. Обещай мне. Позвони, и я сразу приеду!» Я попросила маму не волноваться. Я просто хотела узнать подробней о работе, выяснить, как все устроено и что он может мне предложить. И потом, если я не поступлю в Институт политических исследований или любой другой институт, у меня будет возможность оказаться на Неделе моды в Нью-Йорке, о котором я мечтала со времен просмотра сериалов «Друзья» и «Секс в большом городе». И кто знает, может, эта Неделя моды меня действительно заинтересует.
Этот парень палил как из автомата. Он не переставал говорить с той самой секунды, как я появилась на пороге: моя красота, мой нос, мои голубые глаза, мои бесконечные ноги. «Какой у тебя рост? Навскидку 178 сантиметров, угадал? Прямо в точку, я так и знал! Ты само совершенство, мой ангел. Со-вер-шенст-во!» А затем меня закружил водоворот рассказов об агентствах, показах мод, кастингах, фотосессиях, изысканных нарядах величайших дизайнеров, рекламных кампаниях с многомиллионными гонорарами, фантастических отелях по всему миру и ведущих топ-моделях, которых он лично нашел и возвел на олимп профессии. Я вежливо сидела и слушала, как он разговаривает со мной как с дурочкой. Если он был настолько успешен, что он делал в этой маленькой потрепанной квартире-студии, принадлежавшей даже не ему, а его подружке Клементин – симпатичной, немного полноватой девушке, которая мечтала стать актрисой и также следовала его «наставлениям»?
Актерская карьера была и моей мечтой. Я хотела стать актрисой с того самого момента, когда в возрасте восьми лет впервые увидела Роми Шнайдер в фильме «Сисси». Я сдавала экзамены в Институт политических исследований только потому, что всегда была прилежной ученицей, а мой папа советовал получить мне сначала достойное образование. Но актерская карьера всегда была моим истинным желанием. «Ты с ума сошла, Виктуар! – заявил Себ. – Даже не думай об этом. У тебя внешность модели, а не актрисы. Как только я увидел Марион Котийяр в «Такси», я сразу понял, самым первым из всех, что она станет кинозвездой. Что-то в ней такое есть. А у тебя этого нет. Ты – топ-модель. Ну, не голливудское у тебя личико».
Он все больше начинал действовать мне на нервы – все эти бесконечные разговоры о себе самом и шквал известных имен. Все немного отдавало фальшью, включая хвастливый рассказ о том, что он был сыном известного африканского дипломата и тоже собирался поступать в Институт политических исследований (какое совпадение!), но в конечном итоге решил посвятить себя «обучению своих подопечных». Какая-то жалкая смесь мишуры, поддельных желаний и каторжного труда. И тем не менее речь шла о модельном агентстве Elite, и он уверял меня, что может легко найти в нем место для меня!
Мы сделали несколько фотографий. Вернее, «полароидов». Конечно, название сохранялось от старой камеры, позволяющей делать моментальную фотосъемку. Но в современной действительности это были цифровые снимки, которые просто не подвергались какой-либо дополнительной ретуши или обработке. Именно их он собирался показать Elite. Он подхватил со стола разбросанные журналы Vogue и показал мне основы позирования: волосы отброшены назад, чтобы было лучше видно лицо, голова слегка наклонена, глаза смотрят вперед. «Покажи всю глубину своего взгляда. Должно быть впечатление, что ты думаешь о чем-то. И чуть-чуть приоткрой рот, чтобы не было ощущения замкнутости в себе». С одной стороны, мне хотелось немного поиздеваться над ним, но в то же время другая часть меня старалась изо всех сил выполнить все его инструкции, которые он выстреливал одну за другой. Себ был прав: позирование оказалось поистине профессиональным искусством. Но хотела ли я сделать его своей профессией?
Уходя домой, я сказала ему, что еще раз обо всем серьезно подумаю.
Вечером дома состоялась долгая беседа с моими родителями. Папе безумно нравилась эта идея: «Ты представляешь себе, Виктуар, какая это возможность? Ты будешь путешествовать по всему миру, посещать самые красивые места и зарабатывать огромную кучу денег, особо ничего не делая. Другого такого шанса не представится. Ты еще очень молода, так что годик можешь уделить этой работе». Он был прав. Что, если это действительно было уникальной возможностью, которую давала мне жизнь? Мама немного сомневалась. Если меня примут в Институт политических исследований или другой вуз, не будет ли ошибкой отказаться? Конечно, предложение Себа звучало более чем заманчиво, но не наскучит ли мне это столь же быстро, как и все остальное? Не пожалею ли я о принятом решении? Или, что еще хуже, не обрушусь ли я на них потом с обвинениями и упреками за то, что позволили мне сделать неверный выбор?
Я отправилась спать, прокручивая в голове слова Себа, фотографии из журналов, которые он постоянно перелистывал, весь этот профессиональный жаргон, которым он меня опутал, как щупальцами, и громкие имена и названия, брошенные как бы между делом: Нью-Йорк, Токио, Лондон, «полароиды», фотопробы, «брони» и кастинги, Диор, Гальяно, Селин, Кастельбажак, Клаудия, Наталья, Кейт… Если сейчас я скажу «нет», не буду ли я потом сожалеть об этом до конца своих дней?
На следующее утро я ему позвонила: да, я хотела бы встретиться с Elite. Просто посмотреть, что к чему.
Чуть винтажа, чуть классики
Начиная с этого момента все закрутилось очень быстро. Был уже конец июня. В начале августа я должна была отправиться в длительное путешествие вдоль Западного побережья США вместе с Алексисом, Леопольдом и родителями, решившими подобным образом отметить двадцатую годовщину своей свадьбы. А кастинг для Недели моды стартовал в Нью-Йорке в сентябре. Так что у меня оставался всего лишь месяц на то, чтобы подготовиться к встрече с Elite, реально встретиться с ними, все хорошенько еще раз обдумать, провести переговоры, подписать (или не подписать) контракт, изучить технику и базовые правила работы и в принципе привыкнуть ко всему этому… Себ организовал встречу за три дня. «Я с ними уже разговаривал насчет тебя. Как только они увидели «полароиды», они тут же сказали мне: «Приведи ее немедленно!»
Немедленно – это прекрасно, но не раньше, чем я приму «модельный образ»: обтягивающие черные джинсы, чтобы как можно больше подчеркнуть ноги; черный топ марки Petit Bateau, чтобы как можно выгоднее подать верх, а затем «чуть винтажа и чуть классики – вот что лежит в основе волшебного баланса моды, детка». На этой волне вместе с Себом мы и отправились в квартал Марэ за покупками. Он выбрал для меня какой-то ужасный жакет цвета хаки, от которого за версту разило комиссионкой и который, по мнению Себа, выглядел «безуууупречно, то, что нам и нужно». Значит, «мы» искали именно этот бесформенный и тошнотворный мешок из-под картошки, чтобы скрыть все мои формы? «Поверь мне, – сказал он, – этим я зарабатываю себе на жизнь. Так что подожди, когда подберем туфли – вот тогда ты увидишь!»
За обувью мы отправились на метро до станции «Франклин Д. Рузвельт», выходившей на Елисейские Поля, и оттуда прямиком в Balmain. Распродажи подходили к концу, так что можно было «отхватить» что-то достойное за «каких-нибудь» четыреста евро. Я в жизни не тратила столько денег на обувь! Я начала блуждать по магазину, размышляя над тем, насколько реально он был уверен во мне, если был готов выложить такую сумму за пару ботинок. Он отклонил абсолютно все, что я выбрала, а затем с триумфальным видом протянул мне пару слегка абсурдных босоножек из лакированной кожи, с нереально сложной паутиной застежек-молний и 18-сантиметровыми каблуками. Они были превосходными, но, вне всяких сомнений, совершенно непригодными для носки. Тем не менее я решила дать им шанс. Понадобилось немного времени, чтобы разобраться в том, как все-таки их надеть, но когда я наконец встала и прошлась, произошло чудо! Несмотря на все мои опасения, они были фантастически удобными. И если для работы мне придется использовать нечто подобное, вряд ли я буду долго привыкать к головокружительной высоте каблуков. В конце концов, зря, что ли, я годами играла в маленькую принцессу, таская туфли у мамы, которая всегда отличалась женственностью и могла себе позволить высокие каблуки, принимая во внимание рост отца в 192 сантиметра. Еще несколько минут назад я даже предположить не могла, что Себ окажется прав: эти босоножки добавляли нотку класса и гламура к моему совершенно ужасному жакету в военном стиле. «Я оплачу половину, а твоя мама внесет оставшуюся сумму?» Как мило с твоей стороны, Себ, купить мне всего одну туфлю! Будем надеяться, что мои родители согласятся сделать мне такой шикарный подарок.