Всего через каких-то полчаса мой первый сезон подошел к концу, оставляя позади парк Пале-Рояля и шквал аплодисментов, адресованных Миучче Прада, этой ведьме подиума. Я протянула бокал шампанского маме, которую Буба провела в гостевой сектор, чтобы она смогла хоть немного насладиться атмосферой за кулисами, прежде чем везти меня домой. Я была счастлива и несчастлива одновременно, измотана и взбудоражена. И сказать по правде, абсолютно потеряна…
Фотосессии
Возможность отдохнуть пару дней перед работой и позаниматься тем, чем обычно занимаются нормальные люди, когда у них выпадает выходной, стала огромным облегчением. Я целый вечер провела со своей подругой Софи, которую не видела вечность. Она, по сути, не упрекала меня, но я знала, что ей было сложно смириться с тем, что в последние месяцы мы контактировали так мало. Я думала про себя, что надо действительно быть моделью, чтобы понимать, что представляет собой этот образ жизни… Я также сходила на прогулку в парк Монсо вместе с бабушкой и дедушкой, а потом провела вечер с двоюродным братом и его друзьями, один из которых показал нам несколько комедийных сценок и импровизаций. Я помогла Лео с домашними заданиями, посмотрела фильм с Алексом, всегда жаждавшим поделиться со мной своими кинематографическими пристрастиями, а потом устроила себе сиесту в обнимку с Пушинкой…
Как ни крути, я сходила на небольшую вечеринку, устроенную в агентстве по случаю закрытия Недели моды. Фло встретила меня широченной улыбкой и волной нескончаемого энтузиазма. Владимир также подошел ко мне, чтобы обнять и поздравить: «Отличная работа, Виктуар! Ты всех потрясла! Двадцать два показа, включая Céline, Miu Miu и Alexander McQueen. Для первого сезона это небывалый случай. Февраль выдастся жарким. Они уже все начинают звонить». Фло и я отошли в укромный уголок, чтобы посмотреть расписание на ближайшее время. По завершении показов наступал сезон фотосессий для обложек и внутренних страниц журналов или для различных брендов, которые обратили на меня внимание за прошедшие дни, а теперь хотели включить в свои каталоги, представляющие коллекции печатным изданиям и рядовым покупателям. Между делом никто не мешал нам ожидать самого главного приза: подписания контракта на проведение рекламной кампании бренда, который я могла бы представлять, позируя для огромных рекламных щитов или печатных страниц в журналах. В очередях на кастинги я встречала немалое количество девушек, которые мечтали об участии в таких громких кампаниях, потому что именно это приносило больше всего денег как им самим, так и их агентству.
Говоря об агентстве, Фло продолжала намекать мне на то, что уже давно пора было решить вопрос с Себом и назначить Elite в качестве своего основного агента. Я видела, что она также хотела бы пересмотреть мои контрактные обязательства перед Silent и D’Management, и понимала, что она права. Себ представил меня обоим этим агентствам, и оба они отнеслись ко мне по-доброму, но я вовсе не была обязана проявлять слепую преданность по отношению к людям только потому, что я чем-то была им обязана и что они мне нравились. «Это бизнес, Виктуар. Тут нет места для разговоров о добрых намерениях». Пока же, в ожидании моего решения относительно данных вопросов – я должна была посоветоваться с родителями и выслушать их совет, – Фло озвучила мне примерный план работы на последующие недели. Фотосъемки в Париже, Милане (только не это!) и Лондоне, пробные фотосессии с фотографами, отобранными агентством, для заполнения моего портфолио, а потом повторная съемка в Лондоне. «Не говоря уже о прочих разных мелочах!»
Я даже не знала, хочу ли я всего этого. Я была измотана, мне постоянно было холодно, к тому же теперь, когда темп работы значительно замедлился, я стала испытывать постоянное чувство голода. И мне становилось от всего этого скучно: что я буду делать до самого февраля, когда начнется очередная Неделя моды? После того как я достигла первой поставленной перед собой цели, к чему мне было теперь стремиться? Я понимала, насколько это было глупо: несколько недель подряд я только и мечтала о том, чтобы сбросить обороты, улучить немного времени для себя, перевести дыхание, а сейчас, вместо того чтобы воспользоваться случаем, я чувствовала себя опустошенной и грустной, очень грустной.
Что я буду делать дальше со своей жизнью?
После двухдневного перерыва начались фотосъемки. Сессия для самого первого бренда – Busnel – проходила в погожий солнечный день на канале Сан-Мартен. Фотограф, ассистентка, стилист от компании, чтобы скоординировать меня и помочь с переодеванием, а также парикмахер-визажист. Людей в команде было немного, и мы провели порядка четырех часов на открытом солнце, чтобы отснять всю новую коллекцию. Очень милый фотограф постоянно подбадривал меня, желая, чтобы я взяла инициативу в свои руки: «Задай мне ритм. Придумай ситуации, поиграй со мной и с одеждой!» Я делала что могла, но очень быстро мне это наскучило. Мода, в отсутствие страха перед подиумом, гула толпы, света прожекторов, декораций, музыки и модельеров, пребывающих в стрессе и напряжении, вдруг стала до жути неинтересной!
На следующее утро мы отправились в квартал Марэ, дабы отснять материал для Untitled – культурологического журнала, о существовании которого я даже не подозревала до этой минуты! Фотограф Амира Фриц встретила меня очень тепло, а Лотта – стилист из Голландии – трансформировала меня в какое-то непонятное существо: наполовину ребенка, наполовину сумасшедшую, одетую в тюлевое платье и полосатые носки, с очень странным макияжем и поразительной прической в виде зачесанных назад волос. Именно в таком удивительном образе я спустилась в метро, чтобы отправиться вместе со всеми в Булонский лес. Это было забавное приключение, о котором вечером будет интересно рассказать мальчишкам. Наблюдая за тем, как Амира работает, и просматривая предварительные снимки, которые она показывала мне на экране, я поняла, что она пытается написать странную, немного волшебную сказку в барочном стиле, где я на фоне лесов должна была сыграть главную роль. Это была скрупулезная и требующая много времени работа, где значение имела каждая деталь: маленький цветок, расположение моих пальцев на теле, тюлевые складки на моих бедрах, форма ветвей и тень, которую они отбрасывали… На съемки ушло неимоверное количество часов. Мне было очень холодно, как всегда, может быть, даже немного холоднее – в конце концов, на дворе была осень, а мы находились в самом центре Булонского леса.
Около часа дня ассистентка отправилась за сосисками и картофельными чипсами в палатку, которую она приметила на предыдущем перекрестке. Амира протянула одну из порций мне, но я отказалась, достав из сумки яблоко. Улыбаясь, она продолжала настаивать на своем: «Только не говори мне, что ты на диете! Я против диет. Поешь немного картошки, Виктуар! Ты нереально худая». Я ответила, что правда не могу этого сделать, чувствуя, как страх вгрызается в мой желудок. «Я же не говорю, что ты должна быть толстой. Просто нормальной. От небольшой порции картошки тебя не разорвет, поверь».
Но мой мозг разрывало от одной только мысли об этом, а мой маленький голос уже вовсю кричал на меня внутри. Разве она не знала, что картофельные чипсы – это самый страшный яд, это смерть, моя смерть? Она была против «моделей на диете», но никто ни на минуту не задумывался о том, почему именно я, а не Мадлен или Олимп, была сейчас там с ними. Почему именно я очутилась в Elite и ее клиент отобрал меня для фотосъемок?
Она рассказала мне, что несколько лет назад работала с одной моделью, которую директор по кастингу называл постоянно «жирной коровой», несмотря на то что у нее отовсюду торчали кости. Когда она ушла из модельного бизнеса, ее тело было настолько измотано, что ей потребовалось пять долгих лет, чтобы восстановиться хоть немного и зачать ребенка. Я промолчала, доела свое яблоко, мы отсняли еще несколько фотографий. Зубы мои стучали от холода. Я хотела домой.
Я была там, но у меня было ощущение, как будто я отсутствовала. Отсутствовала в своей собственной жизни.
Вернувшись вечером домой, я стала умолять маму, чтобы она позвонила Фло. На завтра был намечен вылет в Милан, где в течение двух дней должны были проходить съемки для статьи и для обложки одного женского журнала. Я не хотела вообще туда возвращаться и снова оказаться одной в отеле. Мне было страшно и казалось, что я с этим просто не справлюсь.
Мама включила Фло на громкую связь. Та была явно раздражена: «Почему Виктуар сама не позвонила?» – «Не сердись на нее, Флоранс. Она очень устала, да еще жутко замерзла в этом Булонском лесу, так что сейчас отдыхает». – «Я не могу отменить завтрашнюю съемку, просто не имею права поступить так с клиентом». – «Может, одного дня для этого будет достаточно, как ты думаешь? Ей нельзя вылететь с утра и вернуться обратно вечером?» Мама была просто гением! Через час по электронной почте от Фло пришло подтверждение, что билеты на самолет заменены и что я могла вылететь на рассвете и вернуться поздно вечером.
Так что в Милан я все-таки полетела, и в окружении внимательной и дружелюбной команды день прошел спокойно и расслабленно. Я позировала в восхитительном светло-синем платье от Dior, и все было легко и понятно. У меня даже осталось время заскочить в D’Management и поздороваться с Франческой и остальными ребятами, прежде чем сесть на обратный рейс.
Перед тем как я отправилась в агентство, фотограф показал мне сделанные снимки, и я немного понаблюдала за тем, как он их ретушировал: при помощи двух щелчков мышкой он дорисовал мне щеки, бедра и грудь, затер выпирающие кости на грудной клетке, чтобы зона декольте выглядела более привлекательной. Так вот как все было устроено: мы теряли килограмм за килограммом, чтобы получить шанс быть выбранной, и все ради того, чтобы они потом пририсовывали нам их обратно, делая нас «аппетитными» для публики.