– Как же я придумаю, я ведь ничего не помню, Берт…
Да, об этом он не подумал.
– Ну, что-то ведь ты уже помнишь. Подумай, не обязательно прямо сейчас…
Эн вдруг оживилась.
– Точно, помню! Эклер! Хорошее имя, правда?
Котенок замер, а потом стал нежно-розового оттенка, будто бы покраснел от смущения.
– Ого. Кажется, ему нравится, Энни.
Она просияла.
– Эклер! – Погладила тигриллу по спинке и под громкое мурлыканье повторила: – Лер! Лер, Лер, Лер!
– Отлично, – одобрил Берт. – Мне тоже нравится. А теперь давайте я провожу вас с Лером к тебе в комнату. Думаю, что нам всем пора ложиться спать.
– А… – Эн закусила губу и нахмурилась. – У меня нет для тебя подарка… И я не уверена, что смогу…
– Ты сделаешь мне отличный подарок, если завтра поможешь нарядить елку.
Она вновь просияла.
– Да! Конечно, помогу!
Защитник, когда же он в последний раз ставил елки? Кажется, четыре года назад. Мама тогда была уже тяжело больна, но очень просила не отменять праздник. Они встретили его вдвоем, но через три дня Берт остался один.
С тех пор он не слишком любил Праздник перемены года с его украшенными елками, теплыми медовыми пряниками и мигающими огоньками в окнах домов. Во всем этом он ощущал привкус пепла.
Даже теперь Берт его чувствовал. Ведь если бы Эн не потеряла память, он по-прежнему был бы в одиночестве. И на самом деле все происходящее – иллюзия. Красивая, но иллюзия.
Перед сном Арманиус зачем-то решил заглянуть в тетрадь с планом лечения, которую он теперь все время таскал с собой, и в самом конце неожиданно обнаружил запись под заголовком «Стимуляция процесса восстановления». В оглавлении ее вроде не было…
«Всегда есть возможность достигнуть цели быстрее, чем обычным путем. Брайон говорит, что быстро не всегда хорошо, и это правда.
В том случае, если вы, архимагистр, уже зажгли свою первую искру и стали ощущать родовую магию, у вас есть возможность форсировать выздоровление. Нужно ли это вам – думайте сами. Пройдя эту процедуру, вы восстановитесь за трое суток, но не обойдется без побочных эффектов. В результате я уверена. Максимум, что может случиться, – это ничего, то есть вы останетесь на прежнем уровне и переживете пару суток тошноты.
Я уже давно открыла этот способ стимуляции, но использовала его всего пару раз. На мой взгляд, это слишком жестокий метод для того, чтобы сократить сроки лечения на две-три недели. Но вдруг вам это нужно?
Вот что необходимо сделать…»
Берт читал описание процедуры, чувствуя сильное смятение. Неприятно, но, пожалуй, необходимо, если он хочет помочь Эн вернуть память. Пока он остается немагом, сделать это проблематично.
Вот только не стоит делать ничего подобного, не посоветовавшись с Дайдом. Иначе в результате будет то, о чем говорил дознаватель не далее как сегодня утром. Его труп.
Глава 5
Утром демонски не хотелось уезжать из дома – настолько хорошо оказалось завтракать вместе с Эн, любуясь, как Эклер гуляет по ее плечам, периодически меняя цвет. Его фаворитами явно были рыжий и розовый – два цвета радости, как понял Берт.
Но необходимо было ехать на процедуры, и поначалу Арманиус собрался взять Эн с собой – ей было бы полезно побольше находиться рядом с людьми, да и госпиталь все же был главным местом в ее жизни, но она решительно воспротивилась.
– Мне неловко, – пояснила Эн и чуть покраснела, – я поняла, что почти все сотрудники госпиталя знали меня. И я вижу по их лицам, что им странно и, кажется, страшно. Поэтому я пока не хочу туда идти. Я лучше читать поучусь.
– Что? – Берт удивился, и Эн расплылась в улыбке.
– Читать. Мне одна из медсестер вчера подарила магическую азбуку, по которой она учила читать свою племянницу. Сказала, что мы дружили… Ее зовут Ло Нор. Ты не знаком с ней, Берт?
Арманиус покачал головой.
– Она хорошая, мне понравилась. Знаешь… – Эн закусила губу. – Так странно. Некоторых людей вижу – и они мне просто нравятся, вот прямо сразу, как ты. Другие безразличны. Третьи не нравятся, но таких мало. Как будто я не совсем все забыла, а что-то помню про всех.
– Ты помнишь свои чувства. Они не стерты, в отличие от воспоминаний.
– Ага… – Она на секунду задумалась, а затем протянула: – Одно только чувство я не очень понимаю. Приходил ко мне в палату парень, хирург, Байроном зовут. И он мне то ли нравится, то ли нет…
Берт поднял брови.
– Это как?
– Не знаю. С одной стороны, я не чувствую к нему неприязни, но и симпатии – тоже. Я ему не доверяю. Как будто он в любой момент может сделать гадость. Я рассказала об этом Дайду, он спрашивал, что и к кому я ощущаю… Он так обрадовался! Интересно: почему?
Арманиус нахмурился.
Почему Гектор Дайд мог обрадоваться? Счел это какой-то зацепкой, наверное. Но какой?
– Понятия не имею, главный дознаватель – человек загадочный. Значит, ты все-таки хочешь остаться… – Берт запнулся, – дома?
– Да. – Эн кивнула. – А потом, когда ты вернешься, нарядим елку.
Несмотря на потерю памяти, в Эн осталось очень много от прежней себя, и чем больше проходило времени, тем сильнее это чувствовалось. Характер ее не был уничтожен, но Берт не знал, хорошо это или плохо. Пока она не осознавала, что именно потеряла вместе с памятью, но как только поймет…
И вернуть это, по крайней мере, в том же объеме, что и раньше, никак нельзя. Он не сомневался, что Эн сможет смириться и жить дальше, но… Жить дальше и жить счастливо – все-таки очень разные вещи.
Зайдя в госпиталь, Берт сразу понял – что-то случилось. В больничных коридорах стоял переполох, все носились туда-сюда, обсуждали какую-то новость, размахивая руками и тараща глаза. Но Арманиусу было некогда прислушиваться – он спешил в терапевтическое отделение, на процедуры.
Сегодня их проводила другая врач – видимо, у предыдущей был выходной, – и она же сказала:
– Слышали новость? Одного из наших хирургов арестовали за покушение на Эн.
Сразу стало понятно, почему весь госпиталь так оживлен.
– Кого?
– Да Байрона Асириуса, – охотно пояснила врач. – Сегодня прямо с утра, как он на работу пришел, так его и сцапали дознаватели эти. Заведующий хирургией аж ядом плевался – Байрон-то дежурный сегодня был, пришлось другого врача срочно из дома в праздники вытаскивать и операции заново распределять.
– И как вы считаете, он виноват?
– Ну, – женщина неуверенно почесала подбородок, – в принципе, все знают, что Байрон Эн не любил. Но открыто они не враждовали, более того – даже вместе над чем-то работали. Не думаю, что он стал бы этим заниматься. Но раз арестовали, значит, есть на него что-то.
Да, все верно – Дайд не стал бы просто так тащить невиновного человека в тюрьму. Хотя… Не слишком ли быстро вынесен вердикт? Словно показательное представление, отвлекающий маневр. Интересно в таком случае, от кого или от чего должен отвлекать арест Байрона?
Пару минут отдохнув от последствий процедур, Берт поспешил в кабинет к Валлиусу. Он не сомневался, что главный врач уже на месте, невзирая на первый день нового года, который у него наверняка считался нерабочим.
И точно. Брайон, нахохлившийся, как сердитая сова, сидел за столом, а перед ним на стуле зеленой и совершенно прямой палкой высился Дайд.
– А, это ты, Берт, – пробурчал Валлиус и до нервного треска сжал пальцами карандаш, который держал в руке. – Очень вовремя, Гектор как раз собирался тебя звать.
– Я тоже арестован? – усмехнулся Арманиус, опускаясь на свободный стул.
Дайд дернул узкой губой, и выглядело это так, будто змея собирается высунуть раздвоенный язык.
– Нет, архимагистр. Вы вне подозрений, я же говорил. Именно поэтому я и хотел послать за вами.
– А я вот под подозрением, – съязвил Валлиус, поправляя очки. – Представляешь? Я вступил в сговор с Байроном и захотел присвоить себе разработки Эн!
Берт непроизвольно рассмеялся. Нет, не из-за нелепости версии – просто он никогда в жизни не видел Йона настолько оскорбленным в его лучших чувствах.
– Это просто невероятно! – продолжал бушевать главврач. – Я десять лет носился с девочкой, как кошка с котенком, занимался с ней, тащил ее, и только она начала расцветать – я решил ее прихлопнуть! Да в жизни я не слышал подобной бредятины!
– О, – Дайд расплылся в улыбке, от которой Берту стало не по себе, – не поверите, какую бредятину приходится выслушивать мне по роду службы. Эта история не лишена смысла.
Валлиус возмущенно надулся, а дознаватель, не обращая внимания, продолжил говорить:
– Все предельно просто. Вы, как и Асириус, – аристократ и не хотите, чтобы в конечном счете разработка безродной простушки Эн Рин досталась этой самой простушке. Я сам из простых, знаю, о чем говорю, и подобному объяснению поверят как минимум семьдесят процентов окружающих. А то и больше. Не поверят только ваши знакомые, Брайон. Вон архимагистр не поверит точно. Да, архимагистр?
– Естественно.
– Спасибо, – то ли поблагодарил, то ли съязвил главврач. Цветом лица он уже напоминал помидор или свеклу.
– Идем дальше. Чтобы Эн пришла в определенное место в парке общежития, Байроном было совершено на нее небольшое ментальное воздействие. Им – или вами, не важно, – в ее сумку подкинут ключ от первой операционной, активатор ловушки. Асириусом же на месте преступления установлены артефакты. Несколько свидетелей из числа студентов подтвердили, что накануне вечером видели Байрона в парке. И вот в назначенный час…
– Да хватит уже! – почти закричал Валлиус. – Что ты хочешь этим сказать, Гектор? Мне пора паковать вещи?
Дайд улыбнулся.
– Нет. Я хочу сказать этим, что, если бы преступление было спланировано именно так, с вашим участием, в него поверил бы даже я. А сейчас… все улики отчаянно указывают на Байрона. Ключ от первой операционной, который он вроде как давно потерял, но почему-то забыл доложить об этом факте заведующему, ментальное воздействие, которое было оказано на Эн…