В какой-то момент я вновь оказалась лежащей на спине, а император, почему-то очень нежно, понимающе улыбаясь, опустился на меня, лаская ладонями шею и затылок.
– Смелая девочка, – прошептал он, коснувшись горячим дыханием губ. – Очень смелая. Если бы понадобилось, и в Геенну бы вошла, да?
– Конечно, – сказала я тихо и, помешкав, робко спросила: – Почему вы не раздеваетесь до конца?
К моему удивлению, он засмеялся.
– Ну я же не железный, – ответил и, положив ладонь мне на лоб, произнес: – Ты умница, Эн. Спасибо тебе за все. А теперь… спи.
И в следующую секунду я провалилась в сон.
Проснулась я на рассвете почему-то у себя в комнате в общежитии. Поначалу решила, что мне все приснилось… Но я была голой, а на теле оказалось несколько следов от поцелуев его величества.
Однако дело было не только в этом… Моя одежда аккуратной стопочкой лежала на стуле, а рядом с ней на столике я обнаружила большой букет белых роз, пахнущих липовым цветом, маленький пузырек с кровью и записку, написанную незнакомым размашистым, уверенным почерком:
«Обещанное».
И только тогда я, взвыв, как раненое животное, упала на пол и разрыдалась, выплакивая из себя все скопившееся за вечер и ночь напряжение…
Я не понимала, почему Арен не взял меня. И была неуверена, что хочу это понимать. Главное – я заполучила его кровь и теперь у Арманиуса вновь есть надежда. А вместе с ним она есть и у меня.
Глава 6
С утра Берта немного потряхивало, ведь в прошлой реальности именно сегодня произошло покушение на Эн. И отпустило его только в тот момент, когда он увидел ее в дверях собственной библиотеки. Она сдержала слово – не пришла, а перенеслась, и у Арманиуса отлегло от сердца. Все эти дни он боялся, что его жертва будет напрасной, но вот Эн здесь, живая и все помнит.
Радость была настолько сильной, что он не сразу заметил, насколько девушка взбудоражена. А когда заметил, нахмурился, не понимая, в чем дело, – движения Эн были нервными, дергаными, и глаза влажно блестели, и лицо казалось опухшим, будто она незадолго до этого плакала.
– Что-то случилось? – спросил Арманиус, глядя, как Эн быстро смешивает что-то в пробирке. – Ты из-за чего-то переживаешь?
Она вздрогнула, покосилась на него, и Берт встревожился еще больше – в ее взгляде было чувство вины.
– Все в порядке.
Врет. Впрочем, кажется, он догадался, в чем дело. Видимо, сегодня ему предстоит очередная болезненная процедура. Только вот зачем было плакать? Но об этом лучше спросить чуть позже, когда Эн немного успокоится.
– Снимайте рубашку, ложитесь на диван. На спину.
Берт послушно лег, а Эн между тем набирала что-то в большой шприц. Жидкость была темно-красной, словно венозная кровь. И Арманиусу, когда он смотрел на эту жидкость, почему-то становилось не по себе.
Эн села рядом, нашла вену на его руке, медленно ввела иглу, а потом начала вводить и лекарство – или что там было в шприце…
Почти сразу Берт ощутил страшную боль в вене. Боль постепенно распространялась по телу, и поначалу она была тупой и будто бы сдавливающей, но через полминуты превратилась в острую и обжигающую.
– Как вы? – спросила Эн, вынимая иглу и глядя на Арманиуса очень внимательно. Глаза ее при этом были полны какой-то отчаянной надежды.
– Как будто горю. – Берт постарался улыбнуться, но не получилось – челюсть свело. – Признавайся, ты мне ввела огонь Геенны в жидком виде?
– Что-то вроде этого. Терпите.
Арманиус так и делал, хотя это было непросто. Боль будто бы сжигала изнутри его вены и артерии, и в какой-то момент он не выдержал – зажмурившись, схватился за голову и застонал, выгибаясь…
Сразу стало легче. Только вот Эн почему-то закричала:
– Защитница! Арх… Бертран! Вы горите!
Горит?..
Берт открыл глаза. Боль постепенно уходила, вот только вокруг него действительно полыхал огонь, демонски напоминая прежний, архимагистерский. И так же, как и тот огонь, этот не сжигал окружающие предметы, поэтому диван под Арманиусом оставался целым и невредимым.
– Горю…
Берт втянул в себя пламя, как делал раньше, – и поразился, когда оно послушалось. Посмотрел на Эн. Она стояла в трех шагах от него и, подняв руки к груди, сжала их в кулаки в каком-то отчаянном жесте.
– Не получилось… – прошептала она, и он вдруг заметил, что в глазах ее застыли слезы. – Ваш контур… вы чувствуете его? Он теперь беспрерывно светится и почти целиком восстановился. Но резерв… Не вышло.
Берт на мгновение прислушался к себе – да, действительно, контур был практически целым и стабильно светился. Однако резерв по-прежнему составлял семь магоктав.
Арманиус, вздохнув и ощутив легкий укол досады от очередной неудачи, медленно поднялся с дивана. Сильно шатало, но он тем не менее осторожно приблизился к Эн и обнял ее, прижав к груди и поглаживая по собранным в тугую косу волосам.
Она всхлипнула и уткнулась в него мокрым лицом.
– Не отчаивайся. Ты все равно молодец.
Эн помотала головой, не переставая плакать.
– Я так надеялась… Так… Мне казалось, это отличная задумка… И вот… Защитница, может, стоило использовать еще силу и ток, а не только реактив?.. Да, точно… Но у меня совсем ничего не осталось.
Берт не понимал, что значит «ничего не осталось», но это не казалось ему важным.
– Не плачь, Эн, – сказал он тихо, прикасаясь губами ко лбу девушки. – Я понимаю, это обидно. Но посмотри на меня. Я здесь, и я живой – это главное.
– Да, я знаю. – Она вздохнула, пощекотав своим дыханием кожу на груди Арманиуса. – Просто очень… больно.
– Не надо. Отпусти эту боль. И вообще – ты вчера обещала мне прогулку. Пойдем сегодня?
Эн улыбнулась и, отстранившись, вытерла ладонью влажные щеки.
– Конечно, арх… Бертран.
Мне уже давно не было так плохо, как сегодня. Защитница, как же я надеялась на кровь императора! Эффект-то был – контур поначалу светился, потом начал сращиваться и сросся почти целиком, но резерв… не изменился. Совершенно не изменился!
По дороге в госпиталь я вспоминала случившееся и анализировала процедуру. Я где-то ошиблась. Кровь должна была сработать, просто обязана! Надо придумать какой-то другой способ. Вводить медленнее, использовать ток и силу. И иглы. Да, точно.
Но крови у меня не осталось ни капли, да даже если бы осталась, она была бы уже непригодна для процедуры после открытия пробирки. И что с этим делать, я не представляла. Идти опять к императору?
При мысли о повторении ночного визита меня замутило. Защитница, второй раз мне вряд ли настолько повезет… Но надо, надо!
Только не сегодня. Сегодня я не смогу. Но долго ждать нельзя – если контур восстановится, то резерв, скорее всего, уже нельзя будет изменить. Завтра с утра попробую еще один способ – последний из запланированных – и договорюсь на вечернюю аудиенцию. Сделаю все, что он захочет, лишь бы дал мне вторую пробирку с кровью. Лишь бы дал!
А если я не представляю для его величества интереса? Он ведь почему-то так меня и не взял. Почему? Что я делала неправильно? Может, надо было… дотронуться… о нет, Эн, не думай об этом сейчас!
Но поздно. Я уже слишком ярко представила, как и что буду делать завтра вечером, – пришлось отбежать в кусты возле госпиталя и выплеснуть под них утренний чай. Благо больше ничего в желудке не было – меня слишком тошнило, и поесть я попросту не смогла.
У тебя все получится, Эн. Обязательно получится. Главное – не думай об этом именно сейчас. Сейчас надо идти работать. Тебя ждут больные со сломанными контурами и Байрон.
Странно, но мысль о Байроне привела меня в чувство. Точнее, не о нем, а о нашей с ним общей подопытной. Интересно, как она там?
В госпитале я немного развеселилась, наблюдая за Асириусом, который готов был скакать от восторга по причине того, что у нашей больной начал светиться контур. Правда, нестабильно – свечение было то ярким, то почти затухало, – но оно ведь было, и это уже большой шаг вперед.
Однако подопытная от слабости совершенно не могла подняться с койки, и это отбрасывало нас назад, возможно, еще на два шага.
– Это из-за отсутствия хирургического восстановления, – сказала я, рассматривая показания «колпака». – Организм нацелен не на контур, а на все сразу. Иммунитет ослаблен и не справляется с проблемами. Не знаю, не знаю…
– Что будем делать? – Радость Байрона после этих слов несколько поутихла.
– Попробуем общеукрепляющую терапию. Я сейчас напишу назначения. Плюс каждый день ей надо будет пользоваться родовой магией. И еще… да, пожалуй, иглоукалывание не будет лишним. В течение пяти дней посмотрим на результаты, если их не будет – отправим ее на хирургическое восстановление.
На том и порешили, и Асириус ушел к себе, а я принялась писать подробные назначения для капельниц.
Ближе к обеду, словно включившись в реальность, я вдруг вспомнила, что завтра – Праздник перемены года, а значит, император наверняка откажет мне в аудиенции. В конце концов, он ведь тоже человек, должен когда-то отдыхать.
Замутило, когда я поняла – все-таки придется проситься к нему сегодня. И, возможно, вновь отказывать Арманиусу… Демоны, и почему я не подумала об этом раньше?
Но рассуждать времени не было, и я, пару секунд размеренно подышав, чтобы хоть немного успокоиться, связалась с секретарем императора. С непроницаемым лицом она выслушала мою просьбу о встрече, кивнула и отключилась.
И ровно через пять минут браслет завибрировал.
– Его величество ждет вас прямо сейчас, – сказала Адна Алиус, выбив у меня из легких весь воздух этой фразой. – Переноситесь. Координаты у вас есть. Вас проводят.
Какое-то время после того, как проекция секретаря исчезла, я сидела за столом в собственной лаборатории, пережидая приступ паники. Сейчас… прямо сейчас… Защитница, я не готова видеть этого мужчину вообще никогда, не то что прямо сейчас!
Но выбора у меня не было. И я, встав, начала ст