– Бывает, Энни. Но в таких случаях я экранируюсь, ставлю щит и закрываюсь. Это утомляет.
– А Альго могут ощущать эмоции друг друга?
– Нет. – Арчибальд покачал головой. – Наверное, это можно сравнить с полюсами магнита. Люди не нашей крови – противоположный полюс, притягиваются. Мы сами – отталкиваемся. Но, по правде говоря, иногда это только мешает.
– Почему? – Я удивилась. – Я бы не хотела, чтобы кто-то рылся в моей голове.
– Мы не роемся. Это происходит само собой. Суть в том, что зачастую наши злейшие враги – родственники, но, поскольку все Альго не ощущают друг друга, притворяться любящим родственником гораздо проще.
Теперь понятнее. Да, в таком случае, конечно, больше всего хочется понять, что чувствует близкий человек, а не разные незнакомцы.
– В общем, – продолжал Арчибальд, – большую часть времени я ощущаю какую-то непонятную какофонию, и только иногда она прерывается чем-то ярким и ясным. Когда я сегодня обнял тебя, чувствовал множество эмоций, а потом – резкий укол страха. Ты… – Он придвинулся ближе и взял меня за руку. – Ты беспокоилась за меня, Энни?
– Конечно, – ответила я абсолютную правду. Как можно было не волноваться за Арчибальда, если у него самая опасная в Альганне профессия? – Ты уже знаешь про Арманиуса?
– Что контур восстановлен, а резерв – нет? Знаю. Арен дал кровь?
– Да.
– А взамен попросил, чтобы ты пришла на прием в честь Праздника перемены года? – Принц лукаво улыбнулся.
– Это его величество тебе?..
– Нет, я сам догадался. Вряд ли что-то еще могло подвигнуть тебя на этот сомнительный подвиг. Жаль, что с Арманиусом так ничего и не получилось.
– Да, – ответила я глухо. – Жаль.
Магмобиль подвез нас к императорскому дворцу, и я поначалу подумала, что Арчибальд решил продолжить экскурсию в оранжерее, но ошиблась. Мы вошли в просторный лифт, изнутри похожий на обитую бело-золотым бархатом шкатулку, и поднялись на нем куда-то наверх. Там прошли по длинному коридору, вышли из широких дверей… и оказались на улице. Точнее, на крыше императорского дворца. Подняв голову, я увидела в небе розовато-лиловое свечение погодного купола и поняла, почему здесь так тепло.
Но интереснее всего был не купол, а огромный белый воздушный шар с привязанной к нему корзиной, в которой уже находились двое мужчин. Один, очевидно, пилот, а второй, наверное, охранник?..
– Демоны, Эн, – услышала я позади себя ворчание Арчибальда, – я надеялся на восторги, а из-за этого зелья ты как замороженная. Чем бы его разбавить… Вино будешь?
– «Лунный свет»?
– Нет, обычное. Кажется, «Красный бархат». Садись скорее в корзину, я тебя напою, и полетим.
И тут меня кольнуло.
– Полетим?..
– Ну да. А ты думала, мы просто на экскурсию пришли, как в музей? Полетим, конечно. Посмотрим на Граагу с высоты птичьего полета.
Я сглотнула.
– Вообще, я высоты побаиваюсь…
– Судя по тому, что я чувствую, сейчас ты ничего не побаиваешься, – фыркнул Арчибальд. – Садись. Все будет в порядке. – Он подвел слегка одеревеневшую меня к корзине и практически втолкнул внутрь. Зашел сам, закрыл дверцу, замотал что-то – наверное, чтобы не открывалась.
Я огляделась. У бортов корзины обнаружилось несколько скамеек – чтобы удобнее было смотреть вниз, не иначе, – и столик, на котором стояли две бутылки вина, блюдо с фруктами и большая тарелка, полная вкуснейшего сыра.
– Садись, – повторил Арчибальд, положил ладонь мне на плечо и чуть нажал, заставляя сесть. – Сейчас налью тебе вина. Курт, Дамиан, можем потихоньку взлетать.
– Есть, ваше высочество, – хором ответили маги, и один из них что-то начал делать с устройством, висевшим посередине корзины, – там вспыхнул яркий огонь.
– Держи, Энни. – Мне в руку ткнулся прохладный бокал. – Пей. Может, начнешь хоть что-то чувствовать… А не то придется мне повторять на днях этот полет.
Я в это время как раз делала глоток – и поперхнулась. Арчибальд засмеялся и положил мне во вторую руку несколько виноградин.
– Ешь. Из меня зельеваритель, конечно, не очень, я больше по демонам, но все-таки помню, что виноградный сок – неплохой нейтрализатор всякой дряни. Так что пьем вино и едим виноград, Энни.
– Ты все правильно помнишь, – кивнула я, послушно делая то, что велено. – Конечно, от сильных лекарств ни то ни другое не поможет, но у меня обычная успокоительная настойка, просто концентрация действующих веществ высокая. Скоро должно пройти.
Корзина, в которой мы находились, чуть вздрогнула и поплыла вверх. Я глотнула еще вина, прислушиваясь к себе, потом еще и еще… На пятом глотке я наконец ощутила, что начинаю бояться. Не те ощущения, которые я хотела бы испытать, но это ведь только начало…
Арчибальд налил и себе вина, выпил немного и взял с тарелки кусок сыра. Засунул его в рот, не слишком заботясь о манерах, чем немного меня развеселил, и сказал:
– Энни, посмотри вниз.
– Может, не надо? – спросила я жалобно. – Мне и так хорошо.
– Посмотри-посмотри. – Он усмехнулся. – Оно того стоит. Да и так ты быстрее придешь в себя. И чтобы больше ничего подобного не принимала перед встречей со мной! – Арчибальд шутливо пригрозил мне пальцем. – Давай, привстань, схватись за перила и посмотри вниз.
Я поставила на стол бокал, приподнялась и, ощущая легкую внутреннюю дрожь, действительно посмотрела на то, что было «за бортом».
Остатки действия успокоительной настойки смело, как жалкую пыль смерчем. Я задрожала одновременно от страха и восторга, оглядывая величественный императорский дворец – в сиянии вечерних огней он действительно смотрелся вышедшим из сказки, заснеженный парк, Дворцовую набережную, улочки Грааги – отсюда дома походили на пряничные, темное небо, полное звезд, серебристую ленту уходящей вдаль реки и подсвеченное праздничными фонарями здание университета. Как же это было красиво, как необычно и восхитительно! Из-за погодного купола, который окружал наш шар, мне совсем не было холодно – стой так хоть вечность, наслаждаясь видами…
– Гораздо лучше, – сказал Арчибальд довольно, пристраиваясь рядом и легко приобнимая меня за плечи. – Нравится?
– Ты же чувствуешь, – выдохнула я, провожая взглядом крошечные фигурки людей внизу. – Или?..
– Я чувствую просто эмоции, их слишком много, сложно сосредоточиться на чем-то. Но они есть, и это хорошо.
– Да. – Я улыбнулась – внизу, рядом с Дворцовой площадью, была танцевальная площадка, там сейчас отплясывал народ, и даже до нас доносилась веселая музыка. – Это действительно замечательно, Арчибальд, спасибо тебе.
Я очень старалась не думать об Арманиусе – не хотелось портить этот вечер своей тревогой, и о том, что в будущем все-таки придется объясниться с принцем.
Будущее – это не сегодня. А сегодня я немного побуду в сказке.
Мы кружили над Граагой около двух часов, любуясь на город и разговаривая о чем-то отвлеченном. Я рассказала несколько забавных историй из времен учебы – не упоминая про издевательства, конечно, а Арчибальд вспомнил самых интересных демонов Геенны. Жутковато, но он так об этом говорил и вокруг нас были такие прекрасные виды, что я совершенно не боялась.
А потом вспомнила…
– Скажи, а… – Я запнулась, не уверенная, что об этом можно спрашивать, но в итоге все-таки произнесла: – А ты знаешь, почему у Арманиуса изменился резерв?
Улыбка Арчибальда немного поблекла, и в глазах появилась тревога.
– Конечно. Из-за демонов. Ты же его лечила, должна быть в курсе.
– Нет, я не думаю, что из-за них.
Он молчал, и я решила рискнуть.
– Я про Геенну, – объяснила я. – Я подумала… Ты Альго и глава охранителей. Наверное, ты должен знать?
– Интересно, – сказал Арчибальд негромко. – Я не уверен, что правильно понимаю тебя, Эн, но если правильно… Не знаю, с чего это все пришло тебе в голову, но в любом случае забудь об этом. Эту тему лучше не обсуждать. Да и… – Он прищурился, изучая меня. – Я вижу на тебе какую-то печать Арена, видимо, он уже закрыл для тебя возможность рассказать о догадках.
Любопытно, так ли это? Я не могла рассказать о том, что случилось между мной и императором в спальне, но вот Геенна…
Открыла рот, чтобы сказать: «Я думаю, резерв изменился, потому что Арманиус был в Геенне», – и не смогла издать ни звука. Так и хлопала губами, словно рыба.
Арчибальд усмехнулся, увидев эти попытки что-то произнести.
– Забудь, Энни. Лучше…
– Ты понимаешь, что Арманиус там делал? – выпалила я, отчаявшись спросить что-то более определенное. – Я понимаю, где он был, но не понимаю, что он там делал.
Его высочество покачал головой, поглядев на меня с укоризной.
– Я же сказал – забудь. Кроме того, на мне тоже печать, обсудить с тобой что-нибудь у меня не получится. Давай лучше вот этот сыр попробуем, я такой еще не ел. Будешь?
Я вздохнула и, признав поражение, кивнула.
Демоны бы побрали этого императора. Я даже спросить теперь ничего толком не могу!
Арчибальд вернул меня в общежитие ближе к ночи. Действие успокоительной настойки к тому времени совершенно выветрилось, но зато подействовало вино, и я была чуть расслабленной, заторможенной. С трудом вспомнила, что завтра мне на работу, – у врачей недельных каникул не было, вместо них – сокращенные на час рабочие дни и плюс пять суток к отпуску. Заведя будильник на браслете связи, я приняла душ и легла спать. Арчибальд сказал, что в понедельник – вторник у него дела, а вот в среду – свободный вечер, и попросил меня ничего на этот день не планировать. Конечно, кроме работы. Я обещала, заранее начиная собираться с духом перед объяснением с ним. Страшно и неприятно, но необходимо.
А еще из-за выпитого вина и прекрасного вечера мне почти не думалось об Арманиусе. Даже несмотря на тигриллу, который страшно обрадовался моему возвращению и стал ярко-розового цвета, а потом запрыгал по кровати, истошно мурча. Забавное существо…
Неужели Арманиус действительно?.. Нет, Эн, нет. Спи и думать забудь об этом. Глупые фантазии…